– Ладно, чего уж там, проходите! Но завтра, если главный врач сделает мне выволочку, скажу, что сам начальник милиции меня к стенке поставил!

– Не боись! – радостно хлопнул его по плечу Степанок. – С твоим начальством мы общий язык завсегда найдем!

– Да осторожнее только там! – крикнул вслед им доктор. – У вашей Романовой в палате подруга с мужем. Такая дамочка вредная! Ни в какую не уходит! Наши методы лечения забраковала и даже с главным поскандалила. Может, вы посодействуете ее оттуда убрать!

– С каким еще мужем? – Егор замедлил шаг и оглянулся. Степанок озадаченно хмыкнул, а хирург насмешливо посмотрел на жениха:

– Подруги, вероятно! Тоже врач, и на визитках у них фамилии одинаковые...

...Подобного события в истории Тихореченской районной больницы еще не наблюдалось. У дверей Наташиной палаты столпились все более-менее ходячие больные и обслуживающий персонал больницы. И не только из хирургии, но, кажется, со всех отделений...

Люди молча расступились, когда торжественная процессия с Егором во главе двинулась под своды палаты. Он выхватил взглядом маленькую черноглазую женщину в белом халате, стоящего рядом с ней рыжеватого мужчину, сухонькую седую женщину у окна... Наташа приподняла голову с подушки, протянула руку Софье, та помогла ей подняться...

Голубоглазая худенькая женщина с повязкой, охватившей плечо и шею, шагнула навстречу сияющему моряку с огромным букетом роз в руках.

Слабость на мгновение качнула ее в сторону. Наташа ухватилась за спинку кровати и умоляюще посмотрела на подругу. Черноглазая женщина обняла ее за талию и подтолкнула к Егору.

– Встречай своего альбатроса! – И когда они обнялись, прошептала Борису и Евгении Михайловне: – Теперь я, кажется, понимаю Наташку! Veni, vidi, vici.[16] Такие мужики действительно не забываются! – Она ткнула Бориса кулачком в бок и ехидно добавила: – Посмотрим только, каким он светом засияет, когда Нина Ивановна сюда с обоими парнями заявится...

– Наташа, – Егор наконец оторвался от ее губ, – прости меня дурака, ради бога, что не узнал тебя! Честно говоря, меня сбили с толку твои необыкновенные превращения!

– За это ты должен Соню благодарить! – Наташа улыбнулась подруге, а та лихо ей подмигнула. – Это ей взбрело в голову мне масть поменять!

– Но ты от этого еще красивее стала!

– С каких это пор ты заделался льстецом, Карташов? – Наташа смело посмотрела ему в глаза. – Ты нашел фотографии?

– Да! – Егор прижал ее голову к своей груди. – У меня просто нет слов, Наташка! Не знаю, как благодарить тебя за то, что родила сыновей. Очень хочу поскорее увидеть ребят... – Он поцеловал ее и прошептал: – Но, кроме фотографий, я обнаружил в сумочке еще кое-что, и оно вселило в меня непомерные надежды... – Егор осторожно достал из кармана маленький пакетик с тоненьким золотым колечком, украшенным голубой бирюзовой капелькой. – Как ты думаешь, у меня есть шанс вновь надеть его на твой палец?

– Есть, но, увы, последний! – улыбнулась Наташа.

Егор не успел ответить. Степанок обнял их за плечи:

– Граждане брачующиеся! Кончай выяснять отношения. Народ жаждет положительных эмоций. – Он по очереди заглянул им в глаза и с очевидным ехидством в голосе спросил: – Ну что, стоит мне надеяться на крестника через годик или слабо на третьего расстараться?

– Какие наши годы! – засмеялся Егор. – Зови начальницу загса, включай торжественный марш, иначе моя неподражаемая невеста опять найдет способ смыться от меня!

– Ну уж нет! Теперь ты этого не дождешься, даже не надейся! – улыбнулась Наташа.

– Только попробуй снова бросить меня!

– Боже, какими мы были с тобой дураками! – Наташа поцеловала его в щеку.

– Надеюсь, очень скоро мы сумеем искупить свою вину. Степанок говорит, что при хорошем поведении вполне можно рассчитывать на амнистию... – Егор снова обнял ее.

Процедура регистрации отняла не слишком много времени. Официальная мадам прослезилась и потому отбарабанила торжественную речь пятое через десятое. Потом Наташа вслед за Егором расписалась в регистрационной книге и облегченно вздохнула, когда муж надел ей на палец колечко с бирюзой.

– Что ни говори, оно нас пятнадцать лет назад соединило и не позволило потерять друг друга. – Егор нежно поцеловал жену. – Носить его тебе – не переносить!..

Он продолжал не отрываясь смотреть на Наташу, словно никак не мог поверить в свое счастье. Казалось, навсегда утраченная любовь опять рядом с ним, и теперь уже навечно...

Вокруг них смеялись, кричали «Горько!», пили шампанское, а два с таким трудом нашедших друг друга человека стояли, обнявшись, и даже огромная радость не могла перебороть тихую печаль: слишком много времени они потеряли, слишком долго шли навстречу своей любви...

Шум в палате и в коридоре вдруг смолк, и внезапная тишина заставила их оторваться друг от друга. Наташа и Егор оглянулись в недоумении. В дверях палаты на фоне растерянной Нины Ивановны застыли младший Егор и Петька. Близнецы исподлобья и немного испуганно смотрели на мать и на странно знакомого им мужчину в морской форме.

И тут старший Егор еще крепче прижал к себе жену, и они медленно пошли навстречу своим сыновьям, точной копии отца и деда, с фирменным знаком Карташовых под правой лопаткой...