— А ведь верно, сестрёнка, — поддержал меня Парб, — будут приставать! Я, конечно, потом обидчику, не глядя на родословную, шею сверну, но очень хочется спокойно рядом с дворцовой кухней пожить. Слушайся Илия! Пока что он ни разу плохого не посоветовал! Но имя Орлукино мне не нравится…

— Никто менять вам их и не собирается — это я просто обозначил.

— Дело! Скала — звучит гордее!

— Молодец! Вот так себя и веди! — похвалил я друга. — Только живот вперёд выставь, морду самовлюблённую сооруди и больше пафоса!

Он принял нелепую позу и повторил ранее сказанное.

— Так, Илий?

— Ой, Парбушка Скалунчик! Какой ты милашка! — жеманно произнесла Колокольчик, явно входя в роль. — Можно я тебя в щёчку поцелую? Хитрованчик! Сбегай за лесенкой, а то мне не допрыгнуть!

— Я — туда… Я — сюда… — включился в игру Штих. — А меня, моя нежная прелесть горных лугов, когда осчастливишь?

— Я тебя сам сейчас быстро обцелую! — рыкнул на него, замахиваясь Скала. — Брысь за лестницей, кому сказано! А то я от нетерпения сейчас перетерплю!

Не дожидаясь продолжения дурачества, мы рассмеялись, глядя друг на друга.

— Вот так и будем! Осталось только хорошую историю выступления придумать и, как следует, отрепетировать! — довольно произнёс я.

Четыре дня страна была без Ипрохана, погрузившегося в дурман и загулы. Все четыре дня мы готовились к встрече с ним. Писались шутки, выдумывались и оттачивались трюки, горели яростные творческие споры. Моя комната по умолчанию стала штаб-квартирой, сценой для репетиций и столовой. Процесс поглотил всех без остатка! Даже забыли, зачем всё это, кайфуя от собственных идей и от того, что получалось “на выходе”. До поздней ночи мы до изнеможения оттачивали номер, не жалея ни собственных сил, ни заряда в магических светильниках, а утром, едва открыв глаза, снова собирались вместе, делясь замечаниями по прошлому дню и новыми соображениями, пришедшими перед сном.

Никто не дёргал и не тревожил королевских шутов, словно о нас все забыли. До поры до времени…

На пятый день, где-то около полудня в дверях появилась не абы кто, а сама Первая Советница. Явно “при параде”: ярко-красное элегантное платье, расшитое блестящими драгоценными камушками, руки почти до локтей в украшениях, причудливо уложенные волосы с диадемой. Думаю, если собрать все “брюлики” с ведьмы, то можно дом построить.

— Владыка ждет! — не поздоровавшись, начала Веблия. — Быстро!

— Это большая честь для нас, — в вежливом поклоне сказала Колокольчик.

Ничего не ответив, Советница повелительно махнула рукой и, развернувшись, пошла. Мы последовали за ней, держась на определённом расстоянии.

— Какое красивое платье… — грустно выдохнула Фанни, явно комплексуя в своём разноцветно-заплаточном шутовском наряде рядом с таким богатством.

— Да. Ей оно надо, — тихо ответил я. — За всей этой мишурой хорошо скрыть недостатки. А ты и так — самая симпапулистая даже без золота-брульянтов.

— Правда? — с надеждой спросила Колокольчик.

— Да. Не налюбуюсь! — прошептал ей на ушко. — Грациозная, нежная, с водопадом белоснежных волос. А глаза? Нырнуть — не выплыть!

— Тогда, ладно! Пусть! — довольно произнесла девушка и добавила в привычной манере. — Ишь, вырядилась корова!

Парб и Штих шли на полусогнутых. Одно дело готовиться, а другое — премьера. Судя по выражению их лиц, волнение зашкаливало и готово было перерасти в панику. Опасно! Так весь номер провалят, впав в ступор.

— Спокойно парни! — попытался я успокоить их. — Пусть и для короля сейчас выступать будете, но важно другое. Внимательно присматривайтесь, на какие шутки и как будут реагировать он и слуги — в будущем пригодится скорректировать их в угоду публике. Понятно? За вас я не переживаю — сделаете всё в лучшем виде. Даже хорошо, что сейчас волнуетесь — потом некогда будет!

— Или нечем, если башку отрубят… — прогнуснавил Хитрован.

