Как после выяснил принц, полеты на мече едва ли будут частыми. Они не только отнимали много сил Хэ Ланфэн, но и оставляли энергетический след, по которому Сян Юань-да мог легко их выследить. А жаль! Сун Жуланю очень понравилось летать!
Наконец они достигли Яньди. Ворота города были распахнуты, на стенах в полной боевой готовности застыли лучники. К городу двигалась вереница повозок и паланкинов. Богатые господа были вынуждены покинуть поместья и искать укрытия в крепости. За ними пешком следовали слуги и лишь в самом хвосте обитатели маленьких городков и селений. Люди прошли многие ли пешком и выглядели совершенно измотанными. Босые ноги бедняков были стерты в кровь, на лицах осталась печать невообразимого ужаса и горя. Многие потеряли родных в пути, столкнувшись с цзянши. Теперь же они были вынуждены под палящим солнцем часами ждать возможности получить приют за стенами Яньди.
– Если всех будут так тщательно досматривать, они не успеют попасть в город до темноты. Это плохо. Это привлечет еще больше цзянши, – вздохнула Хэ Ланфэн. Ее брови сурово сошлись на переносице.
– На западе и юге свирепствует болезнь, градоначальник Яньди сильно рискует, впуская столько людей за раз. Да и неизвестно, кто может воспользоваться ситуацией и войти в город. Но я согласен с вами, все могут и не успеть спрятаться до темноты.
Принца чуть пошатывало после приземления, он очень стеснялся своей слабости, потому старался ничем себя не выдать.
– Мне нужно подготовить «Формацию огня» до того, как солдаты Яньди разожгут костры вокруг города. Армия цзянши, что движется сюда, не поддается описанию. Огонь смертных их не остановит, но может нанести урон и городу и его защитникам. Мне пора идти, Ваше Высочество. А вы отправляйтесь в крепость, помогайте тем, кто особенно нуждается в помощи. Оставляю вам все защитные талисманы. Когда окажетесь в городе, постарайтесь создать барьер попрочнее и укрыть за ним побольше людей.
Больше мечнице нечего было сказать Жуланю, и она собралась уйти. Он разволновался.
– Бессмертная госпожа, будьте осторожны! Берегите себя! – попросил Сун Жулань, ухватив девушку за рукав. Он ожидал, что мечница начнет ворчать, но к полной неожиданности ее губы изогнулись в мимолетной улыбке.
– Ступайте и придерживайтесь плана. Все будет хорошо! Мы скоро встретимся, – пообещала Ланфэн.
Сун Жулань проводил тревожным взглядом ее хрупкую фигуру. Бессмертная мечница шагала так легко и свободно, словно бы в сердце ее не было ни крупицы страха, будто битвы не на жизнь, а на смерть были для нее обычным делом. Делом, ничего не стоящим. Впрочем, так ведь оно и было. И рядом с ней принц чувствовал себя ничтожеством. У него было недостаточно сил, чтобы сражаться бок о бок с Хэ Ланфэн и защищать других. Его и самого-то приходилось защищать. Убожество!
Вот только Сун Жулань не привык попусту сокрушаться и жалеть себя, из любой ситуации он сразу начинал искать выход.
– Давайте снова! Еще раз, еще раз! Если мы выйдем отсюда, какие наши мечты должны осуществиться?
– Я бы хотел, чтобы старший брат поскорее вернулся домой с войны. Матушка болеет и слабеет день ото дня в разлуке с ним.
– Я бы хотел стать чиновником, как дядя, и служить при дворе. Только учителя говорят, что я слишком глуп и ленив…
– Еще бы… Да у тебя голова на котелок похожа…
– Обидно, знаете ли! Если выйду отсюда, клянусь, буду вставать до рассвета и усердно учиться!
– Я бы хотел попробовать лотосовые пирожные, которые продают на ежегодном весеннем фестивале. Говорят, они такие нежные, что тают во рту.
– Вы только поглядите на него! У него нет никаких забот!
– И еще хочу попробовать запеченную с овощами утку…
– Нельзя же быть таким обжорой!
– Как же я голоден… Сейчас бы и самая твердая лепешка сгодилась бы…
– Замолчи! У кого-то нет даже этого! Я бы хотел, чтобы матери, сестрам и мне не приходилось голодать каждую зиму!
– А я бы хотел однажды стать таким же великим воином, как генерал Чжао из Царства Чу. Боги благословили его, и на поле боя ему не было равных!
– Верно-верно, до тех пор, пока свои же солдаты не воткнули меч ему в спину. Ты разве не слышал об этом? Все знают эту историю! Отец говорил, что жители Чу как были, так и остались варварами[32]. Они предали и убили своего великого генерала. С тех пор удача отвернулась от них.
