Да… Колокольчик, под присмотром двух неприметных мужчин с внимательными взглядами, сидела, окаменевшая словно статуя. Подойдя к ней, дочь казначея присела рядом, ничего не говоря. Посидели минут пять. Мужчины, поняв, что они тут лишние, вышли, оставив женщин наедине.

— Что случилось? — тихо поинтересовалась Ланирия. — Мне расскажешь?

Фаннория продолжала молчать, тупо уставившись в одну точку.

— Фань… Ты недавно говорила, что мы подруги. Помнишь? Сказала, что если нас с тобой сложить вместе и разделить пополам, то получатся две тётки нормального роста. Вот я и пришла… складываться и разделяться.

— Он здесь…

— Кто?

— Мой кошмар. Столько лет…

— Да не темни ты! Какое чудище явилось, что половина дворца к вам сюда сбежалось!

— Герцог Харийский.

— Тот самый?! — воскликнула Ланирия. — Про которого…

— Он…

— Поэтому Короля Шутов чуть ли не за руки все держат?

— Илий? Что с ним?! — выйдя из состояния овоща, встрепенулась Фанни.

— Нормально с ним! Лично не видела, но ругается такими чёрными словами из соседней комнаты, что уши вянут.

— Пириасс его убьёт! Не отпускайте!

— Дура! Держат все, кто может! Быстро возьми себя в руки! За тебя столько народа “горой” стоят, а ты тут трясёшься! Илий, Парб мой, Штих и Сыч со своими! Все! В обиду не дадим! Радоваться должна — надаём скопом твоему обидчику в рыло, точно! Ну и что ж, что приехал? Он и раньше был, хоть и далеко! Но тогда ты одна была, а теперь с нами! Чувствуешь разницу? Да твой муженёк его на части разорвёт! Не получится — я со Скалой ему помогу! Злая баба — хуже некуда, а я сейчас самая злющая во всём королевстве! Меня только один вопрос в этом всём волнует…

— Какой? — настороженно спросила Колокольчик.

— Как вешать гадину Харийскую будем — за причиндалы или за то, что от них останется?

— Ничего не останется! — с остервенением выпалила Фаннория. — На ошмётки всего разорву! За всё, что творил!

— Правильно! Я бы и башку оторвала тоже, но не стоит — надо же за что-то верёвку цеплять.

— А… Илий?

— Вспомнила! Я бы на твоём месте сходила к нему и успокоила, пока он в руины дворец не превратил. Сама бы пошла, но у тебя лучше получится. Там с ним Сыч возится, но мужики такие дурни.

— Посиди ещё немножко со мной…

— Хоть всю ночь, но к Илию загляни. Тебе плохо — ему не лучше.

— Не могу…

— Можешь! А потом посидим вдвоём и под бокальчик-другой вина распишем казнь Пириасса поэтапно. У меня столько идей в голове, что только успевай записывать!

— Кровожадная ты! — впервые за всё время вымученно улыбнулась Фанни.

— Ты не представляешь, до какой степени! Вернёшься от мужа — удивишься, насколько у тебя жестокая подруга!

Обнявшись, они вышли из комнаты.

— Дочь! — попытался начать разговор только что прибывший казначей.

— Пап! Вот сейчас, право слово, не до тебя! Извини, что потревожила — всё нормально!

— Я…

— Все вопросы к Калевану! Потом!

Увидев мужа, Фаннория подошла к нему и несмело обняла. Тот сразу словно сдулся, нежно погладив по голове любимую.

— Мы справимся… — сказал Илий, непонятно к кому обращаясь — к себе или к ней.

— Знаю… Когда-то всё равно пришлось бы пройти через этот ужас. Не торопись! ОН теперь от нас с тобой никуда не денется — не отпустим.

— Ненавижу!

— Дорогой! Твоя ненависть меня воодушевляет. Хоть и боюсь до колик в животе, но даже теперь немного рада, что больше не придётся ждать этого момента.

— Слушай умную женщину! — добавил казначей, которого вкратце ввели в суть дела. — И про нас не забывай с Сычом! Поможем свершиться правосудию!

— Не только про вас! Мы со Штихом тоже рядом! — воинственно произнёс Скала.

— Да, папа! — поддержала его Ланирия. — Хоть я и не шутовка, но если будущий муж у меня шут, то и мне отставать невместно! Скрутим гада в бараний рог!

