— А, милый Сав Рид. — На его лице отразилось легкое удивление. — Он любит приятно пошутить, знаете ли, госпожа Мендоса. Но, надо полагать, у него были другие возможности, буде он воспылал желанием получить ваши серьги. Зачем было приказывать второму помощнику бить вас по голове, чтобы получить их? Разве он не мог просто приобрести их у вас? — Тут он прищелкнул пальцами. — А! Он предложил вам разумную сумму, а вы отказались их продавать. Отчаявшись…

— Прекратите! — Она резко подалась вперед, не сводя с него глаз. — Капитан йос-Галан, пожалуйста, не надо! Мне необходимо попасть на Арсдред. Это крупный порт, я надеялась, что ваш корабль сделает там остановку. Любые обязанности, которые вы для меня выберете… Я готова отработать стоимость проезда как помощник кока, а после вахты можете запирать меня в чулане! Вам необязательно мне верить — думайте, что хотите. Я не вижу ничего смешного в том, что человека бросили и испортили ему послужной список, лишив возможности найти… найти честную работу… — Ее голос начал срываться. Ужаснувшись, она закусила губу и сжала руки, чтобы они не дрожали. — Мне необходимо попасть на Арсдред.

Он отвел глаза и сделал еще один глоток вина, а потом начал покачивать остатками на дне.

— Месть, — тихо проговорил он, обращаясь к рюмке, — это весьма справедливое желание. Среди лиадийцев месть представляет собой своего рода жанр искусства. Существуют строгие правила. Имеются определенные виды наказания, которые не считаются достойной местью. — Он посмотрел на нее. — Например, смерть. По крайней мере она не должна случаться непосредственно от руки мстителя. В том случае, если бесчестье, сопровождавшее подведение итогов, окажется настолько глубоким, что другого выбора не останется… — Он пожал плечами. — Так. — Он отставил рюмку в сторону и внимательно посмотрел на Присциллу. — Я не потерплю на своем корабле убийцу.

Присцилла изумленно уставилась на него.

— Но вы потерпите воровку?

— Вы сказали, что это ложь. Или я неправильно вас понял? Может быть, ложью было нечто другое?

Дрожь, которая ее била, стала сильнее и распространилась на ноги. Верил ли он ей? Или послужному списку? Понять что-то по его лицу было невозможно.

— Запись «Даксфлана» — о том, что я воровала, а потом сбежала с корабля — это ложь.

— Вы хотите заявить это официально? — снова спросил он.

Присцилла покачала головой.

— Мне этого не доказать. Как я это сделаю? «Подозревалась в воровстве». Его слово против моего, а он — купец. «Сбежала с корабля». — Она невесело улыбнулась. — Меня ведь там нет, правда? Хотя зачем кому-то, кто способен думать на день вперед, сбегать с корабля на Джанкалиме с двумя монетами в кармане…

— И без сережек в ушах, — согласился он. — Но, может быть, вы поняли, что вас вот-вот разоблачат, и испугались. Возможно, Джанкалим стал вашей последней возможностью убежать. Ножные кандалы такие неудобные… Такому неудачному планированию можно придумать объяснения. — Он склонил голову набок. — Но почему Сав Рид приказал второму помощнику ударить вас по голове, госпожа Мендоса? Следуя вашим указаниям, я отбрасываю желание завладеть вашими серьгами.

— Я ничего не могу доказать, — снова повторила она. — Мне кажется, что они перевозили контрабанду.

— Правда? Какая странная мысль пришла вам в голову! Вы сказали об этом Сав Риду, и он, вполне естественно, оскорбился. Результатом стало нападение второго помощника, склад…

— Я не настолько глупа, — проворчала Присцилла, не понимая, почему капитан ухмыляется. — На корабле был опечатанный груз, — продолжила она свое объяснение. — У меня были декларации — я знала, что там якобы находится. Но… что-то показалось мне странным. Я толком не знала, что именно. И мне пришло в голову проверить расчеты пилотирования — просто чтобы убедить себя в том, что у меня разыгралась фантазия.

— И вы узнали, как обстояло дело?

