- Да, Максимыч, - ее голос ничего не выражал. - Ты уже в курсе? Да, ужасная новость. Отличился Свеча. Но у нас, возможно, есть проблема посерьезней… Хорошо, сейчас буду.

Она смотрела на Васина. Который, подняв высоко над головой аккумулятор, стуча от холода зубами, грязный и мокрый, балансировал на обгоревшем столе. Руки у него уже тряслись. Зато при параде, в синей форме, стрелки отглажены. Все, как Максимыч любит. Юрьевна задумчиво провела пальцем по губам. Мысли ее были далеко.

- Хватит баловаться, - сказала она Васину рассеянно. - Слезай, поехали на ковер.

Два дня назад. Заброшенная больница

Скрип резко прекратился. Кровать остановилась, и шесть удивленных пар глаз уставились на полицейского. Ребята не знали, что делать. Свечников с силой толкнул ногой кровать, и она откатилась назад. По его лицу пробежал нервный тик, щека задергалась. Свечников стиснул рукоять пистолета так, что побелели пальцы. Левой рукой он прижал дергающуюся щеку — но стало только хуже. “Так еще страшнее”, подумал Денис.

- Только учти, - сказал полицейский Кожееду. Голос был сдавленным от ярости. - Если ты задумал меня наебать, я тебе колени переломаю! А потом локти. А затем все остальное.

Кожеед убрал зажигалку в карман халата. Хлопнул в ладоши.

- У-у, как страшно!.. Итак, начнем. Во-первых, швыряй эту телку сюда. Думаю, у ребят на нее зуб.

- Что? - Свечников обернулся и увидел Олю. Она под шумок пыталась выскользнуть в дверь за его спиной.

Он убрал руку от щеки и протянул к девушке…

Оля громко завизжала и начала яростно отбиваться, как кошка. Она вцепилась Свечникову ногтями в локоть, полоснула по глазам. Свечников прикрылся рукой. Оля крепко сжала зубы на руке полицейского, пытаясь прокусить ткань. Свечников даже не поморщился. Его лицо ничего не выражало, хотя действовал он молниеносно. Полицейский схватил Олю за топик, легко приподнял над полом и швырнул ее, словно маленькую невесомую дворнягу, ребятам под ноги. Оля пролетела несколько метров, покатилась.

Степыч, пылая гневом, кинулся в атаку. Свечников тут же навел на него пистолет.

- Степыч, стой! - не своим голосом крикнул Денис. Степыч остановился.

Свечников посмотрел на Кожееда, словно робот, ожидающий приказаний.

- Во-вторых. Отдай мне пистолет, - сказал маньяк.

Свечников покачал головой. Нет.

- Другие варианты?

- Ты мне не доверяешь? А вот это уже обидно! - Кожеед сделал капризное лицо. - Ладно, давай так. Я напишу координаты места, где находится твоя жена. Ты отдаешь мне пистолет и валишь отсюда. Вместе с ребятами. И больше никаких трупов. Эти поросятки, уверен, расскажут все, как нужно.

- Хрена с два, козел! - вспылила Оля.

Она оттолкнула руку Степыча. Оля поднялась с пола, и вид имела воинственный, хоть и потрепанный. Денис даже невольно восхитился.

- Оля, заткнись, - сказала Женя. Она повернулась к полицейскому: - Мы все сделаем, как скажете, только отпустите нас, пожалуйста!

Голос был умоляющий.

Свечников не обратил на Женю внимания. Для него больше никого не существовало, он видел перед собой только Кожееда. И свою цель.

- А почему бы мне прямо сейчас не прострелить тебе колени? - спросил он.

- Вот сейчас ты заговорил как настоящий мачо! – Кожеед потер кулаками глаза, засмеялся. - А то раньше… Закон, конституция. Блевать хочется!

Женя встала между Свечниковым и Кожеедом и сказала спокойно, насколько смогла:

- Не верьте ему! Люди в другой комнате тоже ему верили. Пощадите нас!

В прозрачных глазах Свечникова мелькнуло сомнение. Он словно впервые увидел ребят по-настоящему.

Кожеед, не говоря ни слова, отошел в дальний угол комнаты. Он вдруг с грохотом запрыгнул на стол – все обернулись – и начал раздеваться.

- Что ты, блядь, делаешь?! - Свечников сделал шаг вперед.

Кожеед снял с себя грязный белый халат и бросил себе под ноги, за халатом полетели синие штаны. Он остался в черных носках и в белых семейниках в цветочек. “Трусы он что, тоже с медика снял?”, подумал Денис. Бррр.

