— Илий. Ты сегодня отдыхаешь, — заявил он. — После нетрадиционного лечения, проведённого ночью, тебе нужен покой и осмотр.

— Ух ты! — воскликнул Штих. — Поздравляю! Совсем здоров?

— Вроде да. Скоро выясним, — пояснил за меня лекарь.

— Исхудал-то как… — посочувствовал Большой. — Ты ешь побольше, дружбан.

— Постараюсь, — с мысленным смешком ответил ему.

Эх! Знал бы Парб, сколько припасов я за ночь “слямзил” — удавился б от зависти!

Удивила Фанни.

— Наклонись! — безапелляционно приказала она.

Как только я исполнил её желание, девушка неожиданно чмокнула меня в щёку, добавив:

— Молодец! Ещё посоревнуемся! А то с этими остолопами скучно!

Честно говоря, ожидал чего угодно, но не подобного. Хотел ответить ей в той же манере, но Мениус не дал, громко хмыкнув и указав на дверь.

— Выспался? Как самочувствие? — поинтересовался он, едва мы оказались в лекарской.

— Рука не болит, но вымотанность полная.

— По моим прогнозам, ты, вообще, ходить не должен, лёжа бревном. Видимо, твои магические настройки…

— Значит, во мне есть магия? — перебил я его.

— Есть, но другая. Как она работает и что может — не знаю, поэтому и позвал, чтобы кое-что проверить. Попробуй снова войти в свечу.

Попытался… Опять “глухо”.

— Ничего страшного — спокойно отреагировал маг. — Сейчас я вытяну крупицы сущего из неё, а ты прикоснись к ним.

Очередной опыт снова провалился.

— Последнее, Илий. Погрузись в состояние Шурсы и проделай то же самое.

Легко “выйдя из себя”, я дотронулся до голубой ниточки и тут… Не только свеча, но и всё вокруг, даже сам Мениус, изменились! “Параллели и меридианы” вещей и пространства ослепили меня ярким светом, а потом вдруг стали искажаться, теряя чёткую структуру.

— Назад! — крикнул наставник.

Послушно исполнив приказ, огляделся по сторонам. Ничего себе! Предметы, хоть и остались на месте, но напоминали очертаниями сюрреалистические фантазии Сальвадора Дали — стол стоял на трёх ножках, а четвёртая была сверху волнистой столешницы, некогда прямоугольный шкаф превратился в овал. Остальное было не лучше. Мениус сидел на вздыбленном полу, держась за сердце.

— Ты как?! — подскочил я к нему.

— Уже лучше, но впервые рад, что нет души и не могу бояться.

— Что это было?!

— Рассинхронизация линий Творцов. Энергия твоего родного мира нарушила все причинно-следственные связи и стала искажать сущность вещей вокруг тебя. Выйди на улицу и глянь, что с домом.

Слава богу, само жилище внешне не пострадало — а то потом замучились бы объяснять такую перестройку.

— Замечательно, — кивнул Мениус, услышав успокаивающую новость. — Значит, вовремя отключил тебя, не дав произойти катастрофе. Вывод из случившегося один — ты можешь в состоянии Шурсы притрагиваться к энергетическим основам нашего мира, если есть проводник в виде Владеющего Высоким Искусством. Но больше никаких экспериментов, так как мой уровень знаний и дара не позволяет разобраться в твоей аномалии. Опишу всё Кортинару — он не только архимаг, но и гений решать подобные головоломки.

— А мне чего делать? — задал я животрепещущий вопрос.

— Ничего. Совсем ничего. Не лезь.

Немного оклемавшись, лекарь поднялся и попытался опереться на стол, который тут же снова опустил Мениуса на пол, так как ножки мебели оказались не только кривые, но и гибкие словно молодые ветки дерева.

— Иди отсюда. Сейчас не до тебя, — не вставая, сказал он.

Я охотно выполнил просьбу, чувствуя себя школьником, разбившим мячом окно в кабинете директора. Самому хотелось остаться в одиночестве и привести мысли в порядок.

