— Звездный капитан, — теперь пришла очередь подмигивать Каю, — я не хочу держаться против батальона, я хочу разгромить его. Вы не против, если к двум звездам элементалов присоединится боевой робот?

— Я нисколько не удивляюсь тому, что ты умеешь управлять нашими многофункционалами, — махнул рукой Мальтус.

— И правильно делаете, Мальтус. Именно в «Дайши» я уничтожил те пять роботов, о которых вы несколько дней назад вспоминали.

— Я все понял, — ответил Мальтус. — Только давай иди скорее, мне не терпится проучить комстаровцев за то, что они начали свою операцию «Скорпион».

Токкайдо

зона интервенции Ком-Стара,

Свободная Республика Расалхаг

20 мая 3052 г. (двадцатый день операции «Скорпион»)

«И если вся эта пляска смерти — во имя слова Блейка, то чем же тогда наш пресловутый гуманист Джером Блейк лучше узурпатора Амариса? — спрашивал себя военный регент и находил единственный ответ: — Ничем. Он такой же мерзавец и чудовище». Проходя в своем невидимом для окружающих, созданном компьютером мире по горам Позористу, Фохт часто останавливался и разглядывал картины прошедших битв. Всюду валялись искореженные машины, разбитые боевые роботы, залитые кровью трупы пехотинцев. Кое-где из недр могучих боевых машин еще вился легкий дымок, временами воздух сотрясали взрывы.

Воины клана растаскивали тела убитых, несли уцелевшие орудия, сливали горючее. Вдалеке показалась колонна пленных комстаровцев. Многие из них были ранены. Они брели, опираясь на плечи своих товарищей. Некоторых несли на собранных наскоро носилках. Неподалеку, возле одного из тел, сотрясаясь в рыданиях, лежали на земле две женщины в изодранных мундирах Ком-Гвардии. На них никто не обращал внимания, лишь вооруженный элементал стоял в стороне. На лице его Фохт увидел сочувствие. Военный регент не удивлялся поведению элементалов. Часто бывая в кланах, он хорошо знал, что жестокие в бою воины помогали своим пленным, даже утешали их. Военный регент вспомнил одну из заповедей воина клана, запрещающую оскорбление побежденного. Унизить противника, тем более того, кто храбро сражался, считалось в кланах недостойным настоящего воина.

Куда бы ни смотрел военный регент, всюду он видел тела убитых. Проливной дождь омывал их. Они тонули в грязи, медленно съезжали в пропасти, исчезая в небытие. Фохт закрыл глаза. К сожалению, его компьютер не мог вознести его в небо, откуда регент уже не видел бы мертвенно-бледные лица и удивленно открытые глаза погибших.

«И так по всей планете, — подумал Фохт. — Мы все время говорим себе и убеждаем других в том, что мы выше и цивилизованнее кланов. Но так ли это на самом деле? Едва ли. Во всяком случае, убиваем мы с не меньшей жестокостью». Головная боль, следствие давнишней раны, в результате которой военный регент потерял глаз, начинала понемногу проходить. «А чем мы, собственно, отличаемся друг от друга? Только самомнением. — Фохт презрительно усмехнулся. — Сколь жалки мы перед лицом вечности».

Он потер висок, и боль окончательно исчезла. «Не ври себе. Разве ты не знал, что именно так все и должно было кончиться? — укорял он себя. — Да нет. Если бы не операция „Скорпион“, потерь было бы значительно меньше».

Над вершинами гор открылся небольшой экран, в котором появилось лицо Хеттига.

— На связи ильХан. Вы согласны поговорить с ним? — спросил оператор.

Военный регент угрюмо кивнул и нажал на клавиши. Компьютер облачил его в помятую, запыленную одежду и придал лицу измученное выражение. Складки на углах рта сделались глубже, морщины на лбу выделились еще ярче. Фохт оглядел себя и усмехнулся. «Похоже, что техника меня приукрасила. В действительности я выгляжу намного хуже».

— Ну что же, Хеттиг, соединяйте меня с ильХаном, — сказал военный регент и, немного помолчав, прибавил: — И сразу же отправляйтесь отдыхать. Я вижу, вы очень устали.

