— Господин некромант со старшими мальчишками на почтовую станцию уехал, — ответила она, подавая мне халат. — К завтраку обещали вернуться.

— А больных много сегодня?

— Больных трое, а посетителей два десятка. Дармоеды, ходют и ходют. Совсем совесть потеряли. Говорили же давеча, чтобы раньше десятого часа не появлялись, а все равно с первыми лучами солнца притащились. Дармоеды, как есть! Вы бы с них хоть сколько за работу брали, госпожа! А то ж на голову сядут — метлой не сгонишь!!

И в этом вопросе Пейдж Дьяри была даже хуже Джоны. Как коршун над цыплятами вилась вокруг моих пациентов, безжалостно отсеивая потенциальных симулянтов и любопытных зевак. Мои же вливания на тему «они и сами могут не знать о свой болезни» слетала с нее, как с гуся вода.

— Не знают, значит не больны, — бухтела она, сверля подозрительным взглядом очередного деревенского или хуторского жителя.

— А зачем Джона в почтовый поселок поехал? — сменила я тему, сдаваясь перед бессмысленностью очередного спора. Я не против оплаты своего труда, но не с нищих же деревенских жителей золотые требовать! — Не говорил?

Пейдж фыркнула. К Джоне женщина испытывала двоякие чувства: с одной стороны она его несомненно уважала, а с другой — побаивалась. И я подозревала, что женщине понадобится много дней для того, чтобы перестать испытывать страх перед мужчинами. Даже если они и близко не похожи на того урода, который все еще считался ее мужем.

— Мне он не отчитывался. Может за письмами, может по делам — с рассвета в подвале возле зеркала вашего говорительного торчал, а может просто мальчишек хотел на своих конях покатать. Уж больно они вокруг этих зверюг увивались.

Я хмыкнула. С мальчишками Джона проводил много времени — это правда. Даже пообещал Мэри, что договорится с Мэтром насчет того, чтобы взять старшего на службу в замок. Оруженосцем.

— Но как же... — пугалась женщина.

— Не уверен, что это хорошая идея, — ворчал ее муж, который к концу второго дня пришел в себя, но слабость пока не позволяла ему встать с постели.

— Это замечательная идея, — возражал мой некромант. — Вы просто не знаете, насколько сильно прислушиваются к мнению Мэтра в столице. Пора вервольфам выходить из подполья. Быстрым этот процесс не будет, но с чего-то все же нужно начинать.

Например с того, чтобы дикие мальчишки, которых мать боялась за пределы хутора выпускать, понемногу начинали привыкать к внешнему миру.

Умывшись, я переоделась в рабочее платье и спустилась на кухню, где вокруг стола в ожидании завтрака увивались младшие Матэнхэймы, а старшие негромко переговаривались, уютно устроившись на засыпанной подушками скамеечке.

Заметив меня, Мэри вскочила на ноги и, суетливо приглаживая волосы, улыбнулась.

— С добрым утром, эрэ! Как спалось?

— В вашем доме всегда отлично, дорогая хозяйка, — ответила я. — Мат, как ваше самочувствие? Судорог не было? Температура не поднималась?

Я сунулась было, чтобы помочь Мэри накрыть на стол, но они с Пейдж так синхронно на меня зашипели, что пришлось отступить.

— Да все со мной уже хорошо, — пробасил лесник, смущенно потирая пятерней небритую щеку.

— Ну вот и славно, — обрадовалась я и, покосившись на горку румяных блинов, облизнулась. — Значит, скоро восвояси отправимся. Хватит уже вас объедать.

— Эрэ! — в один голос возмутились хозяева, а Пейдж, недовольно сопя, поставила передо мной кружку с брусничным чаем. — Какое объедать? Да вы для нас столько, да мы же...

С улицы донеслось лошадиное ржание, а вслед за ним счастливый лай Бифштекса. Маленькая Мэри тут же взобралась на подоконник и, вцепившись обеими руками в оконную раму, закричала:

— Приехали! Приехали!

Один из ее братьев — из тех, что остались дома, — присоединился к сестре и вредным голосом протянул:

— А мы, пока вас не было, все блины слопали!

— Ал, не дразнись! — рыкнул самый старший Матэнхэйм, тяжело поднимаясь на ноги. — По шее дам. Пойду с лошадьми помогу.

— Да куда ж ты? — всполошилась его супруга. — Слабый же еще.

