Спрашиваете, а чего это я такой возмутительно бодрый? Али не предавался разнузданному пьянству накануне? И я таки отвечу: не предавался. Вова на «вахте», а в одно рыло бухать почему‑то желания не возникло. Так что я весь вечер провёл в компании Игараси‑сама под гостеприимной крышей нашего корпоративного додзё. Ну да, вот такой я извращенец. Вместо того чтобы получать удовольствие, получал люлей, причём обильных. Но если честно, по сравнению с первым месяцем занятий озвездюливание уже не шло исключительно в одни ворота, я уже начал понемногу отвечать. В смысле, настолько освоил изучаемые техники, что уже мог применять их на практике. Так‑то, задействовав весь свой арсенал и наплевав на правила и традиции, то бишь в серьёзном замесе, я изначально выступал с Игараси‑сама на равных. Я про рукопашку, естественно. На мечах‑то никаких шансов. В этом деле я еле‑еле освоил азы. Не зря это кэндо, то бишь «путь меча». И ключевое тут как раз «путь», который в перспективе может занять даже не годы, а десятилетия. Но что‑то я отвлёкся, да…

Катилось по пустынным улицам легко и приятно, так что я без труда поддерживал сакраментальные шестьдесят в час по населённому пункту. В результате, задумавшись, чуть было не пропустил нужный адрес. И потому тормознул от души, что называется, педаль в пол. С трудом, кстати, избежав заноса. Зато хруста и шороху было! Ладно, никого рядом не оказалось, а то бы гравием по роже запросто прилетело. Да и сам чуть язык не прикусил и лбом в «баранку» не вписался. Но возмущаться, естественно, не стал, вместо этого заглушил двухтактник, опустил стекло правой дверцы, и заорал, перегнувшись через пассажирское кресло:

– Эй, Сова, выходи! Медведь пришёл!

Хм… никого. Не слышат, что ли? А если вот так, клаксоном? Два коротких и один длинный? Главное, не переусердствовать, чтобы ещё и из соседних домов страждущие не повылезали на свет божий. Побить‑то не побьют, не то у них состояние, но и переругиваться с целой толпой желания нет никакого…

– Сова‑а‑а‑а!..

– Не знаю, какую ты там сову ждёшь, а вот звездюля уже переданы в доставку, с‑ка! – с похмела хрипловато прорычал сонный Рауль, наконец‑то соизволивший высунуть нос из берлоги. – Совсем охренел что ли, Генри? В такую‑то рань!

– Время к полудню уже, – парировал я, и снова даванул на клаксон: – Сова‑а‑а‑а!

– Ну ты и урод, с‑ка! – поморщился охотник. – Чего надо? Зачем припёрся?

– Да я не к тебе, собственно, – ухмыльнулся я во весь рот. – Иди, спи дальше. Головушка‑то бо‑бо?

– Ты просто не представляешь, с‑ка…

– А ты поменьше за Ли гонись, до добра это ещё никого не доводило.

– Да там не в Ли дело, там… бизнес, в общем, – страдальчески вздохнул Рауль.

А, ну понятно тогда. За полтора месяца, что миновали с той памятной разборки с Зиком и компанией, наш Рауль Менендез порядочно приподнялся в теневой иерархии фавелы. Нашими с Вовой, кстати, стараниями. Да‑да, тогда всё прошло строго по плану, причём как здесь, у нас, так и в Порто‑Либеро. Казалось бы, живи да радуйся! Вот только неожиданно выяснилось, что теперь хлопот да обязанностей у новоиспечённого воротилы подпольного бизнеса сильно прибавилось. В том числе и таких вот, на первый взгляд не особо обременительных. Бухать с деловыми партнерами… да что может быть проще, а?

– Сочувствую, – всем своим видом демонстрируя прямо противоположное, притворно покивал я. – Судьба у тебя теперь такая. Радуйся, что климат на Роксане мягкий и даже жаркий, плюс не с русскими дела ведёшь. А то бы ещё и в бане париться приходилось постоянно. С пивасом, водярой и бля… – отставить! – с женщинами низкой моральной ответственности. Но, повторяю, ты мне и на фиг не сдался.

– Так эрманита спит ещё… – начал было Рауль, но почти сразу осёкся: означенная особа как раз в это мгновение выпорхнула из дома. Уже при полном параде, умытая и свежая. Прямо как я, да. – Э‑э‑э… как это, с‑ка?

– Так я ж с ней заранее сговорился, вчера ещё, – пожал я плечами. И не удержался от очередной шпильки: – Ну и рожа у тебя, Рауль! Инес, запрыгивай!

