Наташа посмотрела на Егора. Чудовище железобетонное! Хотя бы словечко ласковое сказал. А уж инструктаж проводил – так чуть ли не по стойке «смирно» поставил. И несколько раз заставил повторить все слово в слово, и рассердился, когда она попыталась передать задание в вольном изложении. И вечерний наряд тоже он выбирал. И выбрал, конечно, именно тот, который Наташа взяла с собой, уступив требованиям Софьи. Находясь в здравом уме, она никогда бы не посмела его надеть.
Темно-голубое маленькое платье с оголенными плечами и широкой юбкой от пояса. В нем можно передвигаться лишь мелкими шажками, иначе легкая, почти невесомая ткань при любом резком движении или порыве ветерка взмывает вверх, в чем Наташа уже успела неоднократно убедиться. И теперь она с ужасом представляла, как поведет себя это платье, когда его хозяйке придется танцевать...
Машина тем временем свернула на обсаженную липами аллею, и вскоре они подъехали к высокой, метра три, кирпичной стене, окаймляющей огромный особняк с круглым, как в обсерватории, куполом.
На заасфальтированной, обнесенной чугунной решеткой площадке скопилось десятка три разномастных автомобилей.
Наташа обеспокоенно посмотрела на Егора:
– Послушай, а как мы уедем отсюда? Тебе ведь выпить придется?
– Без проблем! Я пью только в компании друзей, а здесь, считай, на службе. А что касается остальных гостей, так о них у меня голова не болит!
Егор отогнал машину на стоянку, взял Наташу под руку и подвел к калитке, врезанной в массивные металлические ворота. Нажал на кнопку звонка. Охранник выглянул в небольшое круглое, наподобие иллюминатора, окно.
– Смотри-ка, пуленепробиваемое, – успел прошептать Егор. Калитка распахнулась, и перед ними появился высокий крепкий парень, справился по списку, что они в числе приглашенных, и пропустил их внутрь ограды.
Оказывается, метрах в пяти от наружной стены была еще одна, несколько ниже первой, но с такими же воротами и окном-амбразурой.
– Черт бы побрал этого стервеца! – выругался Егор. – Противотанкового рва не хватает и навесного моста, да еще парочки снайперов на крыше... А то, что в стенах телекамеры, и ежу понятно! Ничего, Пеликаша, в свое время и не такие крепости брали, а с этой шарадой и подавно справимся.
Наташа остановилась на мгновение.
– Интересно, что за крепости ты брал?
– Тсс! – прошипел Егор. – Ворота открываются.
На втором пропускном пункте процедура сверки повторилась, и Егор не выдержал:
– У тебя случайно фотографий всех приглашенных анфас и в профиль не имеется?
Охранник словно не расслышал, показал им на калитку, и гости наконец-то очутились на территории парка, окружающего массивный четырехэтажный дом из красного и белого кирпича со стрельчатыми окнами и галереей, опоясывающей по второму этажу все здание.
– Н-да! – Егор замедлил шаг. – Похоже, он порядочную часть леса, не меньше двадцати гектаров, оттяпал. Интересно, кто ему разрешение на застройку выдавал в таких размерах и на таких площадях, к тому же в заповедной зоне? Еще одна неслабая задачка для Монина и его ребят.
– Егор, – прошептала Наташа, – я такое лишь в западных фильмах видела!
Он покосился на нее:
– Стоит только захотеть – и станешь здесь царицей. От Люськи он вмиг избавится, а при его нынешних доходах именно такая, как ты, и нужна. Жена – красавица, машина – загляденье, хата – какой ни у кого нет!
– Но он знает, что я твоя жена...
Егор поморщился:
– Наташа, это всего лишь игра, и я не имею на тебя никаких прав, а ты никаких передо мной обязанностей. Разве я могу тебе что-то навязывать?
– А ты не навязываешь! Ты наступаешь мне на горло и вынуждаешь поступать, как твоей душе угодно.
Егор обнял ее за талию, чмокнул в щеку и рассмеялся:
– Вот, оказывается, как выглядят семейные разборки?
Навстречу им уже поспешал Пеликан и в следующую секунду втерся между ними, дружески обнял за талии и повел к дому. Загорелая лысина едва возвышалась над Наташиным плечом, и она выругалась про себя, и крайне неприлично, что позволяла себе лишь в экстремальных ситуациях.
