Хотя все это значило другое. Образовался барьер, соответственно, сейчас появится и тот, кого мне надо одолеть. Точно подслушав мою догадку, одна из каменных плит, та, что поцелее, дрогнула и завалилась на бок. Снег рядом зашевелился, обнажая черную, словно сочащуюся смертью землю. Я запоздало заметил, что ветер стих. И только подняв взгляд понял, что его не было исключительно над кладбищем. Вдали он угрожающе качал ветви деревьев, сейчас похожие на скрюченные руки.

Но тихо здесь не было. Тут же послышался страшный, инфернальный звук. В нем мерещился и треск старого дерева, и скрежет костей о камни, и невнятное мычание существа, которому вырвали язык. Чудовищная какофония на мгновение расплылась над погостом, заставляя морщится. Хотелось закрыть ладонями уши и убежать. Все продолжалось лишь до того момента, когда из-под земли не появилась кисть.

Полуистлевшая, обглоданная червями и источенная грунтовыми водами, она удерживалась исключительно силой. Если бы не магическая энергия, рука бы точно развалилась на множество частей. Но теперь конечность являлась элементом единого целого. Она подобно стреле башенного крана тянула на себе все остальное тело. Вторую руку, почему-то без большого пальца, голову с прилипшей в пустых глазницах землей и отсутствующей верхней челюстью, тщедушное на первый взгляд туловище с тонкими полосками материи. Такой ветхой, что будь здесь ветер, он бы сорвал их с этого умертвия. Разумной нежити. Лича.

Филактерий покоился на груди или том месте, где она раньше была. Новехонький амулет на тонкой цепочке, словно его только что повесили на это убожество. Самым первым желанием было сорвать артефакт и тем сразу все закончить, пока ничего, собственно, не началось.

Но личей не зря называли разумными. Казалось, он буквально читал мои мысли. Едва выбравшись наружу, нежить вытянула пальцы и развернула кисти от себя — классический и самый простой призыв своей родной стихии. Снег поднялся в воздух с такой скоростью, что я даже пикнуть не успел. Он образовал на груди лича нечто вроде небольшого доспеха, чрезвычайно плотного, ледяного, а оставшаяся часть стала покрывать конечности. Чертов маг воды.

Не прошло и пяти секунд, как передо мной стоял мертвяк в ледяном доспехе. Здоровенный, за счет ледяной защиты, уродливый и чрезвычайно злой. Я его понимаю. Мало кому понравится, когда тебя поднимают из могилы, да еще через столько лет. Да и видимых причин для этого вроде не наблюдается. Лишь прихоть одного из Древних.

— Хозяин! — тихо пискнул позади Потапыч. Я так и не понял, от чего у банника стучали зубы: от холода или страха.

— Чего? — не оборачиваясь и не сводя глаз с нежити, спросил я.

— Бог в помощь.

— Давай для начала попробуем справиться своими силами, — сказал я и призвал Плеть.

Пары секунд хватило для понимания, что универсальное заклинание также универсально не подходит для сражения с личом. Попытка разрубить одну из конечностей умертвия призванной плетью закончилось ничем. Лич даже не дернулся. Не улыбнулся во все свои шестнадцать зубов, не произнес пафосную речь о защите магическим сообществом останков магов. Разве что в его руке стал появляться ледяной меч, преобразованный из снега вокруг. И если сначала было забавно глядеть на эту сосулю, то постепенно веселый настрой сменил страх.

С каждой секундой ледяной меч приобретал новые очертания. Будто я смотрел на процесс его изготовления, применяя ускоренную перемотку времени. Тут надо отдать должное мертвому магу, при жизни он явно понимал толк в клинках. Но что меня обеспокоило еще больше — от меча шел пар, словно вокруг была не минусовая температура, а жаркое лето. Все понятно, он специально замораживает меч, делая его прочнее. Причем не торопится, чтобы клинок не потрескался. А потом еще спрашивают, зачем магам изучать физику? Ровно затем же, зачем и химию, математику, геометрию, биологию. Все взаимосвязано. Но это все лирика. Надо настраиваться на бой.

