Дженни хихикнула и подняла брови:

— …и проводили меня в палатку той первой ночью?

— Вот именно, проводил, — с облегченным вздохом повторил он.

Гэвин, молоденький оруженосец Ройса, был последним, официально представлявшимся новой госпоже. Похоже, юношеский максимализм помешал ему перенять пример более опытных старших рыцарей и следовать правилу — кто старое помянет, тому глаз вон, — посему он поклонился Дженни, поцеловал руку и с плохо скрытой враждебностью произнес:

— Надеюсь, миледи, на самом деле вы не собирались заморозить нас насмерть, когда изрезали одеяла.

За сие замечание он получил ощутимый тумак от сэра Юстаса, прилепившегося к Дженни сбоку и с неудовольствием заметившего ему:

— Если таково твое представление о галантности, нечего удивляться, что юная леди Анна поглядывает не на тебя, а на Родерика.

Упоминание о Родерике и леди Анне заставило паренька замереть от обиды и окинуть зал гневным взором. Поспешно извинившись перед Дженнифер, Гэвин заторопился к хорошенькой брюнетке, беседующей с мужчиной, которого Дженни не знала и который казался скорее воинственным, чем галантным.

Ройс посмотрел ему вслед и оглянулся на Дженнифер, одновременно извиняясь и забавляясь.

— Из-за той миленькой девушки Гэвин совсем потерял голову, заодно, очевидно, лишившись рассудка. — Он предложил ей руку и добавил:

— Пойдемте знакомиться и с другими гостями, миледи.

Страхи Дженни по поводу приема, который окажут ей люди, не связанные с Рейсом клятвами верности, полностью рассеялись в течение двух следующих часов. Беспримерная речь, произнесенная Рейсом ранее на ступенях замка, явно получила широкую и громкую огласку, в том числе и среди гостей, прибывших из соседних поместий, и хотя Дженни время от времени подмечала недружелюбные взгляды, они были тщательно скрыты вежливыми улыбками.

По завершении церемонии Ройс настоял, чтобы Дженни поела, и за столом на высоком помосте завязались новые разговоры — все веселые да приятные, — прерываемые лишь громом фанфар с галереи, когда герольды извещали об очередном новом блюде.

Тетушка Элинор торжествовала, получив возможность поймать любого из трех с лишком сотен слушателей, с кем можно было бы поболтать, хотя чаще всего ее замечали рядом с мужчиной, который был не кем иным, как Ариком! Дженни наблюдала за ней, забавляясь зачарованностью старой леди единственным человеком, вообще не желавшим ни с кем разговаривать.

— Еда оправдывает ваши надежды, милорд? — поинтересовалась Дженни, оборачиваясь к Ройсу, который накладывал себе вторую порцию жареного фазана и еще порцию лебедя с гарниром.

— Вполне прилично, — отвечал он, слегка хмурясь. — Но с кухонь под руководством Пришема я ожидал лучшего.

В тот же миг позади Ройса явился сам управляющий, и Дженни впервые увидела Альберта Пришема, проговорившего холодным, официальным тоном:

— Боюсь, еда мало интересует меня, милорд. — Он глянул на Дженнифер и продолжал:

— Чашка некрепкого бульона, кусочек постного мяса — с меня достаточно. Однако уверен, что ваша супруга, взяв в свои руки кухню, составит меню и рецепты, которые вам больше понравятся.

Дженни, решительно не имеющая ни малейшего представления ни о меню, ни о рецептах, пропустила замечание мимо ушей, пытаясь подавить внезапный прилив неприязни к этому человеку. С золотой цепью на груди, в белых одеждах — свидетельство его высокого положения, — он был худ до полного истощения. Кожа, бледная и почти прозрачная, обтягивала скулы. Но не в том крылась причина столь отрицательного отношения к нему Дженни, а в ледяном взгляде, с которым он оглядывался вокруг.

— Надеюсь, — продолжал он, проявляя к Ройсу большее уважение, но, безусловно, не большую теплоту, чем к Дженнифер, — за исключением еды, все прочее нынче вас удовлетворяет?

— Все прекрасно, — подтвердил Ройс, отодвигая кресло, ибо в дальнем конце зала начинались танцы. — Если завтра вы будете вполне здоровы, я хотел бы просмотреть счета, а послезавтра мы с вами можем объехать поместье.

— Разумеется, ваша светлость, но послезавтра двадцать третье, по обычаю, судный день. Желаете, чтобы я его отложил?

