— Так вот Афанасий, как вернемся в Углич, обучишь потешных моих воинов стрельбе меткой. Да из пушек, что Федор нам отлил. Хочу стрелецкому голове Пузикову нос утереть. Вызовем угличскую сотню на потешный бой. Чье войско точно из пищалей палит и воинский порядок блюдет тот и молодец. А по весне как в Москве будем, царю тебя покажу и лутчих потешных. Порадуем государя будущими воинами русскими.

Обучить потешных огненному бою Бакшеев согласился, а от встречи с государем начал отказываться. Виден настоящий воин: подальше от начальства поближе к ружьям.

Ждану был дан наказ назначить в Устюжну тиуна: вести учет расходов и доходов от мануфактур княжеских, собирать подати с города, вести дела с местными мастерами и купцами и давать отчет о том Тучкову.

В конце февраля покинули Устюжну и отправились в Углич. Сама удельная столица — большой город, до сорока тысяч посадских с монастырями и ближними выселками. А кремль вовсе не велик: двести сорок на сто семьдесят аршин. Угличский деревянный кремль после разорения монголами, был заново выстроен великим князем Владимирским Дмитрием Донским. Небольшая крепость в виде неправильного четырехугольника вписана в естественный рельеф. От посада укрепление, расположенное на южном берегу реки Волги, отделено насыпными валами, руслом речки Каменный ручей и обводненным рвом. В северной части кремля вдоль самой длинной стены расположены деревянные палаты на каменных подклетях, украшенные резьбой по дереву, затейливой кровлей и множеством флюгеров. К ним примыкает выстроенный больше века назад удельным князем Андреем Большим, сыном великого князя Василия Темного, кирпичный дворец, который служит представительским целям, как и в Московском кремле. От палат к деревянному собору Спасо-Преображения тянется крытый переход. В южной части крепости устроены хозяйственные постройки, конюшня, амбары, дома дворни, и пустырь, который образовался на месте вынесенной после пожара, от греха подальше, пороховой избы.

В удельной столице зимой затишье, как и по всей Руси. Мануфактуры кузнечная да ткацкая стоят — зима заморозила запруды и плотины. Водобойные колеса скованы прозрачным льдом.

Мороз обжигает дыхание, яркое солнце слепит глаза.

Фролка Липкин, наш земледельческий передовик, возит на княжеские наделы навоз и перегной, удобряя пашню, укрытую теперь грязным снегом.

Пузиков со стрельцами по снегу вернулся в Углич. По его словам задумка со стругами не удалась. По видимому, лихие люди не отважились нападать на целый караван, а может, заподозрили в чём воинских людей. Но, разгрузив привезенные припасы в усольском острожке, и имея в качестве проводника Истому Рубцова, на двух стругах удельный начальник сходил со стрельцами вниз по Волге на поиск татей сколь смог. Старик по памяти указал стоянки разбойных людей. Многие воровские укрепления оказались давно заброшенными, но несколько разбойничьих острогов были с боем разорены и сожжены, при этом взяли большую добычу в мехах да иных купеческих товарах.

Союзные казаки пришли к шапочному разбору, когда карательная экспедиция уже подошла к концу. Вольные люди приняли подарки от князя и побожились, что разберутся с гулящими окаянцами и нападений на солеварни и усольский острог более не случится. Пузиков дары отдал, но казакам не поверил.

Афанасий рьяно взялся за потешных. Строй идущих в ногу одинаково одетых молодцов больше не вызывал смеха у горожан. Каждый воин был вооружен саблей и новым ружьем. Выводя отряд из детинца, Бакшеев отправлялся на Волгу, спящую подо льдом, благо далеко ходить не надо, ведь кремль расположен на самом берегу. Под обрывом выставлялись учебные щиты, и начиналась ружейная пальба одиночная и залпом. Также Афанасий с парой дворян учили новиков сабельному бою. К воинским занятиям привлекались старые служилые немцы, которые жили в Угличе со времен Ливонской войны. Молодым воинам было объявлено, что лучшие в бранном деле будут представлены царю по весне.

По моему слову были изготовлены деревянные лафеты на колесном ходу к малым пушкам, да короба с уже отмерянными зарядами пороха да ядрами. В будние дни иногда слышался хлесткий звук выстрела из пушки.