— Расчеты настолько отклонялись от реальности, что капитана следовало бы признать безалаберной дурой. Или она должна была точно знать, что делает. — Присцилла вздохнула. — И я проверила плотности грузов.

— Правда? — Он подался вперед. — А почему вы вдруг… О нет — вы же учились пилотировать! А я вас прервал. Простите меня, госпожа Мендоса. Вы проверили плотности, подставили их в уравнения капитана — и?..

— Капитан знала, что делает. Плотности не соответствовали тем веществам, которые якобы были погружены. «Даксфлап» перевозит преимущественно лекарственные препараты. Я начала проверять списки, подбирать цифры… — Она покачала головой. — По-моему, на борт взяли беллакезу. Она значится в документах как асерзерин. Но асерзерин совершенно не соответствует цифрам. Беллакеза соответствует, но соответствует и сахар. Только зачем называть сахар асерзерином?

Она пожала плечами.

— Все это выглядело очень интересно, но я ничего не могу доказать. Я ни разу не видела это вещество. И готова спорить на последний грош, что этих данных под моим личным кодом в компьютере уже нет.

Он кивнул и снова откинулся назад, уставившись в потолок. Присцилла допила вино и осторожно поставила рюмку на стол. «Что будет теперь?» — подумала она, но заставила себя сидеть спокойно, положив открытые ладони на колени.

Капитан вдруг резко повернулся к ней.

— Мы улетаем с Джанкалима через четырнадцать часов, — медленно проговорил он. — Прежде чем мы с вами сможем обсудить конкретные вопросы, требуется провести несколько тестов. Они довольно длительные, и, к сожалению, мне этим вечером необходимо отправиться на планету. Если вы чувствуете себя в силах, вы можете пройти тестирование сразу после ленча. Корабль может временно предоставить вам гостевую каюту, и мы с вами снова побеседуем в семь часов. Хорошо?

— Хорошо.

Он кивнул и, похоже, собирался добавить еще что-то, когда дверь открылась, впустив умытого Горди с сервировочным столиком, уставленным всевозможными яствами.

— Как раз вовремя! — воскликнул Шан йос-Галан, отключая рычажки. — Вот теперь можно предлагать бренди, Горди…

Бывшая суперкарго Присцилла Мендоса откинулась на спинку стула, смакуя настоящий кофе. Перед ней на столе стояли остатки чрезвычайно съедобной трапезы.

Тесты оказались длинными — и довольно странными. Среди стандартных бумаг оказались произвольные списки слов, которым требовалось дать определения, вопросы относительно ее вкусов в книгах, музыке, спорте и искусстве и анкеты, выяснявшие ее мнение по удивительно широкому кругу вопросов.

Присцилла вздохнула, наслаждаясь вкусом кофе. Она испытывала глубокую усталость, мысли стали медленными и расплывчатыми. Вскоре надо будет снова посмотреть на выданную ей карту и попытаться найти дорогу к своей каюте. Но, получив наконец возможность немного отдохнуть, не имея никакого дела, она была рада просто сидеть и неспешно пить кофе, бесцельно скользя взглядом по огромному и почти пустому залу столовой. От дежурного кока она узнала, что в первом часу люди едят редко. Он со смехом отмахнулся от ее извинений и наполнил ей тарелку, поставленную на поднос вместе с белой кружкой, над которой поднимался ароматный парок.

— Это для начала, — сказал он с широкой улыбкой. — Если не хватит, приходите за добавкой.

— Спасибо, — ответила Присцилла, удивленно заморгав при виде тарелки.

Ей уже много месяцев не приходилось видеть такое количество еды за раз. Кок снова рассмеялся и вернулся к своей работе.

Глаза у Присциллы начали слипаться. В полусне она удивилась, почему чувствует себя так уютно. И этот вопрос заставил ее выпрямиться и быстро покончить с кофе. Ведь разговор с капитаном утром закончится тем, что она снова окажется на Джанкалиме, и положение ее будет ничуть не лучше, чем сегодня днем, — если не считать нескольких возможностей сытно поесть. Как многое зависит от результатов ее тестов — и от капитана. Неужели он действительно ей поверил?