Владимир посмотрел на часы – через двадцать минут ему нужно будет произнести торжественную речь, поздравить корпорацию с наступающим, и он будет свободен. Свободен… какая ирония.

– Есть! Она появилась! Десять минут назад! – прошептал хриплым голосом Алексей Захарович, с трудом переводя дыхание, как будто только что пробежал стометровку.

– Что? – Мороз почувствовал, как кожа на скулах покрылась тонкой пленкой инея.

– Влада! Светилась пять минут восемь секунд. Записывай адрес.

Влада понятия не имела, где в доме может храниться посох Деда Мороза, ведь кроме гостиной и одной из спален нигде не была. Они без преград вошли в имение, оказалось, у Глеба есть ключи от всех дверей. В доме действительно никого не было.

Она с замиранием сердца смотрела на знакомую обстановку, на кресло-качалку, на диван, камин и абсолютно четко ощущала, что здесь совсем недавно был дедушка. Чувствовала его. Дедушка… В груди протяжно заныл высокий скрипичный аккорд, причиняя почти физическую боль.

– Вот это ты сначала хотела мне втюхать? – Глеб снял со стены рамку, убрал стекло и взял в руки бронзовый ключ. – Ничего интересного, одна из сотни безделушек, что дарят Морозу все подряд. А кристалл заслуживает внимания, да. Я понятия не имею, что это такое.

– Я тоже.

– Может, и его прихватим на всякий случай?

– Как хочешь.

– Итак, где Мороз прячет свое обмундирование? В имении есть потайная комната?

– Не знаю.

– Таконто вхом. Аберте надо, – раздался тихий тоненький голосок Ашму.

Девочка стояла у порога, нервно вращая огромными глазищами, и что-то беззвучно шептала.

– Новахомум, – ответил Глеб и весело обернулся к Владе. – А ведь я понятия не имел, способна ли жрица обуздать тебя, все было лишь на уровне догадок. Но судя по тому, что ей явно не по себе в логове Ледяного мага, все правда! Так что аккуратней, наследница. Пойдем проверим спальню хозяина.

Ашму кивнула Глебу, поспешно вышла на улицу, а он, Костик и Влада поднялись по массивной лестнице на второй этаж.

Дверь в спальню Владимира оказалась не заперта, да и с чего бы, хозяин ведь не ждал врагов в доме. Все поняли, что поиски закончены. Рядом с огромной дубовой кроватью на массивных ножках в форме львиных лап стоял по-простому прислоненный к стене посох, словно владелец держал его ближе к себе, чтобы в любую минуту протянуть руку и взять. А поверх покрывала лежала красиво расправленная новогодняя мантия, в которой Влада видела Мороза на балу. Как будто Владимир приготовил одежду для выхода. Как в ее сне.

– Соблюдает ритуалы. Не может утерпеть. Только вот воспользоваться одеждой старику не удастся, какая жалость, – кривляясь, протянул Глеб, быстро подошел к кровати и взял в руки посох. – Ну вот, я ничего не чувствую, палка как палка.

Влада завороженно смотрела на атрибут, который на всех картинках сопровождал Деда Мороза. Посох был выполнен из какого-то дерева, украшен росписью, повторяющей снежные мотивы, переливался самоцветами и серебряной краской.

– Легкий, мне почему-то всегда казалось, что он должен быть очень тяжелым.

«Мне тоже», – чуть не вырвалось у Влады.

– А теперь по коням! Вперед, к светлому будущему! Убираемся отсюда.

– Успокойся, пожалуйста, – Мария гладила Владимира по руке, потому что видела, что Мороз на взводе. – Главное, что она здесь, в городе, жива и здорова, иначе бы так не светилась.

– Это была уловка. Чтобы мы приехали сюда. Подальше от… чего?

Владимир замолчал и достал зазвонивший телефон из куртки.

– Уверены? Встречаемся там, ждите. – Владимир обернулся к Маше, Арсению и Луизе, которые вместе с ним приехали на пустырь. – Агенты нашли их укрытие. Старая дача, Влада была там. В одной из комнат ее вещи. Едем, вдруг она оставила какой-нибудь знак.

Морозовы погрузились в микроавтобус службы безопасности и рванули, сзади следовали еще три машины с охраной.

Старый дачный домик был окружен агентами, на первом этаже на диване сидела перепуганная пожилая женщина.