Однако пока стояли морозы, требовалось уладить дела с инокиней Марфой. В марте верхами отправились во Владимир. Путь держали через Ростов, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, а Суздаль обошли десятой дорогой. Не было у меня желания вновь встречаться с жуткой старицей Евпраксией. Удельный князь Дмитрий Угличский живет в этом мире, покуда не высунется. Не имеет связей, не имеет людей, не имеет казны. Куда ему лезть в политику? Захочет Годунов посадить его на трон, будет царем. А ежели сам захотети царствовать и всем владети прагвитель Борис Федорович, то тут Дмитрию Иоанновичу лучше вообще не отсвечивать. Не та у него весовая категория на спаринг.

Град Владимир утопал в снегу. В отличие от прошлогоднего посещения прясла стен городских укреплений кое-где белели свежими бревнами, и пробраться сквозь тын теперь возможности не было, хотя черные, покрытые мхом деревянные башни, при дневном свете вызывали удручающее впечатление. В нижнюю, самую большую часть города-крепости, называемую Новый город, попали через брутальные видом Золотые ворота, со златоглавым куполом сверху надвратной церкви, но крошащимися и щелеватыми белокаменными блоками кладки, далее проехали по Большой улице. Направо, прямо внутри крепостных стен, располагалось кладбище, налево стояли деревянные подворья, здесь же недалече и располагался Успенский княгинин девичий монастырь.

Въехали на двор, служки приняли коней. Странно, но на сей раз любящая матушка встречать не вышла даже на крыльцо. Я со свитой вошел в знакомые двухэтажные хоромы. Христиане ныне соблюдали строгий пост и на роскошный стол никто не рассчитывал. Подошла какая-то бабка, сказалась ключницей и указала моей дворне на столы с постными блюдами, а меня проводила до хозяйских покоев.

Инокиня Марфа сидела стульце с высокой спинкой и имела строгий вид.

— Ведомо мне, почто прибыл ты сынок на мое подворье. Благословения желаешь на подлую дочь Борискину.

— И тебе здравствовать матушка. Пошто встречаешь не ласково?

— Суть ты злодейский сын. Яз тебе о прошлый раз свои обиды да горести пересказываю, а ты бросил мои надежды и слушать не восхотел. Вот теперя аки во мне нужда приключилась, так покуда мои надобности не пожалуешь, не будет тебе моего благословения!

Вот так номер, — подумал я — шантаж.

— Вот что маменька. Яз в полные лета вошел, и строптивости женской не потерплю. Коли есть неудобства какие, али скудость в средствах терпите, скажите об том, яз из свадебных подарков пожалую, мне не жалко. А коли дурковать задумаете, могу донести до тестя грядущего, про ворожбу на смерть царя, да злоумышление на него самого. Всего, чем владеете, лишитесь!

Сорокалетняя инокиня аж рот открыла. Так как мне было не до истерик, я вышел из горницы прочь и подозвал Ждана.

— Дядька Ждан, маменька решила из меня веревки вить. Яз такого терпеть не стану. И говорить с ней попусту не желаю. Пойди к ней и узнай, чего хочет она, опосля будем думать, чего сможем пожаловать. — Сам же пошел поснедать с дороги. — Эх, сейчас бы жареной картошечки да с капустою квашенной.

Ждан с трудом уломал вдовую царицу на обряд за добавку денежного содержания, больших кормов на двор, увеличения дворни и конный выезд.

После постной трапезы, отправились с ближниками к городскому воеводе Бутурлину.

В среднюю часть Владимира, называемую город Мономаха или Печерний город въехали через Торговые ворота. Справа от ворот тянулась белокаменная стена, примыкавшая к деревянной крепостной. В неё была встроена меньшая копия Золотых ворот. Это был детинец. Внутри него стояли каменные Успенский и Дмитриевские соборы, деревянные здания епископского двора и развалины дворца Всеволода Большое гнездо. Двор воеводы стоял на огороженном частоколом участке, который размещался между детинцем и церковью Воздвижения на краю торговой площади. Подворье сохранило следы мощения из толстых бревен, сейчас значительно поеденных временем. Сам дом также был бревенчатым с вросшей в землю подклетью. По черной от времени лестнице поднялись на жилой уровень. Слуга, принявший ранее моего коня, из сеней пригласил войти в помещение. Перекошенные, носящие следы починки половицы нещадно скрипели. Войдя в горницу, увидел боярина. Тот был одет просто, но тепло, видно мерзнут старые кости.