— А что там за заклинание в этом кругу? — вклинилась Тэрис.

— Неудача, — ответила за гнома Флокси, — просто неудача.

— Не поняла. И зачем аркане тратить столько сил на такое?

— А вот это мы узнаем, когда посмотрим на место, под которым он был нарисован, — произнёс Кроракс.

***

— Это здесь? — спросил огненный.

— Думаю да… По крайней мере, точки силы на круге благоволят максимально, — заметил гном-маг, вглядываясь в зеленоватую друзу малахита, которую держал в руке.

— Это здесь, — кивнула Тэрис, — смотрите.

Вилламп проследил за её рукой и увидел на обочине знакомый силуэт.

— Кастомир! Добрый вечер, господин магос.

— Скорее уж ночь, — фыркнул тот и подошёл к ним.

Магос поклонился гному:

— Господин Торлиф. Приятно вас видеть.

— Краус, тебе тоже не хворать, — гном повторил уважительный поклон, придерживая бороду.

— Значит вы пришли к тем же выводам, что и я?

— Если ты догадался про заклятье неудачи, то да.

Маг щёлкнул языком и поморщился:

— А я уж надеялся, что мы ошиблись.

— Увы. Сигналы однозначны. Это правда заклятье неудачи, а цель его…

Гном кивнул на кованый забор, за которым виднелся высокий изящный особняк.

— Усадьба графа Лерона.

— Угу.

Маг пригладил усы и вздохнул. Вилламп удивлённо посмотрел на понурившихся колдунов и спросил:

— Что-то не так?

— Да, не так. Это смысла не имеет, вообще никакого, — ответил гном, — А значит Аркана нас как-то обманула. Или даже посмеялась над нами.

— Почему? — удивлённо спросил ледяной.

Кастомир объяснил:

— На усадьбу каждого аристократа в этом городе наложены защитные чары. Простые, но сильные — остановят стрелу, огнешар, многие заклятья стихийных магов. Не допустят проклятий и тому подобного. Иначе некоторым, — он вежливо улыбнулся Тэрис, — было бы слишком легко польститься на богатства благородных.

Эльфийка кивнула:

— Он прав, Вилламп. Из-за магической защиты наши обходят усадьбы стороной.

— И поэтому на Сэдрика и Беату никто не покусился, пока они одни домом заправляли до нашего приезда, — добавила Флокси.

Вилламп почесал подбородок огненной головы и заметил:

— Ну ладно, понял. А посмеялись-то почему?

— Потому что неудача — это низкоуровневое проклятье. Оно долго держится, но само по себе не способно пробить этот барьер, сколько бы сил в него не вливали.

— Даже с таким кругом? — спросил ледяной.

— Даже с ним, — кивнул Кастомир, — это просто невозможно. По законам магии. Весь квартал возводился с учётом тока силовых линий, точек силы и астрологических знаков, при текущем положении дел никакое низкоуровневое проклятье не пробьёт этих барьеров.

— Ты сказал — при текущем положении дел. А если оно изменится? — спросила Тэрис.

Маги синхронно фыркнули и гном ответил:

— Оно не изменится.

— Но…

— Не изменится оно, остроухая! — рявкнул гном, но тут же смягчился, — Силовые линии прокладывали сами боги, и они же за ними следят. Потому что именно в них стекается энергия веры прихожан и через них в том числе транспортируется к божественному воплощению. Чтобы изменить течение магических потоков, кто-то должен ударить в саму суть божественной силы, а это…

— Невозможно, — закончил за него Кастомир, пожимая плечами, — Душа бога неуязвима ни для чего и нет силы в этом мире, которая может наделить кого-то властью ей навредить. Уж точно не орден чёрных магов с манией величия. Так что…

— Понятно. Нас обманули, — кивнула Тэрис, — Но тогда…

Закончить она не успела, потому что ледяной вдруг заорал:

— Опасность!

Подскочив к гному, он выбил друзу, и та улетела на середину улицы. Опешившего мага эттин буквально швырнул на стену, другой рукой хватая Тэрис и закрывая её собой.

— Что ты творишь? — успел крикнуть Кастомир, которого великан прижал к себе другой рукой.

