Отшагнув назад, я разрядил последнюю плазму в бок упавшего робота и с удовлетворением выругался. Выстрел прожег кабину пилота, и эта гора железа уже не опасна. Оператор второго меха тоже подох. Четыре попадания в корпус — такого не пережить никому.

Ни злости, ни сожаления не испытывал. Эти уроды убили многих и сами погибли в бою. Достойная смерть, и сожалеть не о чем. Я не откажусь от такой же. Только сначала…

Резко вывернув корпус, я поймал в прицел оба танка и два раза мысленно нажал на скобу. С двух рук, с задержкой в секунду.

У левого танка, выстрелом оторвало башню. У второго сработал щит, и он, сделав по мне выстрел, отполз назад — за тушу подбитого меха. Впрочем, это не помогло. Выбежавший из-за ангара солдат выстрелил по нему из пробоя.

Микроволновый импульс — это, конечно, не лазер, но с двадцати метров вырубает наглухо всю электронику вместе с оператором танка. У человека есть все шансы пережить такую атаку, но машина уже не поедет, и уж точно не сможет стрелять.

Мысленно поблагодарив неизвестного воина, я сориентировался по дронам и побежал вперёд к большому коричневому ангару. Вражеская РСЗО запустила в меня два десятка ракет. Похоже, последних, но от этого ни разу не легче. Все реактивные снаряды наводятся нейросетями, промахнуться они не могут в принципе, а у меня такое количество сбить не получится. Мой мех не зенитная установка, два спаренных пулемёта столько ракет не собьют.

Бежал, по возможности прикрываясь подбитой техникой, но три снаряда все равно по дороге поймал. Щит просел на двадцать единиц — ровно до половины, и ещё два — ушли в рикошет. Искины шестого-девятого классов убирают защиту перед такими снарядами, не расходуя драгоценный ресурс.

Пулемёты на корпусе били не переставая, и у меня получилось сбить шесть ракет, которые летели впереди остальных. Можно было ещё пострелять, но я решил судьбу не испытывать и не тратить понапрасну боезапас. Проломив кирпичную стену, ввалился в ангар и сразу же принял вправо, ломая складские конструкции и опрокидывая штабеля металлических коробов.

Какой бы умной нейросеть ни была, траекторию полёта сильно изменить невозможно. Ну а кирпичный ангар неплохо защитит от всего летящего сверху дерьма. Так и случилось.

В тот момент, когда я ушел на пару шагов от пролома, снаружи начался форменный ад. Ангар содрогнулся, но выстоял! Из шестнадцати прилетевших ракет только две смогли проломить крышу. Потеряв инерцию, оба снаряда взорвались в десяти метрах справа и, разбросав стеллажи, бессильно царапнули по броне разлетевшимися осколками. Ещё одна разорвалась возле пролома и мгновенно подожгла какие-то бочки. Пламя тут же побежало по грудам наваленных ящиков, но меня оно волновало в последнюю очередь.

Потянувшись к двум оставшимся дронам, я быстро оглядел территорию базы, прикидывая как поступить.

Восемь танков впереди по-прежнему обстреливали укрепления, не подпуская к себе солдат, но на поле ситуация изменилась! Майор Тарн все же успел! Четыре МП-62 и два СТ-20 противника горели у въезда на базу, причём один из танков полностью заблокировал весь подъем. Штурмовики покинули машины и, скрываясь за техникой, перестреливались с солдатами майора. Пулеметы МП-62 работали не умолкая, но сражение перешло в какое-то подобие клинча. Кроаланцы разделены, у местных сил недостаточно, но такое продлится недолго. Сейчас противник оттащит из прохода горящий танк и…

— Малыш⁈ Кто в Малыше⁈ Назовись! — сухой мужской голос оторвал меня от созерцания боя. — Я Тарн. Майор Глай Тарн.

— Здесь Александр, — доложил я в командирский канал. — Тот, кого прислала к вам рина Билата.

Настоящее имя и звание называть в канале было бы глупо. Нет времени объяснять. Да и неважно это сейчас.

— Там танки на базе… Их нужно отвлечь хотя бы на полминуты, — после недолгой паузы снова включился майор. — Ребята с пробоями прошли по коммуникациям. Не могут выбраться. Их сразу убьют, но если поможешь…

— Сейчас сделаю! — я усмехнулся, направил робота в стену напротив и, подключившись в общий канал, произнёс: — Я Малыш! Выхожу из ангара! Забираю огонь на себя!

