Коди бежал, стараясь не думать, как далеко мог уйти Уилл за это время, стараясь не вспоминать, что в прошлый раз, когда он шел по следу, все закончилось убийством человека.

— Уилл!.. Уилл!

Он звал сына, затем останавливался и прислушивался в надежде, что тот отзовется. К несчастью, ответом ему на это было глухое эхо да позвякивание льдинок на ветвях деревьев, качавшихся от сильного ветра.

— Уилл!

Он кричал и снова бежал, стараясь не сбиться со следа. В густом лесу снег не успел запорошить следы мальчика, но местами Коди руководствовался только интуицией. Следы то пропадали, то появлялись вновь, и это вселяло надежду и придавало ему сил.

Но вот Коди выбежал из чащи и чуть было не сорвался в пропасть с края обрыва. Хорошо хоть он вовремя успел остановиться! Теперь же, широко расставив ноги, Коди в ужасе смотрел вниз, стараясь припомнить: а бежал ли он по следу? Оглянувшись, он увидел позади только свои следы.

Повалившись на живот, Коди свесил голову и посмотрел вниз, страшась увидеть ярко-красную куртку и черную головку сына, переломавшего себе все кости и истекающего кровью. Ничего подобного он не увидел, но царившее вокруг безмолвие лишь усилило его страхи. Коди бросило в жар. Он встал на колени и посмотрел на часы. Довольно скоро будет совсем темно. Он отер руками лицо, недоумевая, почему оно такое мокрое. Надо же, слезы. А он и не заметил.

Откинувшись назад, Коди прислонился к выступу скалы, чтобы перевести дыхание. Холод его нисколько не беспокоил. Дрожащими руками он расстегнул пальто, достал из кармана рацию и нажал кнопку.

— Коди — Квин… Коди — Квин… Ты меня слышишь? Прием.

Сквозь пощелкивание и треск он явно услышал голос любимой. Это придало ему сил. Пусть она далеко отсюда, но сердцами они были вместе.

— Это Квин. Мы слышим тебя хорошо. Прием.

— Ждать больше нельзя. Позвони Абелу Миллеру. Мне нужна помощь. Прием.

Квин глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках, несмотря на то что ей хотелось куда-нибудь спрятаться. Итак, худшие предположения оправдались. Коди отсутствовал уже полтора часа, за это время он так и не нашел Уилла. И уж если он просит помощи, то, значит, потерял надежду.

— Я немедленно ему позвоню. Что ему сообщить дополнительно? Прием.

— Просто скажи, чтобы торопился. Позже я сообщу, где нахожусь. Прием.

— Коди… я люблю тебя. Прием.

Неожиданное молчание обескуражило ее. А ведь за ней молча наблюдали четыре пары глаз: наконец в рации пискнуло и раздался четкий и громкий голос Коди:

— Я тоже люблю тебя, леди. Молись за нас. Конец связи.

Положив рацию на стул, Квин рванулась в холл к телефону. Набирая номер, она терла пальцами переносицу, чтобы не расплакаться. Шерифу Миллеру нужна четкая информация, а не рыдания истеричной женщины.

Через несколько минут она вернулась в гостиную. Увидев обеспокоенные лица, тихо сказала:

— Они уже выезжают.

— Мне так жаль… так жаль! Я одна во всем виновата.

Рыдания Леноры разорвали царившую в комнате тишину. И как это ни печально, справедливость этого признания отрицать никто не стал.

— Ленора, когда Уилл вернется домой, скажите ему, что раскаиваетесь, — предложила Квин.

— А если он?..

— Молчите! — закричала Квин, обводя всех сердитым взглядом. — Лучше молчите! Даже думать не смейте!

Аллен кивнул.

— Я, пожалуй, отведу Ленору в комнату, — сказал он. — Ей надо прилечь…

— Можете воспользоваться комнатой Коди, — предложила Квин. — Он ночью не вернется, во всяком случае, пока не найдет Уилла.

Аллен повел наверх свою охваченную ужасом жену, надеясь, что она наконец придет в себя. Да к тому же она только всем мешает.

— Мне страшно, — захныкал Джей-Джей, обхватив ноги Квин.

Взяв на руки мальчика, она села на софу рядом с Донни,

— Мне тоже, — сказала она, — но твой папа обязательно найдет Уилла. Вот и шериф Миллер тоже едет к нему на помощь. Вместе они еще быстрее найдут Уилла. Вот увидишь.

Донни то и дело моргал, изо всех сил сдерживая слезы. Оказалось, и у Квин глаза на мокром месте. Она устало прислонилась к Донни, и он мужественно обнял ее за плечи. А как же, он ведь должен вести себя как мужчина!

Джей-Джей, тем временем соскользнув ей на колени, закрыл глаза. Он явно падал от усталости и вскоре заснул. А Квин так и не сдвинулась с места — сидела, баюкая одного и прижавшись к другому, ждала возвращения Коди и Уилла.

Уилл мчался со всех ног, спасаясь от погони. Если его схватят, ему больше никогда не увидеть отца. Вспомнив, какой неподвижной была Квин, когда отец склонился над ней, он зарыдал в голос. Что, если она тоже умрет, как умерла мама?

Голые ветки деревьев, цепляясь за одежду, удерживали его в своих лапах. Уиллу казалось, что это костлявые руки мертвецов, пытавшихся поймать его и разорвать на части. Он в панике рвался вперед, дальше. Один раз он остановился на поляне и посмотрел назад, не сомневаясь, что слышит звуки близкой погони. Знай он, что это всего лишь завывание ветра, наверняка не бежал бы так быстро и не забрался так далеко.

Он бежал, пока его несли ноги и пока холодный воздух не обжег легкие. Только тогда он остановился, чтобы перевести дух. Наклонившись, он для устойчивости обхватил колени руками, и стал хватать воздух открытым ртом.

Чуть успокоившись, Уилл посмотрел по сторонам, и паника с новой силой охватила его: он не имел ни малейшего представления о том, где находится. Слезы хлынули у него из глаз, но он, закусив губу, постарался их унять. Он заблудился! Слезы щипали нос и комом стояли в горле, но слезами горю не поможешь. Остается только одно: искать дорогу домой. Приняв решение, Уилл расправил плечи, сделал глубокий вдох и повернул назад.

Надо же — он только что шел по твердой земле, и вот она уплывает, из-под его ног! Уилл почувствовал, что падает.

Казалось, что земля разверзлась, чтобы поглотить его. Падая в какую-то яму, он попытался ухватиться за ветви кустарника, но удержаться не смог. Темнота полностью поглотила мальчика. Когда острая боль пронзила его тело, он закричал. Последнее, что он видел, — это кусочек голубого неба, невероятно похожего на цвет глаз его отца.