– Вам телеграмма, барышня, – видимо, для солидности он старался говорить басовито, но выходило у него из рук вон плохо. – Извольте получить и расписаться вот здесь.

Я черкнула карандашом, где мне показали, и сразу принялась распечатывать телеграмму. Телеграмма у Пети получилась длинной. Раза в три длиннее моей.

«Здравствуйте, Даша. Следствие показало, что некто гражданин Сидоров, занимающий в Восточном банке должность письмоводителя и по сей причине хорошо знакомый работникам почты, за несколько дней до отъезда г-на Соболева отправлял телеграммы в Иркутск и Шанхай. Содержание обеих сводится к сообщению об отъезде г-на Соболева с указанием точного срока и номера поезда. Депеши были отправлены не за счет банка, то есть частным порядком.

Никита просит, чтобы вы про содержание никому ничего не говорили, а то нам достанется. Я за этим Сидоровым еще послежу. Вам привет от Михаила Аполинарьевича, мы с ним в банке повстречались, он там тоже справки наводил.

Скучаю очень. Написал большое письмо. До свидания».

Мальчишка все еще стоял, и я сообразила, что это он чаевые ждет. Дала ему гривенник, но он не ушел:

– Может, ответ дать желаете? Так я прямо здесь приму.

– Хорошо. Подождите минутку.

Я еще раз пробежала по тексту глазами. И села писать ответ.

«Попробуйте узнать, не выезжал ли недавно г-н Соболев в Иркутск или Шанхай. Тоже скучаю. Тоже написала письмо. До свидания».

Подала ответ мальчишке, тот глянул в него и сразу сказал:

– Вы, барышня, адрес забыли указать.

Пришлось вписывать адрес. Принимая повторно мою телеграмму, мальчишка не удержался и сказал:

– Вот извечно так. Всякие глупости написать не забывают, а про адрес и не подумают. Одно слово, барышни!

И сел на пол. Потому как я таких слов стерпеть не смогла и чуть подбила ему ногу. Мальчишка все понял правильно, не стал обижаться, а тем более хныкать, а занялся своим делом. Быстро-быстро пробежал по словам кончиком карандаша и тут же выдал итог:

– Рубль тридцать пять за простую, четыре рубля и пять копеек за срочную.

Я дала ему рубль и полтину, разрешила сдачу оставить себе.

– Благодарствую. И это… пардону прошу. Глупость брякнул. А вы меня вон как ловко.

– До свидания, – улыбнулась я ему.

– До свидания, – вполне галантно приподнял он свой картуз. И убежал.

Я посмотрела ему вслед и представила, как телеграфист сейчас станет отправлять мою телеграмму. Потом еще раз перечитала послание Пети. Знать бы заранее, что это послание станет началом бурной череды событий, которые завяжутся столь сложным узлом!

Вернувшись с почты, дома Петя на всякий случай обдумал все, что им было сделано, и все ли, что нужно, было сделано. Получилось, что не все. Нет, на Дашин вопрос он ответ дал. Но стоило еще разузнать подробности. То, что у Соболева не было при себе ценностей, – очень важно. Но, может, было у него нечто, о чем даже близкие ему люди не знали? Стоит расспросить домашнюю прислугу и в банке, не случалось ли чего необычного в последнее время, куда ездил, с кем общался. А главное, нужно проследить за этим Сидоровым. Вдруг у него сообщники какие есть?

Одному со всем этим не справиться. Обращаться к Михаилу – так у того своих дел довольно. Стоит попросить Никиту, все равно тому делать нечего. И кучера попросить стоит. Человек он очень умный и в прошлый раз помощь оказал важную. А уж с прислугой Иван Парфенович лучше всех переговорить сумеет. Пусть, к примеру, сводит сторожа в кабак!

Успокоив себя таким планом действий, Петя занялся своими фотографическими делами. К его удовольствию, последний из напечатанных портретов Даши вполне удался.

Поутру, глянув на часы, он первым делом подумал, что вот-вот Даша получит его телеграмму, которую он отправлял с таким расчетом, чтобы не обеспокоить ее среди ночи. Представил, как она читает его послание, как добирается до последних слов… И как улыбается этим словам, совершенно как на том фотопортрете. И загрустил. Но ненадолго, потому что его ждали дела.

