Итак, я находился в доме лучшего и единственного друга Гэри, человека, который напал на Алекса Кросса и его семью в Вашингтоне. Теперь у меня не оставалось сомнений. Я закончил расследование.

Значит, я превзошел Алекса Кросса.

Вот и все.

Момент истины наступил.

Осталось выяснить только одно: кто же все-таки кошка, а кто – мышка?

С десяток лучших агентов ФБР стояли беспорядочной кучкой на летном поле в Куантико, штат Вирджиния. Прямо за ними готовились к взлету два черных реактивных вертолета. Агенты сегодня были предельно внимательны, сосредоточенны, и на их лицах читалась явная озадаченность.

Когда я предстал перед ними, то сразу почувствовал, как трясутся у меня ноги. Мне даже показалось, что мои колени стучат друг о друга. Никогда еще я так не нервничал. Я ощущал полную неуверенность и одновременно был одержим работой.

– Хочу представиться тем, кто еще со мной не знаком, – начал я и замолчал, выдерживая паузу. Но не для эффекта, а снова из-за нервного возбуждения. – Меня зовут Алекс Кросс.

Агенты посмотрели на меня и убедились, что я физически уже вполне здоров. На мне были свободного покроя штаны цвета хаки и темно-синяя рубашка с длинным рукавом, расстегнутая у воротника. Я специально надел такую, чтобы максимально скрыть синяки и шрамы.

В последние дни тайны начали раскрываться одна за другой. Мы уже знали о трусливом нападении на мой дом и жестокой расправе с моей семьей, знали и то, кто это сделал. Открылось настоящее имя серийного убийцы мистера Смита. Стала известна вся правда и о сотруднике ФБР Томасе Пирсе. Однако по лицам агентов я догадался, что некоторые из них еще не совсем поняли, кто перед ними сейчас стоит. Они выглядели так, будто мое появление ослепило их.

Я, конечно, не мог винить их в такой неповоротливости и неспособности моментально оценивать обстановку. Но мне также было известно и другое. Для того, чтобы поймать убийцу-маньяка, мы должны были действовать по хорошо разработанному и продуманному плану.

– Как вы видите сами, слухи о моей преждевременной кончине были весьма преувеличены. В общем, я сейчас чувствую себя превосходно, – заявил я и даже улыбнулся. Похоже, это растопило лед, и я облегченно вздохнул.

– Все официальные отчеты из госпиталя Святого Антония, вроде таких, как: «не выживет», «крайне тяжелое состояние», «обычно с такими повреждениями люди не живут и пары дней» – все это, конечно, несколько искажало истину, а иногда и просто ей не соответствовало. Все это делалось исключительно ради Томаса Пирса. Должен сказать, что врачи умышленно сгущали краски. Ну, а если вам надо кого-то обвинить в этом, то за всю программу целиком и полностью отвечает Кайл Крейг, – объявил я.

– Да-да, можете смело все сваливать на меня, – подтвердил Кайл, стоявший возле меня вместе с Джоном Сэмпсоном и Сондрой Гринберг из Интерпола. – Алекс поначалу не был со мной согласен. Он вообще сопротивлялся и не хотел даже участвовать в моей программе, если, конечно, мне не изменяет память.

– Все верно, но потом я согласился и теперь стою перед вами. И в это дело уже влип по самые брови. Скоро и вы окажетесь в таком же положении. Мы с Кайлом расскажем вам все до мельчайших подробностей.

Я набрал полную грудь воздуха и продолжал, чувствуя, как нервное напряжение уходит само собой:

– Четыре года назад выпускник медицинского факультета Гарварда обнаружил, что его возлюбленная убита в их квартире в Кембридже. По крайней мере, так считала местная полиция. Позднее то же самое было подтверждено и сотрудниками ФБР. Но позвольте мне рассказать вам, что же произошло на самом деле. Так считаем я и Кайл. Вот что случилось в ту страшную ночь в Кембридже.

Тот вечер Томас Пирс провел в кабачке Джиллиана вместе со своими друзьями-однокурсниками, празднуя окончание учебы. Все это происходило в Кембридже. Веселье продолжалось до двух часов ночи.

