– А вы знаете, как называется это блюдо? – хитро прищурился Владимир.

– Куриный суп, чего тут не знать? – удивился Арсений.

– А вот и нет! Это консоме с пашотом и профитролями, понятно? Во Франции все так говорят! А вы – куриный суп, куриный суп… А на второе Валя приготовила фритто де песце, пальчики оближешь! Фритто мы с Николосом пробовали, когда ездили в Италию.

– Какое такое песце? – прыснула Луиза.

– Сейчас увидите, какое!

– Володь, ну что ты им мозги пудришь! – подала голос Валентина и смущенно посмотрела на гостей. – Он и меня измучил своими заморскими названиями. Фритто де песце – это обычная жареная на масле рыба. Все просто, а язык сломаешь, пока выговоришь.

И с тех пор они всегда так шутили. Когда Владимир приглашал в гости брата, Арсений всегда уточнял, угостят ли его консоме с профитролями и будет ли фритто де песце.

Луиза выплыла из воспоминаний и стряхнула с себя оцепенение. Так вот почему ей нельзя было покидать Доманью и ехать в Москву. Потому что могла пропустить визит Деда Мороза. Он сам прилетел к ним.

Антон увидел через окно, как Зинаида, пошатываясь, встала из-за стола, одним махом выпила содержимое бутылки, рухнула на диван и моментально вырубилась. Из ее полуоткрытого рта раздался мощный храп. Аккуратно открыв дверь, он зашел в дом, снял «жучки» и так же тихо вышел.

Почти стемнело, и идти по грязным разбитым дорогам захудалой деревеньки не доставляло удовольствия, но делать нечего, машина должна ждать его на выезде. С Арсением внутри. Антон специально решил вернуться в дом, чтобы не участвовать, когда парни будут брать старика. Все его нутро противилось этому! Не хотелось ничего видеть, слышать и знать. Скорее бы добраться до дачи Глеба Александровича и убедиться, что такие решительные меры приняты не зря, что они действуют во благо. Глеб обещал рассказать!

Антон уже почти дошел до развилки, после которой они договорились с парнями встретиться, как вдруг увидел впереди самого Арсения, неторопливо шагающего по правой стороне дороги. Черт! Старик шел слишком медленно, погруженный в свои мысли, и не успел добраться до того места, где его должны взять! И в этот момент к Морозову подъехала тонированная «Тойота» с парнями, открылась дверь, послышались голоса, и дед сел в машину. Слава богу, все прошло хорошо. Антон уже собрался броситься за автомобилем, чтобы не идти пешком до выезда, как вдруг услышал резкий визг шин и увидел внедорожник с логотипом корпорации Деда Мороза, вставший поперек дороги, полностью преграждая путь «Тойоте». О господи, это же автомобиль службы безопасности компании, но что он тут делает? Глеб? Или кто? Что происходит?

Тем временем все двери служебного джипа одновременно открылись, на улицу выскочили три охранника и бросились к машине. Последней на дорогу выбралась Мария Морозова. Антон почувствовал, как закружилась голова, а горло сдавил спазм. Он отчетливо понял, что происходит что-то очень нехорошее и его вынудили принять в этом участие. Рефлекторно шагнув на обочину, спрятался среди деревьев и замер. Ему уже ничего не было видно, но слышно, как кричит Мария и нанятые им парни, звуки борьбы, шум заведенного автомобильного двигателя и шелест колес по хлюпающей грязи. А потом все стихло. Осторожно выглянув на дорогу, он увидел, что охрана корпорации уехала, забрав с собой его людей. «Тойота» стояла на том же месте с распахнутыми дверьми. Антон без сил опустился на корточки, привалился к стволу дерева, достал мобильный телефон и набрал номер Глеба.

– Катя, потом объясню про морозные узоры, сейчас некогда. Иди к тому господину и скажи, что заказ будет выполнен. А пока подай чай с мятой за счет заведения, он поймет.

– Хорошо, – пожала плечами официантка. Девушка все не могла оторвать взгляд от стен, завороженно наблюдая, как тонкая узорная сетка инея медленно исчезает.

Луиза аккуратно села на стул и перевела дыхание. Сейчас соберется с мыслями и выйдет к Морозу. Как глупо все получилось! Арсений рыщет по Москве, а Владимир собственной персоной сидит за их любимым столиком в кафе в Доманье.