— Ага… У меня шея толстая, так что с первого раза палач не справится. Долго буду мучиться… — в тон ему ответил Скала.

— И всё же, парни, зря переживаете! — гнул я свою линию. — Приходилось мне с Ипроханом один на один бывать, так что, знаю, о чём говорю! Он над пальчиком смеётся, а у нас такой шикарный номер! Единственное, за что стоит волноваться — чтобы не напоил на радостях до беспамятства. Он это дело сильно уважает. Особенно, Штих, тебя это касается. Королевское вино сладкое, но развозит с него легко.

— Думаешь, что, прям вот, королевского перепадёт? — воодушевившись, “встал в стойку” наш большой проглот.

— Ещё икать от него будешь — вот сколько!

— Тогда чего так медленно идём?

— Штих тормозит.

— Не торможу я!

— Вот и не тормози! Не стой между мной и прекрасным! — входя в роль, пробасил Парб.

— Бездушная, большая скотина! — не остался в стороне Хитрован.

Отлично! Ребятушки “завелись”, оставив чёрные мысли в стороне. Кажется, пришли… Вот, падла! Это же не покои, а тронный зал! Всё становится сложнее — Ипрохан будет не один!

— Сегодня у Владыки большой приём, — остановившись, со змеиной улыбочкой на губах пояснила Веблия. — Я уговорила Его Величество провести знакомство с вами на нём. Посмотрим, чего стоите!

— Премного благодарен, магесса! — намеренно опустив все её титулы, дал ответочку. — Вы читаете мои мысли! Лучшего нельзя было и придумать.

— Ты…

Но я не дал ей продолжить. Увидев, что двери почти открылись, схватил Хитрована за шкварник и закинул в зал, с напутственными словами:

— Начинай, братишка! Всё, как репетировали!

Затем, пока оторопевшие от такого гвардейцы не очухались, громко проорал вместо них:

— Королевские шуты к Его Величеству Владыке Ипрохану Весёлому!

И… громко чихнул!

Король никак не мог нормально усесться на троне, в раздражении цедя вино. Несмотря на то, что маги привели его здоровье в порядок после нескольких замечательных дней праздника, на душе всё равно было мрачно. Чего-то не хватало, и опостылевшие лица придворных, отирающихся у столов, вызывали острое желание устроить кровавую резню, собственноручно вспарывая их зажравшиеся глотки.

Неожиданно в распахнутую дверь влетел некто с большим носом, и проскользив на пузе по блестящему паркету, замер, ошалело вертя головой.

— Королевские шуты к Его Величеству Владыке Ипрохану Весёлому! — раздался знакомый голос, а затем последовал громкий чих, испортивший торжественный доклад.

После этого появился и сам Илий со странной, обнимающейся парочкой. Один — огромный, жирный, а девка рядом не дотягивала ростом ему и до пояса, поэтому великан весь скособочился, чтобы хоть как-то обхватить карлицу за плечи. В зале раздались смешки. Владыка поймал себя на мысли, что улыбается увиденному и приказал жестом обеспокоенной страже замереть.

— Дорогой мой, Твоё Величество! Кормилец ты наш! — смешно, в своём подобострастии, засеменил Король Шутов к трону, оправдываясь на ходу. — Это не я! Знать их не знаю, только сейчас встретил! Мы всю ночь готовили приветствие, чтобы рассказать, насколько рады верно и безвозмездно служить тебе, за приличные деньги и покровительство, но этот Штих на ногах не удержался! Во всём виновата его нескладность и…

Почти у самого трона Илий внезапно растянулся, впечатавшись мордой в пол. Секундная пауза и он добавил:

— И скользкие полы.

Ипрохан заржал во весь голос. Такой дурной нелепицы давно не приходилось видеть! Кажется, обеденный приём сегодня пройдёт на славу. Настроение стало резко улучшаться.

— Велииикииий! Не вели меня казнить, — лёжа, жалобно простонал Король Шутов.

— А кого казнить? — с удовольствием включился в представление Владыка.

— Этих… И ещё конюха! — поднявшись, немного осмелев, продолжил шут.

— Его-то зачем?

— Бородёнка больно жидкая — не нравится. Можно и Первую Советницу заодно, но лучше подождать, пока у неё тоже борода отрастёт.

— А если не вырастет?

— Предпосылки есть! Присмотритесь!