Томас приглашал и Изабеллу присоединиться к их компании, но молодая женщина отказалась, разрешив Томасу одному отметить с товарищами свое торжество. В общем, он заслужил такой отдых. Тем же вечером в квартиру, где жили Томас с Изабеллой, наведался доктор Мартин Строу. Впрочем, его визит не был сюрпризом: он приходил к Изабелле уже в течение полугода. Одним словом, у молодых людей был самый настоящий роман. Мартин даже пообещал ради Изабеллы оставить жену и детей.

Женщина уже спала, когда Пирс вернулся домой на Инман-стрит. Он сразу понял, что здесь до него успел побывать доктор Строу. Пирс и раньше видел Изабеллу в компании с доктором. И ему несколько раз даже удавалось проследить за влюбленной парочкой.

Когда Томас отпер входную дверь, он каждой клеточкой своего организма почувствовал, что Мартин Строу был здесь. Доктор пользовался неизменно одним и тем же одеколоном. Томасу хотелось орать и беситься одновременно. Ведь он сам никогда не изменял Изабелле, даже подобной мысли себе не мог представить!

Изабелла крепко спала на огромной кровати. Томас простоял над ней некоторое время, но женщина даже не пошевелилась. Томас любил смотреть на спящую Изабеллу. Она всегда казалась невинной, как маленькая девочка. Как же он ошибался!

Томас сразу догадался, что его возлюбленная пила вино с доктором. С того места, где он стоял, отчетливо различался сладкий аромат.

Кроме того, специально для Мартина она надушилась самыми любимыми духами Томаса! Это были «Жан Пату». Такой дорогой флакончик подарил ей Пирс на рождество полгода назад.

И Томас расплакался. Тихо, почти беззвучно, закрыв лицо ладонями.

Длинные волнистые огненно-рыжие волосы Изабеллы разметались по подушке. И все это тоже для Мартина Строу!

Доктор всегда ложился с левой стороны кровати. У него была искривлена носовая перегородка, и ей следовало серьезно заняться, но он всякий раз откладывал операцию. Правая ноздря у него практически не функционировала.

И Томас Пирс был прекрасно осведомлен об этом. Он долгое время изучал Строу, пытался понять его самого и его так называемую «человечность».

Но теперь Томас понял, что пришла пора действовать. Больше ждать и изучать предательское поведение людей он не мог.

Он бросился на кровать и придавил Изабеллу всей своей массой. Инструменты были уже наготове. Она пыталась сопротивляться, но он достаточно быстро справился с хрупкой женщиной. Он ухватил ее длинную лебединую шею двумя руками и принялся душить, засунув при этом ступни под матрас, чтобы удержать равновесие.

Во время борьбы у Изабеллы обнажилась грудь, и Пирс сразу вспомнил, насколько сексуальна была его возлюбленная. «Женщина идеальной красоты» – так он называл ее, а когда они были вместе, про них говорили: «пара, совершенная во всем» или «Ромео и Джульетта в масштабах города Кембриджа». Какая чушь! Вранье и лицемерие! Грустная сказка с плохим концом. Только слепые не смогли разглядеть страшной правды! Она вовсе не любила его, только он был предан ей на всю жизнь. Да, он чувствовал, что только она одна во всем мире будет существовать для него.

Томас Пирс посмотрел на Изабеллу. Сейчас глаза ее напоминали мутные зеркала, а рот открылся, хотя она не могла произнести ни звука. Но кожа до сих пор оставалась шелковистой и такой приятной на ощупь!

Хотя женщина была беззащитна, она находилась в сознании и понимала, что происходит. Она знала, что натворила. И теперь пришло возмездие.

– Я и сам не соображаю, что делаю, – признался Пирс. – Мне кажется, что я вышел из собственного тела и наблюдаю за происходящим как бы со стороны. И все же… Я даже передать тебе не могу, насколько живым я себя сейчас ощущаю.

Во всех газетах, журналах новостей, по телевидению и радио передавали сообщения о том, что произошло. Журналисты не стеснялись в мелочах, описывая кровавые события ночи. Но только никто из них не мог даже и знать о том, что это такое: смотреть в глаза любимой женщины и убивать ее.