Приподнявшись с паркета, но на ноги так и не встав, самурай поспешно откатился подальше от многоножки. Та уже полностью выбралась из камина. Три метра, как я и думал. И снова относительно резвые три метра — что там у Миланы с замедлением, кончилось?

— Колобок! — вспомнил я способ, которым некогда разделалась с подобной тварью Надя. — Нужен Колобок!

— Что еще за колобок? — просипел Ясухару.

— Редкая техника, мало где применимая, — сквозь напряженно стиснутые зубы процедила Воронцова, левой рукой выставляя щит, а правой тыча в монстра фигой. — Я не владею, — пояснила затем.

— Я тоже… — был вынужден признать я.

— Я владею, — раздалось вдруг от дверей. — Посторонитесь-ка, молодые люди…

Сперва я увидел плывущий в воздухе полыхающий шар, и лишь затем того, кто его наколдовал: из-за спины Миланы показался сотник Емельянов. Выставленный средний палец его правой руки был направлен на многоножку. Должно быть поняв, что за беда ей нежданно грозит, тварь метнулась в сторону — аккурат в мою. Я вскинул щит, но едва ли тот смог бы мне помочь — многоножка уже начала его продавливать, когда горящий мяч настиг монстра. Пара секунд, яркая вспышка — и напор на мою защиту пропал. Как и само чудище.

— Уфф, — выдохнул я.

— Ай да колобок! — хмыкнула Воронцова.

— К вашим услугам, сударыня, — несколько картинно поклонился ей сотник. — Тем более, что они вам еще понадобятся, — тут же кивнул он на камин.

Еще толком не проморгавшись после яркой вспышки, посмотрел туда и я: твари лезли в зал одна за одной. Два минотавроида и черная обезьяна уже выбрались из камина, еще что-то рыже-серое только собиралось это сделать…

— Духи Америки! — пробормотала Милана.

— Они самые, сударыня, — обронил Емельянов, решительно делая шаг вперед.

— Не… Пойму… Как… Такое… Возможно… В Императорском дворце?! — отрывисто выговорила Воронцова, сопровождая каждое слово тем или иным ударом.

Она сражалась с тремя духами сразу — минотавроидом, клыкастой длиннорукой обезьяной и, кажется, летучей мышью — внимательно рассматривать противников девицы мне было недосуг, своего с лихвой хватало. На меня тоже наседал минотавроид, но пока у меня худо-бедно получалось его сдерживать при помощи японского Огненного меча — после того, как я зарубил такую же рогатую тварь, эта стала осторожнее и старалась попусту не подставляться. Но и ретироваться в камин монстр отнюдь не собирался.

С кем бился Ясухару, видно мне не было, но, по ходу, японцу тоже приходилось несладко.

А вот Емельянов помочь нам уже ничем не мог: сотник лежал на полу у стены, убитый или, по меньшей мере, тяжело раненый. Нужно отдать офицеру Конвоя должное: если бы не он, нас бы еще та многоножка по паркету размазала. И потом, когда твари из камина повалили сплошным потоком, сдержал их именно Емельянов. Серебристые трубки в узких нагрудных кармашках его алого кафтана оказались чем-то наподобие магических гранат. Один бросок — минус один монстр. Именно так сотник уничтожил чудище, напоминавшее крылатого носорога, когда то уже готово было растоптать неудачно упавшую Милану. Именно так подорвал гигантского белоснежного краба, клешня которого лишь чудом не сомкнулась на шее Тоётоми. Всего у Емельянова было восемнадцать гранат — и семнадцать он успел использовать. Последнюю держал в руках, когда подло, сзади, его атаковала очередная тварь. Я даже не разглядел какая — подлетевший Ясухару рассек ее мечом. Но еще прежде чудовище опрокинуло сотника на пол — и более тот уже не поднимался.

Выпавшую из рук Емельянова неиспользованную гранату я, кстати, сумел подобрать и швырнуть в очередного монстра, но та не взорвалась — должно быть, здесь требовалась еще и какая-то особая магическая техника…

«Мой» минотавроид бросился в очередную атаку, целя рогом мне в лицо. Я нырнул в сторону и выбросил вперед руку с мечом. И пусть тот был не столь велик, как у Тоётоми, на этот раз длины клинка хватило — огненный кончик царапнул плечо монстра, и этого оказалось достаточно, чтобы отправить чудовище в небытие.

