Видели бы вы его взгляд! Но он без вопросов исполнил мою просьбу. И даже догадался, видя, что мои руки чем-то заняты, пройти вперед и стал открывать мне двери. В ресторане пришлось умерить шаг, чтобы не пугать обедающих. Я на ходу поздоровалась со знакомыми, даже пожелала кому-то приятного аппетита. Через кухню мы уже почти бежали.

Дверь в купе Арсения Игнатьевича была распахнута, купе было пусто. Это меня больше обрадовало, чем огорчило. Вряд ли стоило надеяться, что мы застанем здесь связанного по рукам и ногам мистера Ю. Но, по счастью, и Владимира с Алексеем Павловичем здесь не было, а значит, никто из них не пострадал. С последним выводом, как вскоре выяснилось, я поторопилась.

– Куда дальше? – спросил Михаил.

– Вперед! – ответила я, и мы быстро прошли оставшуюся часть вагона, чтобы выйти в тамбур.

По тамбуру гулял ветер, Владимир и Алексей Павлович, опасно высунувшись в открытую дверь, пытались что-то рассмотреть позади поезда.

– Ушел! – вырвалось у меня, и от этого возгласа Владимир сделал неловкое движение, пришлось Михаилу придержать его.

– Не пугайте нас так больше, Даша, – попросил спасенный от падения с поезда поручик. С его рассеченного лба стекала струйка крови. Да и Алексей Алексеевич держался рукой за бок. Ловок господин корейский предприниматель, ничего не скажешь!

– Господа! – обратилась я к офицерам. – Вы сами видели, как мистер Ю спрыгнул?

– Не видели. Но как сюда добрались, увидели, что дверь распахнута, в тамбуре пусто, вот мы и решили… Пробовали посмотреть, но ничего не увидели. Но он мог и в кусты откатиться.

– Хорошо, может кто из вас заглянуть на крышу вагона? Но очень осторожно. Это и само по себе опасно, и если вдруг он там…

Вызвался Михаил.

– Попробую. Володя, подстрахуй меня.

Он выглянул в поисках опоры для ног, нашел ее, закинул ногу и, за что-то мне невидимое ухватившись рукой, приподнялся так, что его голова должна была оказаться выше крыши. Несколькими мгновениями спустя он с помощью Владимира вернулся обратно.

– Увы! Пусто! А отчего вы решили, что он может на крыше оказаться?

– Он мне сам рассказал, как по крыше из нашего вагона к себе перебирался. После последней своей неудачи.

– После неудавшегося покушения, хотите вы сказать? – уточнил капитан-лейтенант.

– Можно сказать и так.

– А где вы с ним на такие увлекательные темы побеседовать успели? – это уже Владимир спросил.

– Пойдемте, я вам покажу где. Только вам, Владимир, нужно рану перевязать.

– Перевязывать, положим, нечего, а вот промыть царапину и кровь с лица смыть, чтобы людей не пугать, стоит, – то ли возразил, то ли согласился со мной он.

Я решила, что особой спешки нет, и мы все вместе дождались, пока Владимир закончит умываться в ближайшей туалетной кабинке. Я тем временем решила расспросить о том, как прошла встреча с преступником:

– Алексей Павлович, расскажите в двух словах, что у вас произошло.

– Да что тут рассказывать, как с мальчишками, с нами разделался, – капитан-лейтенант даже не пробовал скрывать досаду. – В дверь постучали, но не как условлено. Потом вдруг открывать ключом начали. Володя приготовил револьвер, я встал там и так, как мы оговаривали. Но тут дверь распахивается… Как он успел в одну секунду выбить пистолет и еще дважды ударить – меня в бок ткнул, Володю по голове – уму непостижимо! Мы с полминуты в себя приходили и в погоню почти ползком двинулись. Хоть заметили, что он в эту, а не в другую сторону побежал, и то хорошо. А дальше вы сами видели: дверь нараспашку и никого!

– Не мог он куда по пути спрятаться?

– Да куда? Тут всего одна дверь до тамбура. Но если хотите, давайте проверим.

– Хочу! И еще надо проверить ту дверь, что в багажный вагон ведет.

Проверить дверь багажного вагона оказалось просто: подергали ручку – заперто. Дверь последнего купе тоже была закрыта, но на стук нам ее тут же открыл товарищ Павла Истомина. Видя его недоумение, я решила спросить:

– Здравствуйте еще раз. А не могли бы вы нам показать, где хранится ключ от багажного вагона? Для полноты картины, так сказать.