— “Будущего мужа”? — подняв брови вверх переспросил Саним.

— Прими к сведению, отец! Парб ещё год вокруг тебя ходить будет со своей нерешительностью, а я замуж хочу! Как девушка приличная терплю пока, но, считай, что вот прямо сейчас вместо него посваталась!

— И ничего я ни нерешительный! — горячо возразил ей Скала. — Просто момента подходящего не было! Сейчас тоже не самое лучшее время, но прошу у Вас, господин Саним Бельжский, руки Вашей дочери! Люблю её с первого взгляда!

— “Мурыжить” будешь? — ехидно шепнул на ухо Сыч старому другу.

— Я не враг своему здоровью, — также тихо ответил казначей. — Надо соглашаться.

Потом он, строго взглянув на молодых, добавил:

— Чтоб завтра оба у нас были! Без матери такие вопросы решать не буду!

— Завтра днём представление у Владыки, — напомнила Ланирия.

— Сразу после него! Хитрована тоже с собой возьмите! Илий! Фанни! Отказа не приму — жду вас обоих! Возьмите отличное настроение и аппетит!

— Хоть что-то хорошее в мире происходит, — почти успокоившись, произнесла Фаннория. — Такое мероприятие ни за что не пропустим. Тем более, что сидеть во дворце сейчас очень тяжело…

— Очень важное событие, — сказал, глядя в потолок, герцог Калеван. — Пусть про меня и забыли, но чувствую, что усиленная охрана не помешает.

— Не забыл! — хлопнул его по плечу казначей. — Надеюсь, лично охрану обеспечишь? Уверен, что Долорея приготовит утку по своему секретному рецепту, которую ты так любишь!

— Хоть поем, как человек! А рецепт уже давно не секретный — “раскололась” твоя жёнушка! Не устояла перед моим обаянием! Правда, как ни готовил мой повар по её записям, а такой вкуснятины не получается. Не знаешь, почему?

— Знаю! Дело в любви дружище! Вот полюбит тебя твой повар, как Долорея меня — сразу получится!

— Тьфу! Я лучше голодным ходить буду!

— А я говорил, начальник, — неожиданно для всех выдал неприметный секретарь Главы Тайной Стражи, — берите женщину в повара — больше толку будет. Вот теперь мучайтесь!

Смех разрядил обстановку. И пусть все понимали, насколько всё серьёзно, но гнетущая обстановка развеялась, придав новые силы и эмоции. Война только начинается и сдаваться никто не собирался!

Куча сторонников Ипрохана Весёлого из разных захваченных королевств заполнили зал. Так ещё мы никогда не выходили на публику. В душе кипел гнев и негодование — развлекать главных убийц мира, собравшихся в одном месте, не то, что не хотелось, а возникало желание забросать их гранатами, после чего всадить каждому “контрольный выстрел” в голову, а оставшиеся трупы сжечь напалмом. И пусть такие термины были незнакомы моим друзьям, но, уверен, объясни я подробно — все бы согласились. От вчерашней паники Фаннории не осталось и следа — лишь слегка утомлённое личико после душевной пьянки в обществе Ланирии. Молодец, Парбова избранница! Достучалась до сердца жены, используя свои женские приёмы. Я бы так не смог, поэтому ночевал в комнате Штиха, оставив девушек наедине. И Хитрован тоже молодчина. Хоть мы с ним и не пили — в таком состоянии мне и градусы кефира противопоказаны, несмотря на невосприимчивость к алкоголю, но если бы не он, отвлекающий меня всякими разговорами, то в какой-то момент “сломался” бы точно и совершил массу необдуманных поступков. Не знаю, о чём там договорился Парб Скала с Сычём, только, взяв управление будущим представлением в свои руки, умудрился припахать самих “серых”, подрядив на работу декораторами и всучив нескольким реплики “подсадных уток”, которые раздавались всегда перед самым шоу, чтобы избежать преждевременной огласки. Сейчас смотрю на наших парней и девчонок с точным пониманием — ВМЕСТЕ! Во всём! Нет ни одного лишнего человека — все нужны! И не так, как обычные “нужные люди”, а душой и сердцем! Я и они — одно целое! Единый организм, где есть голова, руки и даже большая попенция, отдувающаяся за всех!

— Готовы? — пробасил Парб, взявший на себя роль лидера.

— Да! — ответили, не сговариваясь, мы хором.