– И я тоже, – хихикнула Нина.

– Значит, придется голышом мыться… Вы не возражаете?

– Да нет, пожалуйста, – смущенно ответил Алексей.

– Вот видите, как хорошо! – засмеялись девушки.

Алексей отвернулся и стал медленно раздеваться. Когда дошло до трусов, он обернулся и увидел, что девушки уже раздеты. Он отвел взгляд в сторону.

А девчонки совершенно не стеснялись его. Каждая подняла волосы и заколола их шпильками. Потом они направились в парную.

– Вы с нами идете? – позвала его Эллочка.

Алексей медленно пошел за ними.

Девушки, постелив на скамью полотенца, сели.

– Моя подружка – ее зовут Нина, – обратилась к Алексею Эллочка, – интересуется: вы действительно большой мастер карате?

– Да, – ответил Алексей.

– А вы могли бы ее потренировать?

Алексей кивнул головой, стараясь не смотреть на девчонок. Он ловил себя на мысли, что отвык от женщин и даже стесняется их присутствия.

– А вы раньше занимались? – глядя в сторону, спросил он у Нины.

– Нет, мы занимались другим, – улыбнулась Ниночка.

Через несколько минут они вернулись в предбанник. К этому времени на журнальном столике стояли две бутылки шампанского, нарезанная рыба, другие деликатесы, лежала пачка «Мальборо».

– О, поляна накрыта! – обрадовалась Эллочка. – Как быстро работает наш сервис!

Откупорили шампанское, предварительно закутавшись в простыни.

– Давайте выпьем за знакомство! – предложила Эллочка, подняв бокал.

Алексей, чокнувшись, отпил четверть бокала.

– Почему вы не пьете? – спросила Нина.

– Я вообще не пью.

– Ах да, мы забыли, вы спортсмен. А нам пока можно – мы ведь еще не занимаемся карате, да?

– Конечно, – ответил Алексей.

Девчонки захмелели быстро. Эллочка стала приставать к Алексею, приподнимала его простыню и заглядывала под нее.

Веселье пришло само собой. Алексей полностью расслабился.

Эллочка стала перед ним на колени, приподняла край простыни и просунула свою голову между его бедер.

Алексей внезапно ощутил, как его член обволокло что-то влажное и горячее, потом оно стало ритмично двигаться, то вбирая головку члена в себя, то как бы выплевывая ее назад. Ему было приятно, но иногда становилось так щекотно, что он начинал ерзать по лавке. Кончить ему так и не удалось. Уставшая Эллочка, тяжело дыша, выбралась из-под простыни.

– А вы знаете, – неожиданно заявила она, – жительницы Флориды увеличивали члены своих мужей, сажая на головку крошечных насекомых, которые кусали нежную плоть, впрыскивая под кожицу микроскопические капельки своего яда. Правда, при этом мужья испытывали ужасные боли. Головки сильно распухали, их как будто жгло огнем. Потом женщины облизывали головки, остужая жар своей прохладной слюной.

– Ты на что намекаешь? Что у Леши член мал для твоей пасти? – встала Нина на защиту их нового знакомого. – Дай-ка я сама попробую. Все у парня в порядке, – заявила она через минуту.

– Есть предложение поехать в гости к Ниночке. Как вы на это смотрите? – спросила Эллочка.

– Можно, – проговорил Алексей.

Вскоре они оделись, поймали такси и поехали к Нине. Она снимала однокомнатную кооперативную квартиру недалеко от Хорошевского шоссе. Квартира была обставлена со вкусом, по стандарту преуспевающего жителя столицы – стенка, японский телевизор с японским же видеомагнитофоном, стереомагнитола.

Войдя в комнату, Нина тут же открыла дверцы бара, и Алексей увидел огромное количество импортных напитков – джин, мартини, виски, французский коньяк, ликеры занимали весь бар. Там же лежало два блока сигарет – «Кент» и «Мальборо».

Алексей подумал, что, вероятно, Нина и Эллочка по совместительству работали в сфере обслуживания интуристов и занимались проституцией.

Эллочка привычно прошла на кухню.

– Я пока кофейку заварю! – крикнула она оттуда.

Нина и Алексей сели к журнальному столику. Нина открыла бутылку шампанского, наполнила бокалы. Алексей вновь отпил чуть-чуть. Появилась Эллочка.

