- А как насчет этого? - предложил он, показывая на фолиант, который заметил прежде: "Краткое Руководство по Мистическим Ритуалам". Он вытянул книгу с полки и открыл.

Арбол бросил взгляд через его плечо и сморщился.

- Опять колдовство!

Раньше Вулфриту как-то не приходило в голову, что люди, не воспринимающие колдовство, тем более не желают о нем читать. Правда, он сам любил приключения со сражениями, но никогда не стремился принять в них участие.

- Слушай, - быстро затараторил Арбол. - У меня еще куча дел. Сейчас как раз время моего урока верховой езды, мы собирались сегодня топтать крестьянские поля. А ты иди, осматривай все, что хочешь, может, найдешь какое-нибудь интересное барахло к тому времени, когда я вернусь.

- Отлично, - согласился Вулфрит, пожирая глазами кожаные и матерчатые переплеты. - Было приятно познакомиться с тобой, Арбол.

- Ага. До встречи!

С этими словами принц удалился, аккуратно закрыв за собой дверь.

Вулфрит тут же сбросил нелепый капюшон и начал бродить вдоль полок. Принцу надо найти приключения или книги по единоборствам и верховой езде. Для себя, помнил Вулфрит, он отыщет другие книги: ведь королева велела ему научиться быть принцем.

Он не знал, с чего начать осмотр. Книг оказалось так много!

Неожиданно он заметил маленькую нишу, наполовину скрытую сложным лабиринтом полок. Заинтригованный юноша взял свечу и подошел поближе.

На первый взгляд в нише не было ничего особенного: три стены заставлены стеллажами, в центре - пыльный стол и потертый незачехленный стул. Некоторые книги не имели названий на корешках, но Вулфрита это не удивило.

И все-таки ниша казалась уютнее, чем остальная королевская библиотека, поэтому Вулфрит решил начать поиск отсюда. Он поставил свечу на стол и изучил ближайшую полку.

Его внимание немедленно привлекла потрепанная книга с заглавием, выведенным крупными золотыми буквами, - "Принц и Прелестная Селянка". Он вытащил пухлый том, сдул с него основную массу пыли, а затем осторожно открыл.

Тонкая гравюра, украшавшая первый лист, заставила юношу покраснеть. Он медленно сел на стул, не обращая внимания на клубы пыли, вылезшую из сиденья гнилую слизь, и начал переворачивать страницы. Выбрав абзац наугад, Вулфрит прочел:

"О, мой господин, - выдохнула Девица, - я чувствую, как слабею, поелику никогда прежде не видывала я такого! Конечно, я опасаюсь, что вы принесете мне большой ущерб, но клянусь Благословенной Богиней, что упустить такой случай жалко". И с этими словами она возлегла на ложе, и ее юбки взлетели до ляжек".

Вулфрит взглянул на сопровождающую текст иллюстрацию.

Конечно, здесь нет заклинаний и героических историй, но откладывать книгу юноша не собирался. Он быстро открыл первую главу и погрузился в чтение.

Принц Арбол спрыгнул с седла и нагнулся над поверженным противником - пятым после обеда.

- Достаточно, Пентстемон?

- Мне было достаточно еще три часа назад. Что в тебя вселилось, мой лорд?

Арбол засмеялся и помог Напарнику встать.

- Ты же знаешь, я всегда любил дружеские состязания.

- Дружеские! - Пентстемон выплюнул два зуба и клочок волос из конского хвоста. Хвост залетел ему в рот, когда Арбол боковым ударом тренировочного меча заставил его лететь кувырком через круп коня. - Если это дружеские состязания, то не хотел бы я стать твоим врагом.

Принц хитро прищурился.

- Точно. Папа считает, что друзей надо запугивать до преданности, а врагов до полного подчинения.

Пентстемон потряс головой. И понял, что лучше стоять спокойно. Иначе можно лишиться не только зубов. Он считался одним из любимых Напарников принца - группы красивых молодых людей чистейшей старогидрангианской крови. Их специально отбирала сама королева Артемизия.