- Друзья, - заговорил Кожеед торжественно, с пафосом: - сложно поверить, но перед вами – самый настоящий аристократ духа. Человек, которого должны изучать светила науки и писать о нем свои диссертации.

Стоя на столе, Кожеед начал расстегивать синюю рубашку.

- Слушай, но ты же не псих, – сказал Свечников. - Ты обычный живодер. Таких надо стрелять как бешеных собак, а не изучать.

- Обычный? Я?! – наигранно обиделся Кожеед. - Это уже наглость!

- Ты просто заставлял людей калечить себя. И все.

- Я – художник! – закричал Кожеед. – Настоящий! А не такой, что пердит краской на холст и продает это за миллионы! Я раскрываю людей! Буквально! Когда-нибудь про меня напишут книгу! Десятки книг!

- Не успеют.

Кожеед, наконец, избавился от рубашки. Стянул белую футболку, бросил на стол и повернулся к ребятам спиной.

Женя испуганно вскрикнула. Аня охнула.

Спина Кожееда была покрыта старыми уродливыми шрамами, они, извиваясь, шли от затылка до ягодиц. Дениса передернуло. Сложно представить, что обычный человек мог выжить после таких издевательств. На ягодицах, поверх выпирающих рубцов, была набита синяя уродливая татуировка. “Кочегар с лопатой, рядом гора угля”. Она выглядывала из-под резинки трусов.

- Конечно, напишут! – Кожеед повернулся к ним лицом. - Людям же будет интересно, как мне удалось выжить в тюрьме.

Денис, увидев татуировку “кочегар”, невольно усмехнулся, что не ускользнуло от взгляда убийцы. Кожеед накинул белый халат поверх голого тела, спрыгнул со стола. Вытащил из нагрудного кармана ручку, клочок бумаги и быстро что-то написал. Положил бумажку на стол и хлопнул ладонью. Мол, все здесь.

Свечников стоял, не шевелясь. Только щека подергивалась, глаза у него были — как у человека, что под палящим пересек пустыню. И теперь душу продаст за глоток воды. Решившись, Свечников вынул из пистолета магазин и сунул в карман. Затем выщелкнув из ствола патрон, положил пистолет на пол. У ребят вырвался вздох удивления. Женя и Аня переглянулись.

- Он что, совсем, что ли… - ошарашено произнес Степыч.

Свечников, не обращая внимания на ребят, подошел к столу и взял лист бумаги. Пробежал глазами. Поднял голову, голос его был жестким, как лист жести:

- Тут не указана широта.

- Ты мне тоже пистолет без патронов отдал, - Кожеед улыбнулся.

Свечников сжал кулаки и медленно двинулся к убийце.

- Чего ты распереживался? – заговорил Кожеед. - Читал «Дети капитана Гранта»? Там в конце книги отца нашли, и ты свою жену найдешь.

Свечников в ярости метнулся к врачу, но тот молниеносным движением, словно фокусник, выхватил и зажег зажигалку.

- Опа!

Свечников посмотрел себе под ноги и прорычал. Он стоял в луже бензина. Отступил назад, осторожно поднимая ноги в форменных ботинках.

- Не сгоришь, так я тебя обугленного вытащу и запытаю. Все мне расскажешь!

Маньяк помахал огоньком, точно машинист, провожающий поезда. Когда он убедился, что Свечников до него не дотянется, Кожеед убрал зажигалку и вытащил из кармана скальпель.

- Пыталка еще не выросла, - бросил он. - И что ты сможешь узнать у человека без языка? А?

Кожеед высунул язык. Затем резким движением скальпеля сделал надрез. Ребята, как завороженные, смотрели на текущую по его подбородку кровь. Кожеед поднял скальпель, словно дирижер свой смычок, и…

- Стой! Хватит! – закричал Свечников. - Сука, остановись.

Внезапно все тело полицейского обмякло. Словно утратило волевой стержень, поддерживающий его на ходу. Кожеед наслаждался произведенным эффектом. Он сунул скальпель обратно в карман и сплюнул. Красный сгусток крови. Кровь с подбородка он вытирать не стал.

- Ты даже не представляешь, какой в тебе заложен потенциал, - сказал он и посмотрел на полицейского.

Свечников вернулся, поднял пистолет и вставил магазин. Оттянул назад затворную коробку, отпустил. Щелк.