Выехав наконец на открытое место, оба напряглись.

Как теперь пришелец будет реагировать на их неожиданное появление?

Огин сразу заметил их. Но либо у него действительно были невинные намерения, либо он слишком хладнокровен и выдержан и умеет быстро принимать решения, потому что он сразу же окликнул их. Вернее, окликнул Уну, которую узнал, как и она его.

Подъезжая ближе, Тарлах понял, что Огин очень необычный человек. Лорд Рейвенфилда оказался коренастым мужчиной, среднего роста, без единого лишнего грамма веса. Лицо грубоватое и соответствует фигуре, красноватая кожа под темным загаром, а темные глаза покрыты густыми черными бровями. Волосы тоже темные и слегка волнистые. На макушке они едва заметно поредели. Черты лица приятные и выразительные, разве только губы были слишком узкими. Поэтому казалось, что рот разрезает лицо.

Огин вежливо поклонился женщине.

— Ты забралась далеко от дома, леди Уна, — заметил он после обмена приветствиями.

— Ты тоже, милорд.

— И правда, к тому же я нарушил границу. Приучал к удилам жеребца, когда увидел прекрасного оленя и погнался за ним.

— Извини, что прервали твою охоту.

Он рассмеялся.

— Не щади мою гордость, леди. Лошадь оказалась неподготовленной для такой местности, и я упустил добычу.

Его проницательный взгляд остановился на наемнике, который молча держался во время этого разговора немного позади.

— Чего ты опасаешься, леди Уна? Ездишь по своим землям с охраной? У тебя раньше никогда не было такой привычки.

— Только временами, милорд. В наши дни одинокая женщина, да и мужчина тоже, могут встретиться с нежелательными гостями.

Огин холодно разглядывал крылатый шлем фальконера. Возможно, он рискует, но случайная встреча может принести ему кое в чем и пользу.

— Один-единственный воин, миледи? Он не сможет тебе помочь. Такие бродяги…

Больше он ничего не успел сказать. Хотел глотнуть, но не смог, потому что конец меча прижался к его горлу, грозя перерезать его.

— В мои обязанности входит не только защита самого нанимателя, но и его доброго имени, лорд Дворняжка, — с ледяной яростью парировал Тарлах, и в его словах Огин прочел угрозу близкой смерти. — Ты задел ее имя, и пусть она решит твою судьбу.

— Отпусти его, — приказала Уна.

Ее лицо было искажено отвращением. Голос звучал презрительно.

— Теперь вопрос решен, Огин из Рейвенфилда. Я не забуду этого оскорбления. Ты оскорбил и воина, который поклялся защищать меня. Сейчас можешь уехать невредимым, но если он или его товарищи застанут тебя снова в моих землях, они могут потребовать от тебя любого возмещения за нанесенное оскорбление. А теперь иди, пока я не изменила приказ и не разрешила ему воспользоваться мечом.

Лорд посмотрел на опущенный меч в руках фальконера, но готовый к действию, на сокола, кружащего над головой, и не стал больше ждать. Он неверно рассчитал свои действия и допустил ошибку. Теперь придется изменить свой план. Но он все равно будет добиваться своего.

Ни слова не говоря, он дернул повод и повернул лошадь к своим владениям.

Фальконер смотрел ему вслед.

— Ублюдок, — свирепо произнес он. — Надо было разрубить его на месте!

— Он сердит на То, что я разгадала его намерение. Может быть, он рассчитывал заставить вас отказаться от своей клятвы.

— В таком случае он еще и глупец. Если у него самого нет чести, он считает, что ее нет и у других? Если о нас действительно так думают, мой народ судят слишком несправедливо.

— Но все равно было бы жестоко и неправильно убить его за одни эти слова.

Тарлах внимательно посмотрел на нее и увидел, что она все еще напряжена: оскорбление она перенесла нелегко. Но, подобно ему самому, сдержала свой гнев и гордыню. Она достойна распоряжаться другими, не меньше тех лордов, которым он служил во время войны и после нее.

— Итак, между вами теперь открытая вражда, — заметил он.

Она вздохнула.

— Ну, это было неизбежно. Я думаю, он с самого начала догадывался, как я отвечу. И как только узнал, что я привела в Морскую крепость солдат без девизов, понял, что намерена сопротивляться. Как только вы появились, новость об этом распространилась мгновенно.

