— Ну что, теперь двинем по лесному тракту к родовому гнезду Всадников Волчьей головы? — жизнерадостно поинтересовался Лергий, когда они вышли на улицу.

— Нет, — голос Осокоря стал строгим, — на этом твоя миссия заканчивается.

— Как так, экселенц? Я, что не оправдал ваших ожиданий?

— Оправдал, ещё как оправдал, — легат хлопнул помощника по плечу, — дело в другом.

Он смолк, обдумывая, как лучше обрисовать парню ситуацию, при этом рука Осокоря потянулась к кошельку у пояса.

— Тут, брат ты мой Лергий, высокая политика вступает в дело.

— С Кочергой? — на лице помощника читалось откровенное недоверие, — вы, похоже, шутите. Высокая политика в этом захолустье, быть такого не может.

— Может, ещё как может. А вот детали тебе знать просто не полагается. Да что там не полагается, — махнул рукой легат, — опасное это знание, Лергий, смертельно опасное. Ты уж мне поверь.

Парень собрался было что-то спросить, но передумал, только головой качнул в знак согласия.

— Поэтому слушай меня сейчас очень внимательно, а затем выполни указания со всей возможной тщательностью.

Легат на короткое время задумался, а потом сказал:

— Вот тебе деньги. Считай, я оплатил твои услуги и дал немного на будущее.

Лергий не без удивления принял сумму, заведомо покрывающую его заработок за несколько лет.

— Уж больно много тут, экселец, — он держал монеты в руках, не решаясь убрать.

— Нормально, теперь о главном. Дела наши оборачиваются не самым благоприятным образом: мы слишком много знаем, слишком много видели. Этот факт ставит нас под удар. Влиятельные и опасные люди, даже не спрашивай, кто именно, всё равно не отвечу, захотят избавиться от нас после того, как всё закончится. Мой тебе совет, забудь всё, что происходило в последнее время, в Осэну не возвращайся. Перекантуйся где-нибудь полгодика, пока о тебе позабудут, а там поступай, как знаешь.

— Даже не вериться, что всё так серьёзно, — Лергий по-прежнему сжимал деньги в руке. Ему не приходило в голову, что интересная работа со столичным легатом может вот так закончиться.

— Придётся поверить, — произнёс Осокорь с несвойственной ему резкостью, — выбери тихий небольшой городок, осядь там. Живи незаметно, деньгами не сори, а главное — ни под каким видом никогда не упоминай каких-либо имён или обстоятельств, связанных с событиями последних недель. Запомнил?

— Я всё запомнил, экселенц, и в точности сделаю.

— Тогда прощай, Лергий, хороший из тебя получился помощник. Ну, боги дадут, свидимся.

Лесной тракт оказался вполне приличной дорогой, чувствовалось, что его регулярно расчищают и стараются поддерживать в порядке. Когда солнце исчезло за лохматыми макушками деревьев, Осокорь подъехал к небольшому замку, возвышавшемуся на холме. Ворота украшал герб с волчьей головой, и сами ворота оказались открытыми. Видимо молодому Всаднику было некого опасаться.

Всю дорогу легат обдумывал различные варианты своего поведения при встрече с Ясенем. Эльфу не составит труда зарезать непрошеного гостя прежде, чем тот успеет раскрыть рот, чтобы сказать, что пришёл с миром. Осокорь нисколько не обольщался на свой счёт: в прямом столкновении с легендарным диверсантом Северной войны у него шансов, прямо скажем, не густо. Из этого следовало, что от первой фразы, произнесённой Осокорем, зависела его жизнь. Эту самую фразу легат прикидывал так и эдак, переиначивал, стараясь добиться максимальной убедительности.

На стук дверного молотка вышел высокий тощий мужчина с прилизанными волосами.

— Чего надо? — немного гнусаво поинтересовался он и презрительно наморщил свой длинный нос. Внешний вид пришельца его не впечатлил, и положение приезжего было чётко определено, как промежуточное между старшим конюхом и курьером.

Осокорь почувствовал это, собрался, улыбнулся широкой доверительной улыбкой и гаркнул с простоватой напыщенностью посыльного:

— Пакет для его сиятельства Всадника Вукича от господина бургомистра, — и, видя, что слуга готов предложить передать бумаги, многозначительно добавил, — в собственные руки.