Поляна перед домом была полна гостей, и опять Наташа сравнила увиденное с зарубежными фильмами – Пеликанов привыкал жить по европейским стандартам. Правда, гости их явно не придерживались: дамы были массивнее фигурами, а их спутники одеты по принципу: по жаре и так сойдет!
Пеликанов подвел Наташу и Егора к высокому худощавому мужчине, чей возраст выдавала лишь седая, с короткой стрижкой голова и чуть поблекшие голубые глаза. Они с Егором крепко обнялись. Наташа поняла – это и есть легендарный Василий Михайлович.
Егор представил Наташу, и Василий Михайлович с одобрением посмотрел на нее:
– Ну, Егорка, я твою жену еще от ворот заметил и оценил. Смотри не упусти ее, с тебя ведь станется.
– Пусть только попробует упустить! – улыбнулась Наташа и прижалась щекой к плечу Егора.
Подошли Степанок и Гуд Монин, несмотря на жару, оба в темных костюмах. Их сопровождала пышная дама в ярком платье с рюшами, оказавшаяся женой Монина, звали ее Екатериной Алексеевной. Она страшно всех и всего смущалась и, когда мужчины, спросив разрешения, удалились на несколько минут, уже ни на шаг не отходила от Наташи. Но та была этому рада. В течение четверти часа, в которые вылились эти несколько минут, Наташа получила исчерпывающую информацию обо всех присутствующих. Похоже, Егор не ошибся: Пеликан собрал здесь все, так сказать, высшее общество Тихореченска.
Вскоре гостей пригласили во внутренний дворик, где они расселись за столики вокруг бассейна, на которых стояли карточки с фамилиями приглашенных. За одним столом с Егором и Наташей очутились Степанок и высокая плоскозадая и плоскогрудая дама в черном облегающем платье с таким низким вырезом на спине, что невольно возникал вопрос: а что-нибудь из белья присутствует на этой стиральной доске или нет?
Дама, не обращая никакого внимания на Наташу, тут же принялась напропалую флиртовать с Егором. Она вспоминала каких-то общих знакомых, хохотала даже при слабом намеке на шутку, хватала его за руку и постоянно забывала ее отпускать.
Наташа тихо забавлялась, наблюдая за попытками Егора освободиться от цепких и когтистых лапок, чтобы взять бокал с легким вином, вилку или нож.
Шустрые официанты из «Поплавка» сновали между столов, меняли грязные приборы на чистые, подливали вино и предлагали все новые и новые блюда.
Доктор тоже был приглашен. Его столик стоял чуть наискосок от их стола, по другую сторону бассейна, и Наташа от нечего делать следила за процессом обхаживания полногрудой блондинки в оливковом комбинезоне. На этот раз доктор действовал с большим успехом и скоро полностью завладел вниманием своей дамы.
Пеликан, или, как он не преминул напомнить собравшимся, предприниматель Леонид Андреевич Пеликанов, умело и решительно управлял торжеством. Ничто пока не омрачало праздник. Все шло по тщательно разработанному сценарию: заздравные речи (Степанок и Егор тоже внесли свою лепту), вручение подарков, песни, исполненные казачьим хором в честь юбиляра, его ответное слово...
Улучив момент, Степанок прошептал, кивнув в сторону хозяина:
– Смотрите, прямо светится от счастья, ублюдок! Хотел бы я посмотреть, как он чуть позже засветится!
Объявили начало танцев, и дама напротив призывно посмотрела на Егора, но тот улыбнулся в ответ:
– Извини, Марина, но первый танец я всегда танцую с женой.
Он вывел Наташу из-за стола, и они прошли на асфальтированную площадку, очевидно, для этих целей и предназначенную. Группа музыкантов из «Поплавка» честно отрабатывала свой хлеб, а молодой человек, солирующий в отсутствие певички-сиротки, обладал на удивление не только музыкальным слухом, но и приятным голосом.
Все было хорошо, только Егора будто подменили. За весь танец он не промолвил ни единого слова, даже из вежливости. Всегда такие теплые руки неподвижно лежали на ее талии, глаза смотрели поверх Наташиной головы и были холодными и равнодушными, словно танцевал он не с женщиной, а с пластмассовым манекеном. И куда вдруг подевалось его намерение изображать счастливого супруга?