– Лучше давайте поговорим о сладостях… Цветочные пирожные, засахаренные ягоды…
– Когда ты уже перестанешь грезить о еде?! Прекрати! Мы все голодны! И неизвестно, как скоро выйдем отсюда…
Сун Жулань наблюдал за пятью мальчишками, развалившимися на полу прямо в центре храмового зала. Именно там укрылась большая часть селян, с которыми в город вошел и сам принц. Туда он принес на спине старуху, которая, проделав долгий и нелегкий путь, уже едва дышала. Теперь старая женщина спала прямо на полу, крепко обнимая внука и внучку. Как и наказала бессмертная мечница, Сун Жулань прикрепил к дверям храма защитные талисманы, и сам устроился у входа, крепко сжимая рукоять меча.
Жулань знал: на Яньди опустилась глубокая ночь. Но о том, что происходило за пределами города, он мог только догадываться. Казалось, за воротами стояла абсолютная тишина. Не было слышно ни криков, ни звона мечей, ни свиста стрел. Скорее всего, барьер, созданный при помощи талисманов, скрадывал все звуки. Принц слышал голоса сдружившихся мальчишек, делившихся самыми сокровенными мечтами и пытавшихся тем самым отвлечь себя и успокоить. Он слышал также мирное дыхание спящих женщин и детей. Люди так устали в пути, что уснули, не думая о происходящем снаружи.
Тускло горевшие лампады отбрасывали тени на стены и потолок. В зале было душно и пахло благовониями. У принца от них чудовищно болела голова. Может быть, ему, как демону, не было места в этом храме? Может быть, местные боги не желали его видеть? Сун Жулань вздохнул. Лучше бы боги не гневались на него, а спасли жителей Яньди от напасти. Принц очень хотел помочь людям. И неважно, что в прошлой жизни его называли одним из пяти великих бедствий, он не хотел, чтобы смертные страдали. Если братья желают его уничтожить, почему другим должно быть больно? Ну зачем, зачем кому-то вредить? Разве не лучше прожить жизнь в спокойствии, созерцая лазоревые рассветы и закаты, наблюдая за сменой сезонов и радуясь улыбкам тех, кто заставляет сердце биться чаще?
Хм… Братья, узнав о чаяниях Сун Жуланя, подняли бы его на смех. Хэ Ланфэн как-то сказала, что сердца вэнь-шэней ледяные, они не знают тепла. А души их есть средоточие огня, который способен сжигать дотла, но не согревать. Вот только у Жуланя пока было человеческое сердце. Оно тосковало, болело и страдало, было способно на жалость и сопереживание. Если бы только он смог сохранить человеческое сердце и при этом обрести силу вэнь-шэня! Тогда бы он смог противостоять братьям!
– Ты совсем в себя не веришь, юный демон, – сказала Ло Юймин, как-то встретившись с ним во сне. – И пусть пока ты слабее братьев, ты сможешь, и ты должен выдержать их натиск. В противном случае вэнь-шэни продолжат атаки, и невинные будут страдать.
«Поверить в себя, поверить», – повторял раз за разом Сун Жулань. Но одно дело верить, а другое – действительно обладать силой и мужеством дать отпор. Сколько бы ни было сказано красивых слов, против Сян Юань-да у него не было и шанса. Принц бросил последний взгляд на мальчишек. Они уже притихли и вовсю зевали. Чтобы мечты этих детей рано или поздно воплотились в реальность, Жулань должен был рискнуть жизнью. И он сделает это.
Юноша даже не понял, как оказался на улице. Словно неведомая сила повела его прочь из храма. Бросив взгляд на двери, принц обнаружил, что они все также заперты. Удивительно! Как же тогда ему удалось выйти? Впрочем, он рано начал удивляться. Ведь и дальше он, двигаясь быстро и бесшумно, словно тень, пронесся по улицам и улочкам Яньди. В ночном сине-сиреневом беззвездном небе Жулань наблюдал огненные всполохи. Выйдя за пределы барьера, созданного талисманами, он сразу же погрузился в пучину звуков и запахов. Звон оружия, крики и стоны, запах гари и запах крови. Все смешалось! Может быть, в прошлом принц не нашел бы в себе сил двигаться дальше, во всем бы слушался Хэ Ланфэн и остался в храме. Сидел бы и не высовывался, боялся по незнанию нарушить планы мечницы. Но то было раньше. Теперь же он не сомневался. А миновать запертые на семь замков ворота Яньди для демона не составило никакого труда.