Она снова вздохнула.

— Пожалуй, даже лучше, что так случилось. Теперь ему придется предпринимать против нас открытые действия. Но — у нас есть твой отряд, поэтому он хорошо подумает прежде чем пойти на что-либо и, может быть, удовлетворится нынешним поступком.

Капитан распрямился.

— Деятельностью, которой мы надеемся положить конец, — негромко сказал он. Если раньше он сомневался, то теперь был уверен, что черноглазый лорд соседней долины вполне способен на темные деяния, в которых его подозревают жители Морской крепости. — Поехали, леди. Уже много времени, а я не хотел бы ночевать вблизи этого места.

Уна кивнула. Теперь, когда рухнула надежда путем брака овладеть Морской крепостью, Огин из Рейвенфилда может задумать любую подлость.

Оставшуюся часть дня и весь вечер они ехали так быстро, как только позволяла дорога. Фальконер запутывал следы со всем опытом и умением, какие выработала у него жизнь, полная опасностей, часто зависящая от умения передвигаться тихо и незаметно.

Однако пока он больше ничего не мог сделать, их маршрут и место назначения хорошо известны, и потому капитан недовольно нахмурился, когда они наконец вынуждены были остановиться на ночь. Никакой лагерь нельзя скрыть так тщательно, чтобы его было невозможно обнаружить.

Когда они поели, он неожиданно предложил:

— Идем. Переночуем на ветках наверху.

Уна недоуменно взглянула на него, но ничего не возразила.

Он отошел недалеко и остановился под одним из лесных гигантов, уходящих высоко вверх. С помощью поясов они поднялись по гладкому стволу до нижних ветвей, оттуда еще выше, до ветки, достаточно широкой, чтобы треть длины по ней можно было пройти. Впрочем, они не стали этого делать.

Женщина обрадовалась, когда спутник сказал, что выше они не полезут. Она осторожно села, прижимаясь спиной к стволу, и с несчастным видом осмотрела место, где ей предстояло провести ночь. Высоты она не боялась, но не хотелось и падать, а это вполне возможно, стоит чуть потерять равновесие.

Если Тарлах и понял ее страх, то ничем этого не показал. Так же осторожно, как и она, он сел рядом.

Уна чуть отодвинулась вправо, освобождая ему место.

Он обхватил ее рукой.

— Сиди спокойно. Тут хватит места для нас обоих. Нужно будет дежурить по очереди, и ночь мы проведем хоть не очень удобно, зато в безопасности.

Она невольно улыбнулась.

— Если позволит Огин.

— Да, если позволит, — согласился он, — но я думаю, что на эту ночь он оставит нас в покое.

— Поэтому мы сидим здесь, как пара птиц, лишенных гнезда?

Он рассмеялся.

— Я дожил до сегодняшнего дня потому, что очень рано понял необходимость принимать все меры предосторожности. Если бы я считал, что нам действительно грозит опасность, мы бы вообще не остановились.

Уна про себя вздохнула, понимая, что он прав.

— Во всяком случае, — сказала она после недолгого молчания, — первая вахта моя.

— Ты считаешь, что я дам тебе возможность проспать? — спросил он чуть насмешливо.

— Может, да, а может, и нет, но я знаю, что у тебя чутье острее моего и пригодится позднее, когда станет совсем темно перед рассветом. А в начале ночи опасаться нечего. С Огином не было воинов, а один он за нами не поедет. Даже если его ждал поблизости отряд, ему пришлось бы к нему сначала вернуться, а потом ехать отыскивать наш след и только после этого преследовать нас. И хоть мы и остановились, он вряд ли быстро сумеет нас догнать. Вообще я больше опасаюсь засады у башни, чем преследования.

Наемник с большим уважением посмотрел на нее.

— Ты рассуждаешь, как я. Не бойся. Мы будем стараться избегать ловушек, хотя не думаю, чтобы сейчас они нам встретились. Лорд Рейвенфилда не мог знать, что мы сюда поедем, и я думаю, он был один. Ты сама говорила, что здесь спокойно, когда нет разбойников. — И словно подтверждая свои слова, он зевнул. — А сейчас, миледи, лучше отдохнуть, пока есть возможность.