Раз уж назвался кавалером, изволь соответствовать. Вот я и соответствовал: пока девица пропорхнула мимо охреневшего от такой подставы братца, чуть ли не на ходу чмокнув того в заросшую физиономию, я галантно приоткрыл пассажирскую дверцу. Правда, из кабины вылезать не стал, снова через сиденье перегнулся. А то знаю я эту Инес, напрыгнет с разбега, да на шее повиснет. А ты, значит, лови её, да не вздумай уронить!

– Привет, Энрике! – прощебетала Инес. Устроилась на сиденье, хлопнула дверцей и одарила меня таким же чмоком, как братца совсем недавно. – Куда едем? И зачем? Это свидание? Или ты по делу?

– Энрике? – удивлённо воззрился я на девицу. – А с каких пор? И с чего вдруг?

– Ну, это же лучше, чем Генри! – привела та предельно «убийственный» довод. – Для моего уха привычнее, по крайней мере. Да и как звучит! Вслушайся только: Энри‑и‑и‑ике! Чувственно и, я бы сказала, сексуально!

– Эй, эй, эй! – выставил я перед собой ладони. – Сколько экспрессии! Остановись, женщина! Ты же меня сейчас до смерти заговоришь!

Ну и ещё кое‑что, о чём я скромно умолчал, ибо неприлично на том этапе отношений, что мы сейчас проходили. Хотя последнее вполне естественно, при её‑то манере одеваться для походов в саванну! Из относительно длинного только ковбойские сапоги, ага. А всё остальное из разряда «максимальный минимализм». Такое ощущение, что она от мелких насекомых заговорённая, а потому и плюет на них с высокой колокольни. Хотя кобуру с монструозным револьвером нацепить не забыла.

– Ну так скучала же, – скорчила умильную рожицу Инес.

– Я тоже.

– Сильно? Хотя можешь не говорить, я вижу! До чего же ты рад меня видеть, Энри‑и‑и‑ике!

– Да ну тебя, блин! – аж покраснел я. – Вот хотел тебе подарить кое‑что…

– И что же? – отвлеклась от неловкой темы девица.

– А вот теперь не скажу, пока не приедем!

– Дурак! – моментально надулась Инес.

Чем, на мой взгляд, только усугубила ситуацию. Блин, надо быстрее ехать, хоть за дорогой следить буду, а не за… ну, вы поняли. Где тут «гашетка»?

– Ого! – снова оживилась моя спутница. – Ты себе тоже моторчик построил, да?

– Как слышишь, – кивнул я. – Только немного не такой…

– Лучше? – сделала стойку Инес.

– В какой‑то мере. Но ты не возбуждайся особо, тебе на квад он не подойдёт. Слишком массивный.

– Но ты ведь не оставишь бедную девушку без сладенького? – на всякий случай уточнила Инес.

– Тебя попробуй оставь! – вздохнул я. И посулил, чисто чтобы отвязалась: – Вот отработаю кое‑какие технологические примочки, и твоим движком тоже займусь. И не только движком. Но до завтра точно не успею! – предвосхитил я её следующий вопрос.

– А к следующему этапу?

– А к следующему этапу – посмотрим. Всё, держись, поехали!

Надо отдать девушке должное – в чувстве такта ей не откажешь. По крайней мере, ту четверть часа, что у нас ушла на то, чтобы выбраться за пределы фавелы, она меня практически не донимала. По сторонам поглядывала, к вою двухтактника прислушивалась, да разглядывала внутреннее убранство водительской кабины моего трака. Зато когда мы оказались на относительно ровной и при этом свободной грунтовке, ведшей в глубь саванны, сдерживать любопытство перестала:

– Ну давай, Энрике, признавайся!

– Потерпи ещё чуток, будет тебе подарок, – попытался отбрехаться я.

– Да не! Ты про тачку расскажи!

– А что, ты такую ни разу не видела, что ли? – удивился я. – Насколько мне известно, в Порто‑Либеро такие вот колымаги довольно распространённое явление…

– Так она оттуда? – разочарованно протянула Инес. – Н‑да, как же я сразу‑то не узнала… думала, новенькое что‑то.

– Ну, для Мэйнпорта – вполне. А так… платформа наша, модули – ваши. Я вообще‑то надеялся, что как раз ты мне про неё побольше и расскажешь.

– А нафига? – полюбопытствовала девушка.

– Ну… меня тут озадачили кое‑чем…

– Энри‑и‑и‑ике! Фу быть таким!