На автомате закрывшись от россыпи в общем-то неопасных бурых брызг щитом, я бросил взгляд на Воронцову. С летучей мышью та уже разделалась, но противников у Миланы меньше не стало — к обезьяне и минотавроиду присоединилась метровая серая ящерица с шипастым малиновым гребнем на спине. Атакуя, она поднималась на задние лапы, резко разворачивалась к девице спиной и заваливалась на жертву — должно быть, рассчитывая насадить ту на свои острые иглы. Тем временем обезьяна подскакивала к потолку, стараясь достать Воронцову сверху, а минотавроид… Третье чудовище, воспользовавшись тем, что первые два полностью завладели вниманием Воронцовой, зашло девице с тыла.

— Сзади! — истошно заорал я, бросаясь к Милане — и уже понимая, что наверняка не успею.

Подобравшись к Воронцовой почти вплотную, рогач спокойно примерился для удара и тут, не оборачиваясь, Милана сделала шаг назад и резко отмахнулась, ткнув монстра в лоб кулаком левой руки. Как мне показалось, безо всякой магии, но минотавроиду неожиданно хватило. Секунда — и монстра не стало.

— Как это ты его? — выдохнул я, наконец подоспев — и в горячке боя отбрасывая неуместно-чинное «вы».

Удачно мной подставленный огненный клинок встретился с гребнем ящерицы и отсек там добрую треть шипов.

— Перстень, — бросила Воронцова. — Он платиновый.

— А-а… — дошло до меня.

Ну да, платину минотавроиды не любят…

— Я почти пустая, — выдохнула между тем девица, отшвыривая от себя обезьяну. — Маны осталось самая капля!

— Возьми у меня! — не задумываясь, протянул я ей руку.

— Шутишь? — прищурилась Милана, также переходя на «ты». — У самого, небось, на исходе!

— У меня еще полно! — заявил я.

Ну, полно, не полно, но мана у меня и впрямь оставалась — я это чувствовал. Сколько? Да духи ее разберут! Но точно не последние мерлины!

— А что с Зеркалом? — уточнила девица, добивая раненую ящерицу фаерболом.

От камина к нам, впрочем, уже неслись новые враги.

— Сдержу! — заверил я. Получилось однажды — получится и теперь. — Бери, ты сильнее! Так будет больше пользы!

— Ну… Хорошо! — отбросила колебания Воронцова. Ее пальцы — холодные, словно с мороза — клещами вцепились в мою ладонь.

В воздухе между мной и девицей зажегся алый огонек — и даже успел начертить первый штрих иероглифа, но я его остановил.

«Не надо! — попросил мысленно, будто обращаясь к фамильяру. — То, что она берет, я отдаю добровольно!»

Огонек провел еще одну черточку, замер, и неохотно, но погас.

— Ого, какой поток! — присвистнула тем временем Милана, легко сметая сразу двух минотавроидов. — Жаль, надолго не хватит…

— Бери, пока дают, — хмыкнул я, не испытывая, к своему удивлению, ни малейших неприятных ощущений — к которым уже приготовился, памятуя об истории с братцем Воронцовой.

Из-за стоявшего посреди комнаты стола, расшвыривая последние не сбитые в драке стулья, к нам полубоком подлетел Ясухару. Меча при нем не было.

— Осмелюсь сообщить, мана на нуле! — выдохнул он.

— Держи, — протянул я ему вторую руку. — Сегодня здесь аттракцион неслыханной щедрости!

— Что ж, умирать — так рука об руку с друзьями! — поклонившись, заявил японец и ухватился за меня.

Зеркало было опомнилось, но я снова его приструнил.

— По крайней мере, сие будет красиво, — проговорил Тоётоми, призывая в свободную руку катану. — Если отступим к стене — какое-то время продержимся. Сударыня, на вас щит, я атакую, — предложил он Воронцовой.

— Добро, — тряхнула та слегка растрепавшейся косой. — Зададим им жару, милостивые государи! Загоним злыдней обратно в камин!

За заполонившими комнату дýхами никакого камина уже, собственно, и видно-то не было.

— Молодой князь?

Я не без труда поднял голову: надо мной, сидящим на полу, без сил привалившись спиной к стене, стоял есаул Семенов. Явился-таки не запылился! А где вы, сударь, прохлаждались, пока мы тут духов били?!