Мне не давали покоя мои страшные ночные кошмары. Я все еще не мог избавиться от того панического ужаса, который испытал, увидев в пламени частицу своего кошмара. И блуждание по пустым темным улицам между мрачными, темными, казавшимися абсолютно безжизненными колоннами небоскребов отнюдь не улучшало мое настроение. Эти строения напоминали мне колоннаду какого-нибудь древнего храма, и казалось, что где-то здесь, между домами-колоннами, бродит какое-то ужасное божество, требующее обильных человеческих жертвоприношений в свою честь.

«Чем же это закончится?» – подумал я, сам не зная, о чем я сейчас думаю – то ли о сегодняшнем вечере, то ли вообще о своей жизни. Тяжелая, изъевшая мне душу тоска не давала мне покоя. Я старался не думать ни об Эде Хамнере, ни о только что выполненном задании, ни о маленькой войне, устроенной мною на автостоянке, но мои мысли упрямо возвращались к ним. Сколько из моих жертв было включено в список на уничтожение по ошибке? И сколько еще будет включено? И что меня ждет завтра, когда сэр Найджел узнает, чем завершилась операция? Конечно, Браунлоу я убрал чисто, ни посторонних жертв, ни промахов, но стрельба на автостоянке безусловно относилась к той самой самодеятельности, которую мой шеф мне вчера строго запретил.

«Так что же, надо было дать этой банде прикончить себя?»

И эти проклятые дети. Я попытался улыбнуться, вспомнив про кровавых мальчиков, но сегодня чувство юмора покинуло меня. А если и они – ошибка наших наводчиков?

«Черт, сколько же можно!» – подумал я и попытался отвлечься, но мысли не отпускали меня. Эти навязчивые мысли, от которых невозможно избавиться. Их можно только убить. Водкой. Когда много водки и потом уже ни о чем не надо думать.

«А что же будет завтра, когда я буду отчитываться обо всем сделанном сэру Найджелу? За такое художество можно ведь и увольнение досрочно получить с пулей в спину в виде выходного пособия, и никому не будет никакого дела до того, что я был вынужден расстрелять эту банду, потому что в противном случае в морг бы отправился я. Господи, что же будет? Что же будет завтра? Что меня ждет?»

Я посмотрел на вывеску бара, мимо которого проходил, и решительно зашагал дальше. Сегодня только одно могло прогнать мрачные мысли, которых я боялся даже больше, чем своих галлюцинаций. Далекий свет старомодных окон старинного здания, в котором Света снимала квартиру. С такого расстояния они казались светлячками. Между тьмой современных зданий и затянутым тучами небом эти светящиеся окна еще больше, чем в тот вечер, когда я впервые встретил ее, напоминали огни маяка.

Меня удивила тишина, которая явно была нетрадиционным явлением для вечеринок Светланы. Вспомнив позавчерашнюю вечеринку, я припомнил, что еще за квартал от ее дома услышал музыку. А сейчас все было тихо и пристойно.

«Может, проигрыватель испортился или решили сделать мне сюрприз? Или вечеринку отменили из-за смерти Эда?» – размышлял я, подходя к ее дому.

По дороге я привел в порядок свой костюм, изрядно пострадавший во время выполнения задания и моей схватки с бандой, вытащил из кармана и на ходу повязал галстук, избавился от всего противозаконного, что лежало у меня в кармане, выбросив все в первую попавшуюся мне по дороге урну. При себе я оставил только нож. На всякий случай.

Таким образом, когда я подошел к дому Светланы, я имел вполне приличный вид, чему вскоре сильно порадовался. У входа меня встретили двое здоровенных ребят с бритыми затылками, пистолетами, бронежилетами и рацией.

– Вы куда? – неприятным хриплым голосом спросил один из них, наполовину вытащив из кобуры пистолет.

– Туда, – коротко ответил я, указав пальцем на дом Светланы.

– Вы здесь живете? – спросил второй.

– А вам какое дело? – выйдя из равновесия, спросил я. Откуда-то в спину мне подул ветер. Так, не ветер даже, а легкий прерывистый ветерок, но мне он напомнил дыхание гонящегося за мной чудовища, и от этой мысли я покрылся потом.