— Шестнадцатый, двадцать четвёртый готовимся! — крикнул туда же майор, и я вдруг почувствовал, что душу заполняет что-то новое, неизведанное.

Незнакомое теплое чувство… Правильности происходящего. Гордости за себя и тех, кто рядом с тобой.

Я ведь мечтал о таком всю жизнь! Чтобы вот так в бою вместе со всеми. Как в книгах и во всех пройденных играх! Да, я почти никого тут не знаю, но это не важно! Мы сейчас на одной стороне, и этим ребятам нужна моя помощь. Мечты сбываются, да… И сбываются они точно так, как ты этого хочешь!

Прятаться и атаковать из укрытия глупо. Мне с такими габаритами просто не дадут высунуться, а на каждый выстрел в ответ последует несколько. При этом искины очень редко промахиваются, но дело даже не в этом. Мне нужно забрать их всех на себя! Сделать это можно только единственным способом.

Проломив стену, я произвёл два выстрела с интервалом в секунду, добавил из правой — «одиннадцатой» пушки, полоснул пулеметными очередями по пехоте вдали и, тяжело ступая, пошёл прямо на танки!

С одного из пролетающих впереди дронов картина выглядела потрясающе. Семиметровый боевой робот в клубах дыма на фоне горящего за его спиной ангара и восемь танков в ста-ста пятидесяти метрах прямо по курсу.

Оба снаряда ударили по разным машинам. Один отразил щит, второй угодил в аккумуляторную батарею, и над танком взлетел столб ярко-красного пламени.

Четыре машины выстрелили с запозданием в доли секунды, ещё три принялись поворачивать в мою сторону башни, картинка застыла на миг, а потом прилетела ответка:

Щит… Рикошет… Рикошет… Рикошет…

Щит… Щит… и опять рикошет!

Двадцать единиц защиты осталось, но ход снова перешел ко мне! Десять секунд мы уже почти отыграли!

Выстрелив, танки рванули к укрытиям как разбегающиеся тараканы, но так оно и задумано. Возле одного из ангаров из люка показался солдат и, подняв пробой, прицелился в одну из машин.

Правая рука! Левая! Добавить из «одиннадцатой», и ещё один танк превратился в пылающий факел.

— Удачи тебе, капитан! — в тот же миг негромко прошептала Малыш, и меня словно бы выкинуло из воды на поверхность.

Искин погас, включилась резервная нейросеть, и я перестал ощущать себя шагающим роботом.

В следующий миг один из снарядов частично проломил броню на груди, второй ударил в сустав. В ноздри плеснуло тяжёлым запахом гари. Левая нога робота подломилась, и я, чтобы сохранить равновесие, упал на колено правой.

Такого в игре не услышать. Простуженный рёв двигателя за спиной, надрывный скрежет металла и тяжёлые удары снарядов. Корпус робота два раза дернулся и его резко повело вбок. Левую руку заклинило, но я все же смог поймать в прицел ещё один танк и залепить ему под башню снаряд.

В следующий миг правая рука исчезла во взрыве боекомплекта. Пулеметы затихли, картинка перед глазами подернулась рябью, и робот завалился на левый бок.

Сидение перекосило, автоматика расстегнула фиксаторы, тело рвануло влево, и я ощутимо приложился рёбрами о металлический выступ. Больно, но не смертельно. Ждал ещё одного попадания, но ничего не происходило. Эфир погас, все звуки исчезли секунд на десять, а потом в ушах раздался спокойный голос майора.

— Не стрелять! Они сдаются! Все кончено и… спасибо вам всем!

Он что-то еще говорил, но я уже дальше не слушал. Стащил с головы колпак, поморщился от гари, выругался и широко улыбнулся.

Да! У меня получилось! Я прошел эту миссию! В реальности! Как всегда и мечтал…

Дверь открылась без особых проблем. Выбравшись из задымлённой кабины наружу, я вдохнул относительно чистого воздуха, огляделся и хмыкнул.

Все и правда закончилось, но народ отдыхать будет нескоро. Все выжившие бойцы и медики по одиночке и группами бежали на поле, где находилась основная масса сдавшихся кроаланцев. Около взвода бойцов с тремя медиками осматривали уцелевшие танки и вытаскивали из них раненых операторов.