— Угомонись, женщина, — отрезал он, а я спрятала улыбку за кружкой с чаем. Все правильно. Выздоравливает мой больной. Вот уже и командовать начал. Силы у него, конечно, еще не те, но жена откормит, а сыновья помогут по хозяйству.

Я сделала еще один глоток брусничного напитка, а затем все же вышла из-за стола, чтобы помочь Мэри и Пейдж метать на стол закуски. Женщины в этом доме предпочитали сладкий завтрак, а мужчины мясной, поэтому к блинам подавалось не только восемь видов варенья, мед и сметана, но и вяленая рыба, жареная свинина и обязательно какой-нибудь паштет.

Пока я пыталась расставить вазочки так, чтобы никому не нужно было тянутся через весь стол, скрипнула входная дверь.

— Что-то вы быстро управились! — удивилась Мэри.

— И правда. — Я оглянулась и, встретившись взглядом с Джоной, сразу же поняла. — Что-то случилось.

И это был не вопрос, но вместо того, чтобы подтвердить мои подозрения, некромант обратился к Пейдж.

— У калитки снова толпа. Сколько из них больных?

— Трое, — тут же сдала она.

— А сколько времени вам понадобится, чтобы собраться в дорогу?

— Считайте, что уже собралась.

И только после этого Джона посмотрел на меня и произнес:

— Нужно срочно возвращаться в замок. Из столицы по жалобе твоего руководителя прибыли зеленые плащи. Говорят, ты занимаешься незаконной целительской деятельностью. Час, думаю, у нас в запасе есть — пешком от станции идти неблизко, но все же лучше не задерживаться.

Я испуганно кивнула и, запретив себе думать о случившемся, побежала осматривать своих серьезных больных, а также в очередной раз заверять несерьезных, что двери замковой лечебницы для них всегда открыты. А когда мы распрощались с хозяевами и, загрузив некромантский катафалк гостинцами и поставками для замка, отъехали от усадьбы, в которой провели почти неделю, схватилась за голову.

— Помнишь, я рассказывала, что бабка у зеленых взяла деньги на мою учебу? — едва не плача, прошептала я. — Уверена, это она их по моему следу пустила.

— Я бы в этом не был так уверен. — Джона мельком глянул на меня и, качнув головой, потребовал:

— Не дрожи.

— Тебе легко говорить, а я...

— А ты здесь по приглашению главы Ордена. Поверь, Кузнечик, Мэтр своими людьми разбрасываться не привык. Но даже ему надо время на подготовку, поэтому я и просил поторопиться. — Перехватил вожжи в левую руку, а правой обнял меня за плечи, прижимая плотнее к своему боку. — Мэтр бы нашел выход из ситуации, даже если бы мы не опередили наших гостей. Я-то его знаю.

Не то что бы я не доверяла Бреду Алларэю или Джоне, но... Но... Постойте-ка!

— Джона! — Я отшатнулась от друга и в сердцах даже стукнула его ладошкой по руке. — Ты хочешь сказать, что Бред вернулся в замок?

Джона скривился и недовольно признал:

— Вернулся.

— Давно?

— Давно.

— А ты и словом не обмолвился! — ахнула я. — Не ожидала от тебя.

— Чего ты от меня не ожидала? — воинственно выпятив подбородок, язвительно процедил он. — Того что я не стану тебя тревожить понапрасну? Ну, сказал бы я тебе? Что бы это изменило? Ты все бы бросила больных, Матэнхэйма и умчалась в замок?

— Не бросилась бы...

— А если нет, то и говорить не о чем! — отрезал Джона и отвернулся.

Кажется, на меня обиделись.

И кажется, даже заслуженно.

Ранняя лимонница пристроилась на упряжи одного из конец, сложила крылышки и стало похоже, что это не бабочка вовсе, а лепесток экзотического цветка, который каким-то немыслимым ветром занесло из прошлогодней весны в эту.

— А помнишь, на пятом курсе алхимичке Эльзе Бах нагадали, что она замуж за некроманта выйдет?

Джона фыркнул.

— Это когда она по водосточной трубе на мужской этаж спуститься пыталась, а потом в сугроб упала, и ты ей все выходные кости на ногах сращивала?

— Не-а, кости я Берте сращивала, а Эльза тебе приворотное зелье подлила в суп в столовой, а ты после этого со мной неделю не разговаривал.