На кухню поспешно вошла взволнованная Марта, озираясь по сторонам.

– Что у тебя с лицом, девочка?

– Тетя, там сверху телефон разрывается. Звонит какая-то Мария Морозова, говорит, что ваш мобильный вне зоны доступа, просит перезвонить срочно…

– Она сказала что-нибудь? – встала Луиза, уже подозревая, что сейчас услышит.

– Сказала… с дядей Сеней плохо, его везут в больницу.

Луиза на секунду замерла и тут же быстрым шагом кинулась к лестнице, ведущей на второй этаж, в квартиру. В гостиной схватила трубку стационарного телефона и набрала номер Маши, который та продиктовала во время первого разговора – и цифры моментально врезались в память. Память, к счастью, до сих пор работала, как в двадцать лет, еще ни разу не подводила.

Ничего не получилось. Не удалось спасти Арсения. Она одновременно испытывала страшную злость, что муж не прислушался к словам об опасности, и ужас оттого, что, возможно, больше никогда его не увидит. А гудки все шли и шли, так долго, будто целую вечность.

– Наконец-то! – раздался взволнованный голос Маши.

– Что с ним?

– Дядя без сознания, ему сделали какой-то укол. Едем в больницу, больше ничего не известно. Ты прилетишь?

– Конечно.

Луиза набрала справочную аэропорта, узнала, что ближайший рейс на Москву будет только в час ночи. Это хорошо. Как раз успеет добраться до города, придется вызывать такси, это быстрее, чем на поезде. Растерянно глядя по сторонам, никак не могла сообразить, что сделать в первую очередь. Собрать вещи? А какая сейчас погода в России? Может быть, и Сене надо что-то привезти? А ресторан? Впервые оставить на Марту? Ресторан… Владимир! Он ведь здесь!

Луиза бросилась обратно вниз, практически бегом спустилась по ступенькам и вышла в зал. За столиком у окна никого не было, а официантка как раз ставила на поднос нетронутую чашку чая.

– Катя! Катя! Где тот господин?

– Не знаю, – ответила девушка. – Я подумала, может быть, он в уборную вышел, и оставила чай. Но он так и не вернулся…

Диски лежали в обычном порядке: на нижней полке сказки, на верхней – рождественские фильмы. Включить «Реальную любовь»? Или «Снежную королеву»? Или любимые с детства «Двенадцать месяцев»? Влада знала наизусть каждую историю из своей коллекции, но могла пересматривать их снова и снова. Сказки успокаивали, убаюкивали и дарили блаженное состояние причастности к чему-то светлому и волшебному. Голова очищалась от ненужных мыслей, и можно было просто парить в пространстве, не думая, сбросив с плеч, словно тяжелую зимнюю одежду, все проблемы и дела. А последнюю неделю почти не удавалось подумать. Максим звонил каждый день, и они дважды встречались. Ходили на оперу в Большой и ужинали в милом грузинском ресторанчике, хозяин которого лично приветствовал гостей и сватал коронные блюда. С Максимом было легко и спокойно, каждая встреча, словно старинный вальс под звуки аккордеона – расслабляла и слегка пузырила кровь приятными эмоциями. Ни о чем не думалось, и ничего не загадывалось, они просто болтали, в основном про путешествия, и всерьез обсуждали возможность слетать в Доманью на открытие горнолыжного сезона. Макс ненавязчиво интересовался прошлой жизнью Влады, аккуратно расспрашивал про родителей, про детство, но в ответ так же с удовольствием говорил и о себе.

– Откуда такое имя – Влада? – однажды спросил он.

– Мама постаралась. Я сама долго пытала ее, почему именно Влада, так строго и, как мне казалось в детстве, неромантично. Лично я предпочла бы быть Настей или Лизой. Хотя, если бы мне рассказали какую-нибудь красивую историю… к примеру, что мой героический дед носил это имя и прославил его во время войны, то, наверное, воодушевилась бы. Но, увы. Мама так и не смогла выдать ничего внятного, пока однажды не призналась, что сама понятия не имеет, почему назвала так. Говорит, это было похоже на помутнение, смотрела на меня в колыбели и понимала, я – Влада. И никак иначе. Вот такая вот бредовая история.