Напротив Фохта появилось изображение ильХана Ульрика. Вождь кланов еще не успел переодеться, на нем был хладожилет и шорты. Окровавленная повязка на правой руке плохо закрывала рану, ноги были в ссадинах. Лицо ильХана было таким же утомленным, как и у самого Фохта.

— Приветствую тебя, ильХан кланов. Твои воины великолепно дрались, — произнес военный регент, надеясь, что его компьютер сможет передать звучащую в его голосе искренность. — Благодарю тебя за то, что ты пожелал поговорить со мной.

— Приветствую тебя, победитель, — ответил Ульрик и торжественно склонил голову. — Честно говоря, не такой я представлял себе нашу встречу.

— Понимаю. Ты хотел увидеть меня на поле боя, — кивнул военный регент.

— Да, — согласился Ульрик. — Но ничего. Возможно, сейчас нам будет легче решить оставшиеся вопросы. Фохт устало улыбнулся и покачал головой.

— Странно, что ты называешь меня победителем, Ульрик. Ведь ты заранее знал не только исход битв, но даже те места, где они произойдут. Кланы потерпели поражение, потому что ты этого хотел.

Лицо Ульрика напряглось. ИльХан медленно прохаживался, старательно обходя разбросанные вокруг него искореженные части боевого робота «Дикая Кошка».

— Да нет, — возразил Ульрик. — Ты ошибаешься. Ты говоришь, что я заранее знал о поражении. В таком случае, выходит, что я посылал своих воинов на верную смерть? Ты хочешь сказать, что я предал их? Нет, Анастасиус, в предательстве меня не может обвинить никто. Ты победил вполне заслуженно, ты выявил нашу слабую сторону и удачно сыграл на ней. Ты нашел способ побеждать нас. Все правильно, — с грустью в голосе продолжал Ульрик, — мы не привыкли к долгим битвам и не готовились к ним. Нас погубила наша самоуверенность.

— Ты не прав, Ульрик, — возразил военный регент. — Это открытие сделал не я. — Фохт протянул руку и открыл одно из мест Токкайдо, где совсем недавно кипела битва. — Первыми вашу слабость увидели Виктор Дэвион и Теодор Курита. Они давно заметили, что кланы не готовятся к затяжным боям и не заботятся о поставках боеприпасов, и попытались использовать это в свою пользу.

Ульрик засмеялся, но смех его больше походил на кашель.

— Ты пытаешься убедить меня в том, что ты не исследовал тактику и стратегию кланов. Зачем? Я же все равно в это не поверю. И не нужно умалять своих заслуг, ты победил, и победил честно. Ты здорово сыграл на том, что накануне битвы мы проводим переговоры с противником, в которых оговариваем условия предстоящего сражения. Да, они помогают нам прежде всего избежать потерь. Мы заранее видим, где у нас будут самые значительные потери, и пытаемся уменьшить их. Если какой-то командир проиграл бой, мы обвиняем его в том, что он неправильно рассчитал свои действия. В этом случае его воины не несут ответственности за своего командира, они не считаются опозоренными и могут участвовать в следующих битвах. Победивших мы награждаем тем, что продлеваем им их генетическую жизнь. И самое главное — нам чужда жестокость войны, мы справедливы и не презираем пленных. — Ульрик ткнул пальцем в расстилающийся перед ним отталкивающий пейзаж пиршества смерти. — Никогда со времен Николая Керенского мы не терпели такого поражения, — с горечью произнес ильХан. — В три дня твои воины уничтожили лучшие части Дымчатых Ягуаров, Шестой драгунский полк и Девятый гренадерский. Оставшиеся в живых бежали с планеты на десятый день. Почему? Испугались грядущих сражений? Нет, их напугало то, что битва длится слишком долго. Они начали сомневаться в себе, потому что не привыкли по стольку дней ждать победы. Ты правильно все рассчитал, Анастасиус. Теперь Дымчатые Ягуары не скоро оправятся.

— Не понимаю, почему тебя так заботят Ягуары? — спросил Фохт. — Они ваши давнишние политические противники. И еще. Я знаю, что между вашими кланами постоянно идет соперничество. Почему же ты уступил Дымчатым Ягуарам право первыми начать битву?

Светло-голубые глаза Ульрика холодно блеснули.

— На этот вопрос тебе никто не ответит, поскольку оба Хана Клана Дымчатых Ягуаров остались лежать в горах Динджу.