Байков немного рассказывал о фехтовальной технике. И она была далека от привычной мне картины, почерпнутой из художественных фильмов, когда два закованных в броню рыцаря дубасят друга друга мечами. По словам Димона, как правило, бой шел до одного единственного удара. Зачастую, способного стать смертельным. Поэтому главное — уметь хорошо уклоняться, чтобы, когда настанет подходящий момент, провести свою атаку. Но это так, руководство для чайников, кем я и являлся.

Пока лич «изготавливал» свой меч, явно намереваясь в ближайшее время им воспользоваться, я сделал еще несколько попыток вспомнить уроки Натальи Владимировны. Разрушение, направленное обычно на неодушевленные предметы, предсказуемо не прошло. Но я не особо и рассчитывал, поэтому даже сил вложил относительно немного.

Зато сработал Взрыв, который мы только начали изучать. Расщепить на молекулы всего лича у меня бы не хватило энергии. Поэтому я нацелился лишь на часть грудного доспеха, который прикрывал филактерию. И к всеобщему удивлению (моему и мертвяка) даже получилось. Освобожденный от замершего плена артефакт подался вперед под действием моей силы, но лед молниеносно сковал его. Ага, понятно, второй раз такой трюк не пройдет. И как же, приятель, тебя бить?

А придумывать надо было как можно скорее. Потому что лич заканчивал с изготовлением меча и укреплением доспехов. Парень он был жадный, у него снега зимой не выпросишь. У меня это в голове звучало как-то по особенному забавно. Хотя бы потому, что снега сейчас вокруг и не было. Весь его мертвяк собрал для собственных нужд.

Лич приподнял руку с мечом, чуть повернул голову, теперь смотря пустыми глазницами прямо на меня (как он, кстати, видит?). Что радовало, двигался мертвяк, хоть и неотвратимо, как невозможность сэкономить деньги в новогодние праздники, но медленно.

Я метнул Иглу, целясь опять в филактерию, но в ответ получил лишь россыпь опавших ледышек. Хорошо, тогда мы тоже выкуем себе меч, с блэкджеком и девицами на рукояти, с минотавром же прокатило. Благо, на это времени у меня ушло совсем немного. Правда, и клинок вышел поменьше, да не такой красивый, как у мертвяка с задатками кузнеца. Ну так мне и не на выставку его везти.

От первого выпада лича я смог увернуться, применив легкий трюк, которому меня научил Якут. Сделал два быстрых шага вперед, выполнил обманное движение, присев на правую ногу и тут же оттолкнулся ею, уйдя влево. Там, где я должен был оказаться, по мнению покойного, ледяной меч разорвал пространство на две равные части. Клинок грузно впечатался в землю, на мгновение застряв в ней, а я получил доступ к несравненному мертвому телу со спины. Как раз там, где брони почти не было.

И даже успел нанести несколько размашистых ударов в область лопаток, однако поняв, что они не возымели никакого действия, с досады рубанул по ноге. Как раз в место сочленения ледяных доспехов.

Если бы у мертвого мага не сгнили голосовые связки, само горло, кожа, — в общем, если бы он был человеком, то могу дать голову на отсечение: вопил бы сейчас как резанный. Собственно, он резаным и оказался. Лич рухнул на холодную землю, демонстрируя истинность поговорки про стремление крупной мебели каждый раз подтверждать силу тяготения непременно в оглушительной форме.

Сейчас бы развить свой успех, только мертвяк среагировал молниеносно. Он вытянул останки руки, закованную в прозрачную ледяную перчатку, и меня отбросило прочь. Простейший телекинез, которому нас даже не учили. Потому что это и не заклинание. Банальный выплеск энергии, переход силы из одного состояния в другое. Вот, к примеру, наоборот, притянуть что-то или поднять ровно в воздух — это совершенно другой порядок. Этому надо долго учиться.

Телекинезу, точнее, как правильно справляться с ним, нас учили еще давно. Как только мы начали занятия с Якутом. Погасить чужую силу своей, сгруппироваться, подняться на ноги. Поэтому со стороны могло показаться, будто я и лич демонстрируем акробатический трюк, который долго репетировали. А зрителем нам выступает замерзающий банник.