– Это уже лишнее, – по-прежнему твердо сказал Сергей. – Если я его к вам завтра в первой половине дня доставлю, годится? – Он вопросительно посмотрел на Варяга.

– Лады, – Владислав хлопнул ладонью по столу. – Я как раз еще со своими знакомыми повидаюсь, старика навещу, утешу. Почитаю, – кивнул он на солидную стопку дедовских рукописей.

– Что-нибудь интересное, Владислав Геннадьевич? – вежливо поинтересовался Сергей.

– Очень, – искренне ответил Варяг. – Я хочу одному знакомому писателю показать. Пускай посмотрит, поправит чуток. Думаю, это и книгами издать можно будет. Тогда сам почитаешь...

Они опять помолчали.

– Я буду действовать по своему усмотрению? – полувопросительно сказал Сергей, нарушив молчание.

– Конечно, – живо отозвался Варяг, – действуй, как считаешь нужным. Только, – он слегка поморщился, – постарайтесь сработать чисто. Без крови... Мы не душегубы, а честные бродяги...

Сергей коротко кивнул и вышел.

Рано утром Варяга разбудил звонок мобильного: звонил Тарантул.

– Владислав, извини, что так рано беспокою. Как твои дела? Отдыхаешь?

– Ну, вряд ли ты, Костя, беспокоишься о моем отдыхе, – хмыкнул Варяг, – да еще в такую рань. Что там у тебя стряслось?

– Ничего страшного, – торопливо отозвался Константин, – просто замотался немного... ну и... Понимаешь, в Мордовии зэки одну зону разморозили. Вроде мы санкций не давали... Боюсь, что шухер большой по зонам пойдет, как бы все это боком нам не вышло. Менты начнут звереть, наших повяжут. А у нас крупные сделки намечаются...

– Понял тебя, – жестко перебил его Варяг. – Что еще?

– Да так, мелочи... С коптевскими какие-то непонятки получаются. Сухарь вроде скрыл деньги, на общак до смешного мало кинул. Ну и вообще, много воли взял...

– Хорошо, Костя, – подвел черту под разговором Варяг. – Вечером, в крайнем случае рано утром буду. Бывай. – Он отключил мобильник.

Почти тут же в его дверь постучали. На пороге тихо, как тень, возникла мощная фигура Григория.

– Владислав Геннадьевич, как вы? Тут Сергей кое-что для вас приготовил.

– Хорошо, Гриша. Жду его через часик. Мне тут отзвониться кое-кому надо, бумаги проглядеть. Через час. – Варяг вынул из «дипломата» кожаную папку.

Григорий исчез так же бесшумно, как и появился.

Несмотря на тревожные известия, Владислав был бодр и энергичен. Наверное, воздух родины помогает, улыбаясь, подумал он. Нет, в самом деле он чувствовал, что за эти дни расслабился и отдохнул. Нахлынувшие проблемы не казались ему такими уж неразрешимыми. И не такое видали, бывало и похуже, и то ничего, разруливали.

Он просматривал бумаги, звонил, время от времени бросая взгляд на часы.

Через час в его номер вошел Сергей. Видно было, что парень давно не смыкал глаз: усталый, бледный, но по-прежнему спокойный и четкий.

– Владислав Геннадьевич, я к вам не с пустыми руками, – улыбнулся он. – Подробностями вас утруждать не буду, но...

– Что, подарок мне приготовил? – улыбнулся и Варяг. – Давай, порадуй...

Сергей выглянул в коридор, и через минуту в номер втолкнули здорового краснорожего мужика в тесном черном костюме. Костюм был изрядно помят, а яркий, какой-то немыслимой расцветки галстук съехал куда-то в сторону. Руки мужика были стянуты за спиной наручниками, а рот заткнут каким-то тряпьем.

Несмотря на это, краснорожий грозно вращал налитыми кровью злыми глазами и злобно всхрапывал.

– Так вот ты какой – Мокей... – процедил Варяг, оглядывая мужика. – Не Мокей, а какой-то макак бесхвостый... Ну-ка, пускай покукарекает.

Григорий вытащил из пасти Мокея тряпье. Тот всхрапнул как-то особенно дико и разразился потоком бессмысленной и грубой ругани. Остановить этот грязный поток можно было только силой, что Григорий и сделал, саданув Мокея по губам.

– Ладно, гады, – прохрипел Мокей, – вы у меня еще попляшете...

– Попляшем, попляшем, – успокоил его Варяг, – а пока ты у нас попляшешь...

– Кто ты такой? – взревел Мокей, выпучив на Варяга налитые ненавистью глаза.