— Нет, — без колебаний ответил Ройс, беря Дженнифер под-локоть и приглашая ее подняться. — Мне интересно понаблюдать и разобраться, как это делается.

Отвесив поклон Ройсу и едва кивнув головой Дженнифер, сэр Альберт отошел и, опираясь на трость, медленно прошествовал в собственные покои.

Сообразив, что Ройс намерен присоединиться к танцующим, Дженни уперлась и бросила на него умоляющий взгляд.

— У меня невелик опыт в танцах, ваша светлость, — объяснила она, присматриваясь к энергично вертящимся парам и пытаясь понять, как они движутся. — Может быть, нам не следует танцевать прямо сейчас, когда тут столько…

С усмешкою Ройс решительно обхватил ее.

— Просто держитесь за меня покрепче, — посоветовал он и умело закружился.

Дженни мгновенно поняла, что он великолепный танцор. Мало того, великолепный учитель; к третьему туру она уже и вертелась, и прыгала, и скакала вместе с прочими. За этими танцами без передышки последовал еще десяток — ее пригласил Стефан Уэстморленд, а потом сэр Годфри, а потом сэр Лайонел, а потом и все прочие рыцари заявили о своих претензиях, Задыхаясь и хохоча, Дженни отрицательно затрясла головой, когда сэр Годфри попытался увлечь ее в очередной тур. Ройс, потанцевавший с несколькими другими дамами, а последние полчаса стоявший в сторонке, беседуя с гостями, возник теперь рядом с Дженнифер, словно почуяв, что она устала.

— Дженнифер надо передохнуть, Годфри. — Кивнув на Гэвина, кажется, вовлеченного в, задиристый разговор с рыцарем по имени сэр Родерик в присутствии леди Анны, Ройс сухо добавил:

— Предлагаю тебе пригласить леди Анну на танец, вместо… прежде чем Гэвин выкинет какую-нибудь глупость, чтобы добиться ее восхищения, например, вынудит Родерика на поединок и сложит голову.

Сэр Годфри послушно пошел выпрашивать у упомянутой леди танец, а Ройс повел Дженни в укромный уголок зала. Подав кубок вина, он загородил ее от взглядов стоявших прямо перед ними людей, уперевшись рукой в стену у нее над головой.

— Спасибо, — проговорила она, счастливая, раскрасневшаяся, с тяжело вздымающейся от возбуждения грудью. — Мне в самом деле надо минутку передохнуть. — Взгляд Ройса оценивающе скользил по порозовевшей коже в квадратном вырезе ее наряда, заставляя Дженни странным образом волноваться. — Вы прекрасный танцор, — сказала она. и он неохотно заставил себя смотреть ей в глава. — Должно быть, много танцевали при дворе.

— И на поле битвы, — добавил он с обезоруживающей улыбкой.

— На поле битвы? — озадаченно переспросила она. Он кивнул и ухмыльнулся еще шире, — Взгляните на любого воина, который пытается уклониться от стрел и копий, и увидите удивительнейшие танцевальные па и кульбиты.

Его умение посмеиваться над собой грело Дженни душу, и без того уже хорошенько согревшуюся от нескольких кубков крепкого вина и нескончаемых танцев. Она смущенно глянула в сторону и увидела всего в нескольких ярдах Арика. В отличие от всех смеющихся, обедающих и танцующих Арик стоял, скрестив на груди руки, широко расставив ноги, глядя прямо перед собой, с абсолютно безжизненным выражением лица. А у него под боком приклеилась тетушка Элинор, приставая с разговорами так настойчиво, словно бы от его ответа зависело спасение ее жизни.

Ройс проследил за взглядом Дженнифер.

— Кажется, вашей тетке, — поддразнил он, — доставляет неимоверное наслаждение находиться рядом с опасностью.

Одурманенная вином, Дженни улыбнулась в ответ.

— Арик когда-нибудь разговаривает… я хочу сказать, настоящими фразами? Смеется?

— Никогда не видел, чтоб он смеялся. А говорит ровно столько, сколько необходимо.

Глядя в его непреодолимо притягивающие глаза, Дженни странным образом чувствовала себя в безопасности, под защитой, однако же с беспокойством сознавала, что муж, в сущности, остается для нее загадкой. Предполагая, что в нынешнем разговорчивом настроении он может охотно ответить, она тихо спросила: