— Я в большом долгу перед вами, Блэкмор. Благодаря вам Дьявол теперь мой.

Натали приподняла бровь и приготовилась отпустить ехидное замечание, но вовремя удержалась.

— Это Джуд Монро так его назвал? — сладким голосом осведомилась она.

— Нет, я. — Кейн оглядел лоснящиеся гнедые бока и любовно улыбнулся. — Что, Дьявол, хорошее имя я тебе дал? — Жеребец вскинул благородную голову и заржал. — Видите, ему нравится.

Пришлось мило улыбнуться и битых полчаса вставлять восхищенные восклицания в разговор о том, как совершалась покупка. И так оно шло до тех пор, пока Эшлину не вздумалось сменить тему.

— А что, Ковингтон, вы готовы ко Дню Эльдорадо?

— О чем вы?

— Как о чем? Разве вы не заметили, что город необычайно украшен? — Эшлин сделал широкий жест, объяв им балконы и ограды, увешанные трехцветными стягами. — Грядет ежегодный День Эльдорадо, день золотоискателей! Того, кто предъявит самый увесистый самородок, ожидает приз. Натали, дорогая, расскажи мистеру Ковингтону все про День Эльдорадо.

Натали объяснила, когда возник этот праздник, как менялся от года к году и как ширилось число желающих принять в нем участие. Помимо увеселений, праздник включал многочисленные конкурсы, состязания, игры и тому подобное, а завершало его грандиозное пиршество под открытым небом.

— И что же, вы пойдете? — заинтересовался Кейн.

— Натали не может не пойти, — с энтузиазмом ответствовал граф. — Она ведь в составе жюри. Согласитесь, танцы при свете луны — довольно занятное зрелище. Я и сам не прочь поучаствовать, да вот не знаю, сумею ли пробиться к невесте сквозь толпу желающих! — Он весело засмеялся и добавил: — Женщин тут маловато, что и говорить.

— Верно, — согласился Кейн, поигрывая пальцами на гладкой поверхности кожаного сиденья и почти, но не совсем, касаясь при этом плеча Натали. — Когда же праздник, ваша честь?

— В следующую субботу. Я уверена, мистер Ковингтон, что такого рода развлечения не входят в круг ваших интересов.

— Отчего же, ваша честь, отчего же!

Кейн снял ногу с подножки, любезно распрощался с лордом Блэкмором и отвесил Натали поклон со столь явной насмешкой, что глаза ее вспыхнули яростным огнем, который он так любил. Было заметно, что она лишь с большим трудом сохраняет хладнокровие.