– Я заноза в твоей жирной заднице, – усмехнулся Варяг. – И вообще, учти – здесь вопросы задаю я. Но на первый раз отвечу, так и быть. Я – Варяг. Может, слыхал про такого?

Мокей молчал, наверно, целую минуту, беззвучно шевеля губами. Лицо его побагровело еще больше.

– Слыхал... – протянул он и тут же вскинулся: – А чем ты это докажешь?

– Доказывать надо тебе, дорогой, а не мне. – Варяг сохранял ледяное спокойствие. – Впрочем, то, что ты у меня в руках, разве не доказательство? А вообще-то к тебе, Макак, много вопросов накопилось. Только разговаривать я с тобой не буду, много чести. Напомню только про старика Кузьмина, которого ты, рогомет паскудный, из родного дома выгнал. Вот за это и за все остальное ты и ответишь. А что, Сергей, – повернулся он к телохранителю, – не обидишься ли ты, если я твой подарок передарю?

– Не обижусь, – усмехнулся Сергей, поглядывая на Мокея, – не бог весть какой ценный подарок-то. Он хорохорится, когда вокруг него стая шакалов. А когда мы его взяли, сразу обмяк, чуть не обделался со страху.

– Подарю-ка я тебя, Макак, Илюхе Бороде. Он тебе все доказательства приведет, да и сам немножко впечатлится, поймет, что к чему и как дела вести надо. Запакуйте его, ребята, в целлофан. Подарок так себе, пусть хоть упаковка получше будет.

– Сделаем в лучшем виде. – Великан Григорий легко сгреб Мокея за шиворот. – Пойдем, отморозок, сегодня у тебя праздник.

Потерявшего дар речи, сразу потускневшего Мокея вывели из номера.

Варяг вопросительно посмотрел на Сергея, оставшегося стоять у двери.

– Тут, Владислав Геннадьевич, такие дела, – смущенно кашлянув, сказал Сергей. – Мы еще и Вована, помните, я вам говорил, с собой прихватили. Я с ним потолковал немного – ничего вроде мужик. Мокей его за горло держал – семью грозился вырезать, в случае чего. А так у этого Вована башка варит. И не беспредельщик он. Когда узнал о вас, прямо подпрыгнул. Я, говорит, и мечтать не смел, что сам Варяг на правилку Мокея потянет. Может, посмотрите?

– Давай, – великодушно кивнул Варяг, по-прежнему ощущая себя бодрым и молодым. «А может, это мемуары деда меня так взбаламутили, – мельком подумал он. – Нет, надо его писаниями всерьез заняться. Покажу их Евгению, как только чуток освобожусь. Пускай глянет...»

В номер вслед за Сергеем шагнул сухощавый мужчина среднего роста. Спокойный, чуть медлительный, только взгляд серых умных глаз выдавал в нем незаурядную личность. А еще бросалась в глаза его ярко-рыжая шевелюра.

«Наверняка кликуха у него Рыжий, а не Вован, – безотчетно подумал Варяг. – Сергей что-то не просек это».

Разговор с Рыжим-Вованом был недолгим, хотя говорил с ним Варяг подольше, чем с Мокеем.

Рыжий действительно оказался дельным мужиком. Здесь, в городе, он знал все. Отвечал коротко и по делу. Обещал полное подчинение региональному смотрящему и положенный процент в общак. С домом старика Кузьмина тоже разобрались: Рыжий обещал недели за две привести его в порядок и переселить дядю Васю под родную крышу.

– Вот и ладненько, – подытожил их разговор Варяг. – Я тебе доверяю, но проверю. На днях сюда приедет мой человек, походит за тобой, поглядит. Может, что и посоветует. Ты уж с ним как с родным обойдись, дорогой, понял?

– Обижаете, Владислав Геннадьевич, – с достоинством ответил Рыжий. – Мы люди с понятием.

– А Бороде я про тебя скажу, не боись, – Варяг подмигнул Рыжему. – Он парень тоже с понятием. Иногда, правда, шлея ему под хвост попадает. Ладно, больше я тебя не задерживаю. Сергей, надо поторапливаться...

Уезжал из родного города Варяг под вечер – установилась ясная и бодрая предзимняя пора. И хотя впереди его ждало множество непростых и даже опасных дел, настроение у смотрящего было отличное.

Джипы взлетели на холм, с которого хорошо был виден город. Варяг обернулся. В окнах уже зажглись огни, над городом горел лилово-розовый закат. Почему-то Варягу показалось, что из одного окна вслед ему смотрят озорные глаза деда Савелия.