– Мне надо ехать, проведать своего ненаглядного. Он уже звонил, волновался, почему я задержалась, но, когда узнал, что я с тобой, подруга, успокоился. Так что я покидаю вас!

Вероятно, Эллочка посчитала, что ей не стоит быть третьей.

Когда она уехала, Нина сразу перешла к делу:

– Может быть, мы ляжем?

– Пожалуй, – согласился Алексей.

Он разделся, лег на кровать. Ниночка пошла в душ. Вскоре она вернулась в красивом длинном импортном халате. Подойдя к дивану, она сняла халат.

Они занимались любовью полночи. Нина время от времени стонала, блаженствуя. В перерыве, отдыхая, она положила голову ему на грудь и, поглаживая волосы рукой, спросила:

– А почему у тебя нет никаких наколок?

«Значит, ей известно, что я был в колонии…» – подумал Алексей.

– А зачем они мне?

– Ну как же? Обычно все, кто выходит, имеют наколки…

– А мне они не нужны. Я не сторонник блатной романтики.

– В общем, как наши…

– Это в каком смысле?

– Ну, как ребята, с которыми ты работаешь. Они тоже не любят блатную романтику. Сергей Михайлович, наоборот, все время говорит, что мы не должны быть в криминале. Мы должны быть выше его.

– Надо же! И часто он с тобой об этом говорит?

– Нет, только на работе, – ответила Нина.

– А что, ты тоже работаешь в нашем кооперативе?

– А как же! Я такая же секретарша, как и Эллочка. Только сегодня была ее смена, а моя – через два дня.

– А раньше где работала?

– А раньше – в этой гостинице, внештатным сотрудником…

Алексей отметил, что его предположение было правильным.

– Я тебе нравлюсь? – спросила Нина.

– Нравишься.

– Ты мне тоже. Такой сильный, мужественный… С тобой не страшно! – Нина коснулась рукой низа его живота.

Алексей мгновенно отреагировал на ее прикосновение. Любовная игра возобновилась…

Утром, совершенно не выспавшись, Алексей собрался домой. Он обменялся с Ниночкой телефонами, вышел из подъезда, поймал такси и уехал.

Войдя в квартиру, Алексей рухнул на кровать и тут же заснул. Проснувшись вечером, поехал на занятия в секцию.

Алексей тренировал пацанов, частенько участвовал в разборках. Угрюмов пока не беспокоил. По стране катился третий год перестройки. Гласность. «Огонек» постоянно выплескивал статьи, разоблачающие деятельность Сталина, Берии и других личностей, причастных к массовым репрессиям. На Пушкинской площади, у редакции «Московских новостей», собирались первые стихийные митинги. Многие люди с жаром растолковывали друг другу преимущества новой жизни перед старой, которую называли временем застоя. На телевидении шла новая программа «Взгляд», которую успешно вели Саша Любимов, Влад Листьев и другие молодые журналисты. Многие допоздна сидели у голубых экранов и смотрели очередные сенсационные материалы Мукусева, Артема Боровика, Политковского.

В мае 1988 года вышел закон «О кооперации», разрешающий частнопредпринимательскую деятельность. В Москве стали возникать первые кооперативные точки. Сначала кооперативные туалеты. Потом появился ресторан Федорова на Кропоткинской улице. Открылись видеосалоны. Шквал видеофильмов западного производства обрушился на москвичей. В основном это были фильмы о карате с бесконечными драками, гангстерские боевики об американском рэкете и эротика. Появились первые кооперативные ларьки и небольшие магазинчики. Вернее, не магазинчики, а отделы в государственных магазинах, где торговали кооперативными товарами: джинсами, куртками. Стала поступать продукция из Польши, Турции и Китая. Но челночный бизнес тогда только зарождался. Как ни странно, самую большую прибыль получали те, кто впервые начал производить схему московского метро с указанием крупнейших магазинов: в Москву приезжали многие, и каждый нуждался в таком путеводителе. Кто умел шить, стали организовывать небольшие швейные мастерские. Шили куртки, джинсы. Отделов в государственных магазинах не хватало для реализации этой продукции. И тогда руководство Моссовета решило создать первый крупный торговый центр для кооператоров. И он был открыт на Рижской площади.