Илий ушёл с магом, а Фаннория никак не могла прийти в себя. Поцеловала! Пусть в щёку, но впервые полезла сама к мужчине и… это ей понравилось. Особенно, как он отреагировал. Не стал руки распускать, а принял знак внимания с благодарностью и лёгким смущением. “Красавчик” не успел ничего сказать, лишь подмигнул озорно, но это и к лучшему — а то бы ляпнул опять какую-нибудь обидную глупость, и дуйся на него целый день. Девушка, по привычке, попыталась разозлиться на себя за эту спонтанную выходку у всех на глазах, но не получалось — она сделала то, что хотела, искренне радуясь за этого странного парня. Впервые такой встретился. С виду наглый и “колючий”, постоянно намекающий на её малый рост и ставящий в неловкое положение, Илий, несмотря на свои выходки, когда доходило до дела или помощи, без просьб влезал в чужие проблемы, помогая, чем может. Даже её спас тогда у колодца и от веренгцев тоже. А с этим устройством во дворец? Другой бы отгородился, но не он. И хоть темнит сильно, пытаясь выдать отношения с командиром Буртом и Мениусом за чисто деловые, только не зря она провела детство среди “высшего общества” — то, что там всё намного сложнее поняла сразу, частенько подглядывая, как Илий пробирается тайком в дом начальника охраны, в который зачастил и Сум Ручей вместе с самим Замрудом Лембийским, бывшем при прошлом Владыке не на последних ролях в политических играх. Спросить бы Короля шутов о происходящем, но он ведь, как всегда, обзовёт “малой” и наврёт “с четыре мешка”.

Малая… Так у Илия хорошо это слово получается! Вроде оскорбление, но какое-то ласковое. Словно не на убогий рост намекает, а под защиту берёт, говоря, чтобы она не волновалась и ничего не боялась рядом с ним. Эх! Росточка б побольше, тогда…

“Стоп! — одёрнула себя Фанни. — Не увлекайся! Грязная, маленькая потаскуха рядом с иномирцем не то, о чём стоит фантазировать! Даже мечты отбрось! Мы слишком разные и дальше того, что есть, лезть не стоит, чтобы отношения, с таким трудом налаженные, не угробить! Дружить — сколько угодно, но не более!”.

— Фанька! Очнись! — раздался громкий голос Парба над самым ухом. — Не проснулась, что ль?

— Не… Тут другое… — загадочно произнёс Штих.

— Ничего и не другое! — чересчур быстро ответила девушка. — Вспоминала, какой сейчас урок! Идём!

Блямб Пустозвон, по заведенной им же традиции, начал занятия с острой рифмочки в адрес одного из учеников. Потом, окинув взглядом присутствующих и не найдя среди них своего любимчика Илия, показал пальцем на Фанни.

— Сегодня тебе выпала честь первой показать свой талант, — сказал он ей. — Начинай!

Девушка встала и уже намерилась “пройтись” по своей заклятой подруге Марамбе Хваталке, как слова неожиданно вырвались сами собой:

— Я ложусь и глаза закрываю,

День прошедший забыв навсегда.

О хорошем и светлом мечтаю,

Отдаваясь в объятия сна.

Пусть увижу красивые сказки,

Пусть почувствую нежность твою.

И признаюсь тебе без опаски,

В том, как сильно тебя я люблю.

Ты поймёшь. Ты поверишь, конечно.

Сам откроешься, крепко прижмёшь.

Этот сон будет жить бесконечно…

Но закончится, если уйдёшь.

Поутру сильной снова я буду -

Жизнь не любит соплей или слёз.

А уснув, вновь о боли забуду,

Потерявшись в лучах своих грёз.

— Втюрилась… — тихо шепнул Штих Большому, надеясь, что Фанни его не услышит.

Но она услышала и, незаметно показав кулак, пообещала злым голоском:

— Хана тебе, носатый!

После окончания учебного дня компания заговорщиков собралась в доме лекаря.

— Садиться не предлагаю, — произнёс Мениус. — Свойства предметов в этой комнате изменены.

— И зачем тебе надо было так мебель уродовать? — спросил Сум Ручей, оглядываясь вокруг.

— А это не я. Ваш “инертный к магии” Илий постарался.

— Подробнее… — напрягшись, попросил Замруд.

— Для этого и позвал. В результате многочисленных экспериментов удалось выяснить, что Король шутов всё же имеет свою магическую составляющую. Более того, может воздействовать на сущности предметов и живых людей, но на примере моего жилища можете убедиться, что привычные нам законы с ним не работают. Кортинар совершил опрометчивый поступок, поделившись с Илием своей кровью, и теперь невозможно предугадать последствия от действий этого, без сомнения, талантливого ученика. Он слишком опасен в своей непредсказуемости. Пока шутовской король не в силах проявить свой дар без проводника из Владеющих Высоким Искусством, только есть у меня нехорошее подозрение, что эта проблема для него временная. Что будем делать? Вариантов два. Первый — ликвидируем потенциально опасную угрозу для всего мира. Второй — пусть архимаг Кортинар сам решает, как лучше поступить.