– Да ради бога, – заулыбался он. – Вот шкафчик. Открываем, достаем ключ. Вешаем обратно. Запираем шкафчик. Все.

– Спасибо большое. Не будем вам больше докучать. До свидания.

– Да что там, заходите и по делу, и без дела. Всегда рады. Про Павла ничего не слышно?

– К сожалению, нет.

Я шагнула в купе и протянула ему руку. Он пожал ее слегка растерянно, а я смогла заглянуть на багажную полку и убедиться, что там преступника тоже нет. Заглянула на всякий случай, чтобы потом не мучиться.

В ресторане мы столкнулись с дедушкой, Иваном Порфирьевичем и есаулом Котовым. Увидев нас, дедушка очень обрадовался, Иван Порфирьевич вздохнул с облегчением, а есаул ухмыльнулся с таким видом, будто хотел сказать: «А я вам о чем говорил!»

Я сделала невинный вид:

– Вы же, кажется, недавно завтракали и опять в ресторан?

– Давайте выйдем отсюда и там поговорим, – предложил Иван Порфирьевич.

Мы всемером выбрались в тамбур.

– Даша, нельзя так пугать людей! – заявил Иван Порфирьевич. – Знаете, как я испугался, не говоря уже о дедушке?

– Да что же это за день такой! Я нынче всех пугаю!

– Это кого же еще?

– Меня, к примеру, – сознался Владимир.

– А… Ну да… – так и не нашелся что сказать господин Еренев.

Зато дедушка посчитал нужным еще раз укорить меня. И это при таком скоплении знакомых мужчин!

– Мы приходим, тебя нет. Начинаем в нашем вагоне искать. Даша Штольц говорит, что тебя журналист позвал. Мы к нему. У него шишка на лбу, и он говорит, что ты только что куда-то ушла. Разве так можно!

– А давайте пойдем к мистеру Фрейзеру, – предложила я. – У него и помимо того, где меня искать, есть что рассказать. И не только ему. Вот, правда, все мы там не поместимся. Господа! Прошу вас простить нас за бестактность, но вам придется потерпеть, пока мы вам все расскажем. Не думаю, что ждать придется долго.

– Подождите! – воскликнул товарищ прокурора. – А отчего здесь все четверо?

– Это я насвоевольничала и отменила засаду. После того, как она почти сработала. – Видя недоумение, грозившее превратиться в град вопросов, я поспешно пообещала: – Я об этом вам тоже расскажу. Пойдемте уже к господину журналисту, вдруг ему нужна помощь, а мы здесь пустыми разговорами занимаемся.

Дедушка сделал такое лицо, что я стала сомневаться, оправдаются ли мои надежды на то, что огромное число новых сведений и рассказы о новых происшествиях заставят забыть его о пережитом за меня страхе. Но тут уж и мне оставалось только ждать.

Офицеры, прекрасно понимая суть вещей, даже не пытались возражать или напрашиваться пойти с нами. Они решили вернуться в ресторан. Мне стало их жалко оставлять в полном неведении, и я шепнула Михаилу:

– Мы с мистером Фрейзером схватили сообщника корейца. Сейчас будем его допрашивать.

– Мерси, мадемуазель, – кивнул мне Михаил. – Я так понял, что это можно и товарищам передать?

– Конечно.

Мистер Фрейзер и его сосед по купе пили виски прямо из бутылки.

– А не столь уж и противный напиток, – высказал неожиданный комплимент освобожденный от пут сосед англичанина. Я только что вспомнила, что зовут его Роман Степанович и что едет он из Иркутска в Москву по делам образования. – Ой, господа! Мы тут такого натерпелись!

– Ну так расскажите, сделайте милость! – ласково предложил Иван Порфирьевич и тут же зыркнул на меня. – Но прежде всего скажите, зачем у вас тут связанный господин лежит на верхней полке.

– Так на нижней он нам мешался! – искренне удивился Роман Степанович, но тут же спохватился. – Ох, простите, не то хотел сказать. Пусть лучше вам Джон Фостерович рассказывает.

Журналист выглядел вполне бодрым, но немного потерянным.

– Даша, вы уж помогите мне, – попросил он. – А то и я уже растерялся, с чего начать, не знаю.