— Почему?

— Потому что не могу я смотреть на этих предателей, — Тай делает следящий жест, указывая средним и указательным пальцами на свои глаза. — Ни в глаза, никуда. Будь воля моя, вычеркнул бы их из стаи чёрным водостойким маркером.

— Вот как раз это ты и сможешь сделать на правах альфы, — подмечаю я, а у самой кошки на душе скребутся. Науськиваю мальца, чтобы впоследствии спровоцировать его сестру, которая наверняка не даст брату глупости совершать — это же до какого дна нужно скатиться, чтобы считать такую идею гениальной?

— Допустим, — протягивает Тай. — Но это ж какой геморрой!

— Ну ты же большой парень. Справишься.

На мои слова Тай хмурит брови. Сейчас он в ловушке, в какую попадают все излишне импульсивные, но при этом совершенно не готовые к тому, чтобы проявлять мудрость, подростки. Они требуют ответственности, а, получая её, не представляют, как с ней обращаться.

— Не знаю, — Тай чешет затылок. — Как-то это… типа, неправильно. Я же их ненавижу. Не могу я быть их лидером.

— Мне кажется, у вас с Лизой найдётся гораздо больше союзников, чем вы сейчас думаете.

— Я всё ещё не уверен. К тому же и представить боюсь, что скажет Лиза, если я заявлю ей, что решил участвовать в инициации.

— Она будет в ярости.

Нельзя показывать своё удовлетворение, но это именно то, что мне нужно.

— Но только представь — ты сможешь остановить войну и стать героем.

Последнее слово я произношу, понижая голос и надеясь, что это превратит его в нечто сакральное. И Тай ведётся. Как красная тряпка для быка или лазерная указка для кошки. Он весь мой, и всё его внимание — моё.

Осталось довести начатое до конца:

— Встреться с их нынешним лидером. Я слышала, что это женщина по имени Магдалена. Даже если она сейчас считает себя альфой, это не является таковым по факту до тех пор, пока она не пройдёт через инициацию и не сразится с потомком предыдущего лидера. И я не знаю, на что способна та волчица, но ты, Тай, удивительный. И будешь отличным альфой, несмотря на юный возраст.

Гордость переполняет сияющие голубые глаза Тая. Рыбка на крючке — только подсекай.

— Я стану альфой! — громогласно произносит Тай, поднимая руки к потолку.

Я улыбаюсь ему, несмотря на горечь во рту, и повторяю:

— Ты станешь альфой.

Посмотри на себя, Романова. Бросаешь парня на амбразуру, а сама наотрез отказываешься понимать и принимать зеркально такое же предложение Дмитрия перевести внимание гнори на иной мир, чтобы спасти наш.

У медали две стороны. Всегда. И я прекрасно знаю об этом, как и о том, насколько важно не закрывать глаза на наличие второй, когда всё внимание уделяешь первой.

Так почему же я делаю вид, словно живу в двухмерном мире?

Возвращаясь в штаб, я сразу принимаюсь к сбору вещей. Собственно говоря, сумки собраны уже давно — лежат под кроватью и ждут своего часа. Я лишь проверяю, наверное, в сотый раз, всё ли взяла и ничего ли не забыла. За полчаса до выхода приходит Влас. Он молча следит за тем, как я заканчиваю с сумками, затем переодеваюсь в более удобную и практичную одежду. Только когда замираю, хлопая себя по бокам и немо объявляя, что всё готово, Влас говорит:

— Там на улице ребята ждут.

Он явно имеет в виду не Севера или пиратов. Мне начинает это не нравиться. Если они задумали брать меня количеством, чтобы убедить остаться, то им лучше сейчас же передумать, а иначе я кого-нибудь точно убью.

— Зачем? — спрашиваю я у Власа.

— Пойдём — и увидишь.

Нет времени на препирания, и я, хватая куртку, плетусь за Власом. Он ведёт меня на первый этаж, затем — на задний двор. Первое, что я вижу — яркое пятно костра в десятке шагов впереди.

А первое, что слышу — музыку укулеле.

— Что вы тут устроили? — спрашиваю, подходя ближе.

У костра, разбросанные по кругу парочками, трио и одиночками, расселись мои хорошие знакомые, уже почти приятели и давно как друзья. Здесь Бен с Ниной, близнецы, Лия, Марк, Лена, Артур, Шиго и Саша. У последнего в одной руке укулеле, а в другой — бутылка. Её содержимое угадывать не приходится.