(Гудж редко вмешивался в воспитание сына. Во время королевских "консультативных совещаний" он говорил, что это его не волнует до тех пор, пока принц не научится трем традиционным горгорианским Пэ: Пить-пиво, Проламывать-башки, Плодить-подкидышей. "Иначе мне придется его убить".) Несколько позже, когда Арбол осчастливил "дружескими" побоями и взбучками всех Напарников, было принято коллективное решение, что пора оставить принца и отправляться делать домашнее задание по математике. (Домашние задания по математике всегда делались на дворцовой кухне, с помощью вспомогательных наглядных учебных пособий.) Тут Пентстемон разглагольствовал о причине недавней резвости принца.

- По-моему, - сказал он остальным Напарникам, - в последнее время с ним что-то творится.

Но его товарищи слишком увлеклись Сложением и Добавлением, а также поиском человека, способного убедить торопливых кухонных прислужниц принести им бочонок пива. ("Нам дали только два, дорогая, и если мы добавили еще один, то просто чтобы получилось четыре. Никто даже и не заметил".) Участвовать в обсуждении захотел только юный Саликс. (Слишком пьяный и только что продемонстрировавший упражнение на Вычитание, вывернув прямо на кухонный пол весь свой завтрак.) Бледный и измученный, он спросил:

- Ты имеешь в виду что-то странное? Он же наполовину горгорианец.

- Нет, нет, я о другом. К этому времени голова Пентстема окрепла уже достаточно, чтобы он рискнул отрицательно потрясти ею. - Я не могу понять... Не могу ткнуть в причину пальцем.

- Лучше и не пробуй, - гыгыкнул Саликс. - Отрыбит его этот Арбол. - Он сделал скользящее движение рукой. - Труваля! - И сам удивился несоответствующему звуковому сопровождению. - Нет, не Труваля. Я имел в виду Бэмс! Ага, Или нет. Как-то так. - Он пожал плечами и опрокинулся назад.

- Что это с ним? - поинтересовался принц Арбол, присоединяясь к толпе у бочонка.

- Как обычно, - ответил Пентстемон, несколько удивленный вопросом. Саликс пил как часы. Даже регулярнее часов - с той самой ночи, когда королю Гуджу пришла в голову идея разрубить все часы во дворце. Советники приноровились определять правильное время по тому, стоит парень или уже упал. А если он лежал, то по длине тени от его носа.

- Он пьян? - спросил принц, становясь на колени рядом с лежащим Напарником.

Пентстемон нахмурился:

- А то ты не знаешь, мой лорд?

Арбол словно очнулся от сна и рыкнул:

- Конечно, я знаю, что он напился! - Он выпрямился и стал расхаживать рядом с нежно похрапывающим Саликсом. - Я просто хотел спросить: можем ли мы что-нибудь для него сделать?

Пентстемон улыбнулся. Вот это уже больше похоже на принца! В последний раз, когда они обнаружили Саликса в этом состоянии, была организована поистине великолепная шутка. Очнувшись, их жертва обнаружила, что лежит одетой в женские ночные юбки с ночным горшком на голове и выдолбленными тыквами на ногах. А рядом похрапывает призовой гидрангианский боров. И только потому, что принц Арбол не нашел громогласного шута раньше, чем Саликс проснулся, животное избежало расспросов: "Хорошо ли вам было вместе?"

- Разумеется, ваше высочество! - сказал Пентстемон, делая приглашающий жест в сторону бедного, ничего не подозревающего Саликса. - Ты начинаешь, а я принесу боровка.

- Боровка? - повторил ошарашенный принц. - Боровики лучше при болотной лихорадке. Я знаю другое средство. Это не займет и минуты. - Он встал на колено и провел рукой над безжизненным телом Саликса, странно шевеля и подергивая пальцами.

Ресницы юноши затрепетали, и неожиданно с громким военным кличем он вскочил на ноги, ударил себя в грудь, сделал несколько глубоких вдохов, а потом, перескакивая через кухонных слуг, как в чехарде, исчез по ступенькам, ведущим во двор.

Двое Напарников побежали следом. Вскоре они вернулись и доложили:

- Саликс прогалопировал через задние ворота и рванул из города прямо в поля. Там он решил погоняться за кроликами.

- Что ж, небольшая прогулка верхом прочистит ему мозги, - сказал Пентстемон.