Первым делом он отправился в свой гимнастический зал, который со дня их знакомства изменился очень сильно. Раньше здесь были лишь турник и гири, а сейчас добавилась шведская стенка, подвесная трапеция, в углу стояли шесты и фехтовальные рапиры. Первое время, едва начав уроки и поняв, что у него кое-что начинает получаться, он изо всех сил рвался применить свои новые умения на деле. Но вскоре эта тяга пропала. А вот желание учиться все новому и новому выросло. Поэтому он ежедневно приходил сюда уже без Даши и продолжал занятия. Жаль, что для фехтования или той же драки на палках одному значительных успехов не достичь. Может, стоит попросить кавалера Ани Королевой, поручика, чтобы позанимался с ним?

– Петр Александрович! Завтрак накрывать? – отвлекла его Варвара.

– Да, накрывайте, я через пять минут буду.

После завтрака Петя занялся телефонными звонками. Созвонился с Никитой, тот согласился помочь без восторга, но и не кочевряжился. Встречу назначили недалеко от банка.

Второй звонок он сделал Михаилу. Рассказал о собственных достижениях, чем привел того в задумчивое состояние.

– Странно все это, – наконец услышал Петя его голос. – Вроде и нужды в таких телеграммах не было. И отчет мы получили от железнодорожной жандармерии. Те тоже считают, что это было случайное ограбление, и даже имеют подозрения насчет одного шулера, что постоянно промышляет на поездах. Вы, Петя, как думаете?

– Думаю, что Даша имела причины задавать такой вопрос. А раз уж ее подозрения подтвердились, то ее версия должна быть более верной.

– Знать бы еще эту версию. Ладно, чем собираетесь заняться?

– Думаю потихоньку разузнать, не случалось ли с господином Соболевым каких ни на есть странностей в последнее время.

– Весьма разумно. И вот что еще! Мне это будет много проще, и я узнаю, бывал ли в последнее время покойный в Шанхае. Только дел очень много. Но, может, вам удача улыбнется, и вы об этом тоже сможете сами узнать, так что сделайте попытку. Я сегодня буду дежурить ночью, так что можете звонить в любое время.

Перед тем как уйти, Петя переговорил с Иваном Парфеновичем.

– Что ж, отчего не помочь. Я вон вчера, покуда следователя дожидались, успел свести знакомство с дворником покойного. Так что трудностей не будет. Разговор завязать не проблема. Проблема, что до вечера буду занят.

– Ну и ничего. Пусть вечером, был бы толк. Вам денег дать?

– Да на что?

– Может, угостить придется, в трактир сводить…

– А что, правильное рассуждение. Так и поступим. А с деньгами так решим, Петр Александрович, коли будут расходы, так я к вам обращусь, а не будет, так мне ничего и не надо. Что ж я со своих людей стану деньги брать за такие пустяки!

– Скучное это дело – слежка! – заявил Никита через час пустого ожидания невдалеке от банка. – Может, стоит нам прийти к концу работы и уж тогда присмотреть?

– А объект тем временем полгорода обойдет! Должность у него такая, что в любой момент могут по делу отправить, а он заодно и свои делишки обделает.

– Да я что? Я разве против, все лучше, чем дома сидеть. О! Вот и объект! Вроде ты этого Сидорова так описал?

Никита не ошибся, невысокий мужчина лет сорока, в приличном, хоть и слегка потертом на локтях пиджаке и с портфелем в руках, вышедший из здания банка, был именно письмоводитель Сидоров. Письмоводитель прошел во двор банка, чтобы через минуту выехать оттуда на банковской упряжке парой. На такой поворот дел у гимназистов-сыщиков был готов свой ответ – стоянка извозчиков была в пяти шагах, и до вечернего времени проблем с наймом экипажа не предвиделось.

– Куда изволите? – спросил извозчик, поправляя картуз за блестящий лаковый козырек. Судя по всему, картуз был обновкой.

– Направо, – сказал Петя. – Пока до почты, а там видно станет.