– Это Магда, домработница Глеба. Владу держали здесь все это время, с 20 декабря. Магда говорит, что с девушкой обращались хорошо, никто не причинял вреда.

– Да-да, – закивала головой женщина, – не причиняли. Никто и пальцем ее не тронул. Я лично кормила девушку три раза в день, готовила как для себя.

– Глеб вернется сюда?

– Не знаю.

Владимир задумался, осмотрелся по сторонам и скомандовал:

– Быстро! Убирайте все машины, я замету следы шин. Все в дом! На случай, если они действительно вернутся.

Мороз вышел за ограду, и когда последний автомобиль агентов скрылся из поселка, вытянул вперед руку и чуть заметно сложил губы так, словно хотел подуть. Словно из ниоткуда, из недр прозрачного воздуха возникла тонкая ветреная змейка, прогулялась по верхушкам деревьев, а когда коснулась земли, превратилась в снежную поземку. Разровняла колею от тяжелых внедорожников, запорошила каждый след, оставленный ногой человека. Мороз удовлетворенно кивнул и вернулся в дом.

– Задерните шторы на окнах, и ни одного лишнего звука.

– Дедушка, – раздался откуда-то сверху растерянный голос Маши, – подойди сюда. Я кое-что нашла.

На чердаке, где держали Владу, на самом деле все выглядело прилично и вполне пригодно для жилья. Даже телевизор имелся. На кресле висело помятое вечернее платье.

– Это принадлежит ей?

– Да, в нем она была на балу. Я вот что хотела показать.

Мария протянула тонкий блокнот с нетронутыми чистыми страницами. Только на последней чернели несколько слов: «кристалл», «амбарный ключ», «посох».

Владимир медленно поднял глаза на Марию.

– Я все понял. Я понял, что он задумал. И где найти Владу, если они не появятся здесь.

Судя по кочкам и отдаляющемуся шуму трассы, автомобиль въехал на проселочную дорогу, ведущую на ненавистную дачу. Владе до боли не хотелось туда возвращаться снова. Куда угодно, только не туда, где ее мир перевернулся с ног на голову.

Ашму ерзала на своем месте, и чем дальше продвигался внедорожник, тем беспокойнее себя вела девочка.

– Акатонте кармо! – вдруг выкрикнула она.

Глеб резко ударил по тормозам.

– Бесенте нам? Кармо? – спросил с беспокойством в голосе.

– Акатонте кармо, – на этот раз тихо повторила Ашму.

В следующую секунду Влада завалилась на Костика и ударилась головой. Судя по всему, машина выполнила резкий поворот и на скорости понеслась дальше.

Все молчали. Глеб не произнес ни слова, но Влада прекрасно поняла, что произошло. Дедушка нашел ее. И если бы не Ашму, то еще каких-то несколько минут – и их приключения подошли бы к концу. Накатилось липкое ощущение безысходности, провала, поражения. Впервые за этот день Влада засомневалась, наступит ли завтра.

От долгого сидения в машине затекли ноги и ныла спина, и когда Влада выбралась на улицу, она чуть не упала. Пришлось разминать мышцы, приседая и наклоняясь, и слабость в ногах постепенно исчезла.

Последние часы их компания провела в автомобиле, в одном из переулков в центре города. Глеб припарковался в каком-то дворе, встал рядом с десятками других машин и объявил, что здесь они будут ждать вечера.

А потом на улице потемнело, и вот они прибыли к главному месту.

Влада оглянулась и с изумлением поняла, что они на Красной площади, где уже собралось множество людей. Веселые толпы прибывали со всех сторон, отовсюду раздавались возгласы: «С наступающим», смех, песни и радостные голоса людей, которые собрались встречать Новый год. Это веселье казалось сюрреалистической картиной, не имеющей ничего общего с действительностью. Какой праздник? Какой Новый год? Он может больше никогда не наступить! Спустя час половина из этих людей исчезнет в небытие, растворится. А другая половина вернется в утробу матери или в младенчество. Разрушатся чьи-то грандиозные планы, не состоится чья-то свадьба, не родится долгожданный ребенок, не встретятся двое возлюбленных, которые с нетерпением ждут нового года. Ничего этого может не произойти. Никогда. Потому что один безумец решил, будто имеет право решать человеческие судьбы. Решать, что будет завтра – будущее или прошлое. Лишать людей жизни, надежд, планов, мечтаний – всего.