— Смотрите-ка, а раньше меня одного алкоголиком называли, — смеясь, сообщает Саша.

Шиго реагирует на его слова моментально; рука только и успевает взмыть вверх, как Саша восклицает и принимается тереть затылок.

— За что?

— Ты в завязке, — отчеканивает она.

— Кто сказал?

— Я.

Бен, сидящий плечом к плечу с Марком, достаёт из-за уха давно припасенную сигарету. Я продолжаю топтаться на месте рядом с Власом, глядя на ребят сверху вниз. Бен успевает поджечь кончик и затянуться, когда Шиго наконец улавливает запах и резко оборачивается в его сторону.

— Вы, люди, самые неразумные существа из всех, что я встречала! — недовольно заявляет она. — Как можно знать, что вы не бессмертны, и всё равно продолжать собственноручно убивать себя день за днём?

— Так мы устроены, — протягивает Бен, выпуская струйку густого дыма. — Саморазрушаться, чтобы создавать хотя бы видимость движения, потому что движение — это жизнь.

— Но вы не вверх идёте, а катитесь вниз. Грош цена такому движению.

— Психология человека устроена иначе, — подает голос Лия. — Тебе не понять. — Она произносит это не с неким превосходством, скорее, с разочарованностью. — Собственно, никому из нас не понять.

Она сидит, сложив ноги в позе лотоса. Бросает на меня взгляд из-под опущенный ресниц, и я решаю сесть сейчас именно рядом с ней. Бен уже понял и отпустил меня. Как и Даня, за которым присматривать останется Лена, потому что Ваня наотрез отказался рассматривать любой вариант, кроме того, где он идёт со мной. Нина до сих пор сомневается в правильности моих приоритетов, но не показывает это. Артур свои переживания даже не скрывает.

А Лия… я вынуждена оставить её как раз тогда, когда мы снова сблизились.

— Нам редко в последнее время выпадают спокойные вечера, — говорит Марк, с опозданием отвечая на мой вопрос. — Мы подумали, что это отличный повод немного отдохнуть.

— И выпить! — воодушевлённо кричит Саша.

— Ты здесь только для того, чтобы на гитаре играть, — заявляет Шиго.

Они ведут немую перепалку взглядами. Я пользуюсь моментом тишины и иду к Лие. Опускаюсь рядом с ней, подбирая под себя ноги.

— Ты как? — спрашиваю я. — Привыкла? Хоть немного?

— Чуть-чуть, — честно отвечает Лия. — Ты уверена, что тебе нужно уходить? Может, ты…

— Лия, — перебиваю я.

— Да знаю, знаю. Ну хоть попытаться-то стоило.

Лия улыбается. В мерцающем свете огня она выглядит красивее обычного, хотя я и сомневаюсь, что такое вообще возможно. Замечаю, как Марк, сидящий неподалёку, иногда бросает на неё короткий взгляд, продолжая при этом разговаривать с Артуром. Она всё ещё ему нравится. А ей всё ещё наплевать.

— И надолго вы планируете своё путешествие?

— Пока я не найду сестру Кирилла и не освобожу её.

— Звучит очень многообещающе.

— Ты хотела сказать «почти невыполнимо»?

Я поджимаю губы. Раскусила.

— Я просто попытаюсь сделать всё, что в моих силах. Собственно, как и обычно. Правда, надеюсь, в этот раз хоть что-то получится.

Надежда — всё, что у меня теперь осталось и по совместительству единственное, чего я боюсь. С высоты ожиданий всегда слишком больно падать, а я за всё время уже успела отбить себе копчик.

— Я бы сказала тебе, что всё будет хорошо, но, образно выражаясь, я могу видеть будущее, поэтому… — (У меня появляется идея, и, видать, это отлично выражается на моём лице, так как Лия, замолкая, начинает активно мотать головой). — Ничего тебе предсказывать не собираюсь. Тем более, у тебя ничего не изменилось — всё так же черным-черно, как за Полярным кругом в декабре.

— Спасибо за очень красочную метафору. Поддержка на пять с плюсом. И кстати, когда это ты могла побывать за Полярным кругом?

— Я не была, — разочарованно сообщает Лия. — Знакомый моего любимого продавца ювелирных украшений был. — Лия тычет пальцем в браслет, который она подарила мне на день рождения и который я не снимаю с того самого момента, как замочек застегнулся на запястье. — Он любит разные астрономические чудеса.