Дворецкий (Осокорь про себя именно так определил должность собеседника) ещё больше скривился, скосил неодобрительный взгляд на старую нечищеную обувь пришельца и, наконец, позволил войти.

— Держитесь подле меня, иначе заблудитесь, — бросил дворецкий, беря со столика лампу, — а господину Всаднику я доложу.

Скудный свет позволял разглядеть добротные дубовые панели и доспехи в нишах несколько раз петлявшего коридора. Когда они пришли, дворецкий молча распахнул одну створку массивной, покрытой резьбой двери и пропустил Осокоря в просторную комнату, стены которой украшали охотничьи трофеи не одного поколения Всадников.

В поистине огромном камине горел огонь, а свечи разгоняли сумрак по дальним углам. Одного взгляда легату хватило, чтобы понять: все интересующие его лица здесь.

Ясень сидел вполоборота возле шахматного столика с крупными искусно вырезанными фигурами. Ему составлял компанию подросток-полуэльф с пронзительно синими глазами. Фавн обнаружился в кресле возле камина. Дурында (он сейчас выглядел именно так) закинул ноги в грубых башмаках на подлокотник кресла и курил длинную трубку, виртуозно пуская к потолку кольца дыма. В этом интеллектуальном занятии ему составлял пару черноволосый и кареглазый мужчина, недавно разменявший четвёртый десяток лет. Поскольку именно в его сторону прошествовал дворецкий, это и был нынешний Всадник Волчья голова.

— Курьер от господина бургомистра к вашему сиятельству, — громогласно провозгласил слуга, подпортив торжественность момента ощутимой гнусавостью в голосе.

То, что Ясень сидел вполоборота, дало легату пару секунд, прежде чем эльф узнал его и вскочил с места.

— Я пришёл без оружия и совершенно один. Выслушайте меня, господин Меллорн, у меня очень важные новости, и я на вашей стороне.

Ясень уже был на ногах, и у концов его чёрного, знакомого Осокорю, посоха светились лунным льдистым цветом колдовские лезвия. Дурында не отставал он хозяина: с неожиданным проворством он оказался за спиной легата, поигрывая охотничьим ножом хорошего размера.

— Что здесь происходит? — сдавленным голосом возопил дворецкий, — как вы смеете в присутствии его сиятельства обнажать оружие и нападать на курьера бургомистра!

— Ха, курьер! — ответил Торки, то есть в данным момент Дурында, — никакой он не курьер. Он — шпион и предатель, и больше никто.

— Постойте, — заговорил Всадник Вукич, вставая с кресла, — я совершенно ничего не понимаю. Вы, господин хороший, кто? Курьер или не курьер?

— Я — легат Первого Безымянного легиона Марин Туллий Осокорь. Легатский перстень, удостоверяющий истинность этих слов, находится в правом потайном кармане моей куртки, а бумаги, подтверждающие особые полномочия, — в тубусе внутри дорожного мешка. Поскольку я остаюсь с поднятыми руками, кто-то из вас должен проверить это.

— Дозвольте, сударь, мне, — вызвался Торки, — я очень сомневаюсь в словах этого проходимца и шулера. Не окажется на месте того, о чём он говорит, будет повод зарезать шпиона на месте.

— Нет, стой, где стоишь, — спокойно приказал Ясень, — Блажко, проверьте, пожалуйста, правый потайной карман нашего гостя.

Дворецкий от возмущения буквально задохнулся и открыл было рот, чтобы высказать всё, что думает о невоспитанном эльфе и его дурной компании, но под взглядом Ясеня почему-то стушевался и постарался отойти подальше.

Блажко Вукич, заинтригованный ситуацией, сунул руку за пазуху Осокоря и извлёк оттуда массивный перстень-печатку с переплетёнными змеями, отличительным знаком Первого Безымянного легиона.

— Вот видите, господин Меллорн, я сказал правду, — подал голос Осокорь, — а сюда я пришёл, чтобы предупредить вас и помочь.

— Нельзя позволить ему ещё раз обмануть нас, сударь, — опять вмешался фавн, — пока он тут нам зубы заговаривает, его люди по кустам сидят с мечами и арбалетами. Или, хуже того, чародея с собой приволок…