– Такое! – отрезал тот из них, который стоял поближе ко мне. – Нам за это платят! – и с этими словами продемонстрировал мне значок частной полиции, в то время как второй не спускал с меня глаз и ствола своего пистолета. С частными полицейскими мне приходилось встречаться довольно часто при своей работе, однако эти были мне незнакомы. Впрочем, в таком мегаполисе, как Лондон, можно работать грабителем всю жизнь и так и не узнать в лицо всех кассиров, как говорил один из моих коллег.

– Я направляюсь на вечеринку, которую устраивает проживающая в этом доме Светлана Белова, – ответил я, решив не спорить с ними. Хватит на сегодня убийств. Я даже прощу им то, что они держат меня на мушке. В конце концов, у ребят, которые подменяют недостающих из-за низкой зарплаты государственных полицейских там, где в спокойствии заинтересованы организации, способные заплатить частным полицейским, наделенным большинством прав обычных, есть и право целиться в нарушителей ночного спокойствия.

После моего ответа оба сразу как-то напряглись, словно солдаты, получившие приказ начать боевые действия. Второй тоже вытащил оружие, а первый развернулся посмотреть, не подкрадывается ли кто сзади. После того как частные полицейские установили, что я один, оба вновь сосредоточились на мне.

– Странная, однако, вечеринка, на которой присутствует один-единственный гость, – сказал с насмешкой хриплоголосый.

– Должно быть, наш друг нас за идиотов держит, – проворчал второй.

– Значит, надо ему объяснить, что так делать нельзя, – сказал хриплый, сделав шаг ко мне.

– А потом запишем в рапорте как сопротивлявшегося аресту, – ухмыльнулся его напарник, пряча в кобуру пистолет и вытягивая из-за пояса резиновую дубинку.

Похоже, оба моих знакомца принадлежали к числу людей, обделенных умом и не способных где-либо устроиться в наш век сверхвысоких технологий, кроме как в каких-нибудь охранных конторах или любых других организациях, где достаточно спинного мозга для управления простейшими реакциями, и срывающих злобу за свою неполноценность на тех, кто не может им сопротивляться.

«Подумать только, пять лет назад я сам голосовал за официальное законодательное оформление института частной полиции!» – подумал я, отступая назад. События развивались чересчур быстро.

– Стоять на месте! – крикнул хриплый, а его напарник поднял пистолет, нацелясь мне в живот.

– Что тут у вас происходит? – раздался чей-то голос, и к нашей компании подошел еще один частный полицейский, ничем не отличавшийся от двух первых.

– Да вот, задержали тут одного умника и решили проучить его, чтоб не смел больше никогда врать нам! – объяснил хриплый прежде, чем я успел раскрыть рот.

– Я и не вру, – сказал я обиженным тоном, старательно разыгрывая простака. – Меня действительно пригласила на вечеринку Светлана Белова, которая живет в этом доме, и если вы ей позвоните, то она сможет вам это подтвердить.

– Я действительно знаю одну Светлану Белову, которая живет в этом доме, – задумчиво сказал их главарь, обращаясь ко мне. – В какой квартире она живет?

Я назвал номер квартиры. Их начальник немного подумал, потирая подбородок. Потом он достал пистолет и сказал, обращаясь к хриплоголосому:

– Обыщи его.

Под дулами двух пистолетов я предпочел стоять смирно.

– Босс, вы только посмотрите, что тут у этого субчика! – воскликнул хриплоголосый, показывая своему шефу черную маску, которую я должен был использовать для роли ветерана-убийцы. Она лежала в заднем кармане, про который я благополучно забыл в пылу баталий. Из другого кармана хриплоголосый извлек мой нож.

– Я понял, – медленно сказал босс. – Решил зайти к одинокой, неспособной себя защитить женщине и что-то с ней сделать.

«Я тоже все понял. Ты уже ее видел, а мужик, который не захотел бы свести отношения со Светланой поближе, не мужик», – подумал я, с ненавистью глядя на него. Однако желание растерзать его мгновенно пропало, когда я вспомнил Эда.

– Что сделать? – глубоко вздохнув, спросил третий коп.