— Долбаный дикарь, — рыкнул гном, — Какого друкхаша калраганда тебе приспи…

И тут друза взорвалась, лопнула веером осколков, ударившим вверх и в стороны, застучавшим по броне Виллампа и стене над головой Кроракса. Флокси осколки миновали, но ударная волна бросила её в сторону, и феечка переломала бы себе кости, если бы Тэрис её не поймала. А потом оба мага застонали и схватились за головы.

— Что происходит? — спросила эльфийка, глядя на великана.

Тот только пожал плечами:

— Я почувствовал опасность, но в чём она заключается…

— Значит правду говорят о вашем чутье, — выдохнул гном выпрямляясь, — Извини, я не думал...

— Они изменились, — прервал его Кастомир, — Линии изменились…

Гном забормотал что-то себе под нос, видимо проверяя слова мага. Над его короткими пальцами вспыхивали и тут же гасли странные символы. Наконец он кивнул:

— Да, рисунок совсем другой. Но что…

— Посмотрите на небо! — крикнула фея и все подняли головы.

Звёзды над головой мерцали и танцевали, будто дрожащий воздух над пустыней. Спустя несколько секунд, танец прекратился. Вилламп повернулся к Кастомиру. Лицо мага побелело, он беззвучно шевелил губами.

— Кастомир. Ты меня слышишь?

— Да… — прошелестел маг, но тут же взял себя в руки, — Да, слышу, Вилламп.

— Что случилось?

— Кто-то… совершил невозможное. Эта… волна, которая нас накрыла, вскоре пройдёт через весь Велт.

— Откуда она взялась?

— Только одно объяснение подходит. Кто-то… — маг набрал в грудь воздуха, — кто-то схлестнулся с Хау и ранил богиню. И теперь…

Гном прекратил бормотать и рявкнул:

— Потом умствованием займёшься. Круг активировался! Линии сместились и это запустило ритуал!

— Это было… неприятнее, чем я думал, — заметил Друджи, стряхивая с одежды водяную пыль.

— А по-моему вполне освежает, босс, — заметил бледный брюнет среднего роста с довольно крупными чертами лица.

— Ты слишком позитивен, Рихтер. Бери лучше пример с Демира, — наследник указал на второго телохранителя.

Тот отряхивался почти по-собачьи. Собственно, высокий, с длинными руками и ногами, с длинными волнистыми чёрными волосами, он весьма напоминал гончую. Очень недовольную происходящим гончую, которая, впрочем, была достаточно умна, чтобы выражать своё недовольство только своим видом.

— Завязывайте. Нам ещё коней в порядок приводить, — одёрнул спутников Яген и повернулся к тяжело дышавшей магичке, — леди Тамия, вы в порядке?

— Д-да… думаю да, — худая девушка убрала с лица прядь каштановых волос и улыбнулась уже увереннее, — Просто никогда не открывала врата так далеко. Не была уверена, что выйдет

— Всё случается впервые, — философски заметила Изабелла, выжимая густые чёрные волосы на прибрежный песок, — Главное, что получилось, а неудобства можно и пережить. Надо только коней теперь успокоить.

Яген окинул взглядом песчаную полосу. Кони (а кроме Харта и Тамии у всех были именно кони, а не странные фамильяры и ездовые волки) ошалели от путешествия через врата водоворота сильнее всех и разбежались по пляжу. Теперь они стояли у кромки луга дрожа и прядая ушами и, несомненно, давали себе на своём конском наречии клятву никогда больше не подходить к воде.

“Не самая глупая мысль, если задуматься” — хмыкнул Яген, а затем пронзительно свистнул.

Снежок с громким лаем выскочил из воды и радостно подбежал к графу, махая длинным мокрым хвостом. Яген отдал ему приказ и волкопёс начал бегать по пляжу, сгоняя скакунов в кучу. Не прошло и пяти минут, как те, всё ещё дрожа, подбежали к отряду. К тому моменту, спутники Ягена уже привели себя в подобие порядка: вытерлись, стряхнули воду и накинули тёплые плащи, которые здесь на севере уже не казались такими лишними, как в Стразваце.

Тамия повела руками, вызвала свою кельпи, и Яген помог девушке забраться в седло. Изабелла, уже взгромоздившаяся на своего скакуна — здоровенного чёрного жеребца — увидев это подмигнула Друджи. Тот лишь пожал плечами.