Произнеся это, Такаси принялся за чашку, которая стояла пятой в ряду. Шин сразу догадался, что она готовится для него, и еще ниже склонил голову, пытаясь не выдать своих чувств. Он был потрясен словами Координатора. Наконец Такаси закончил и, слегка поклонившись, подвинул чашку с чаем Шину.

— Что я могу сказать тебе, Шин Йодама? — проговорил Координатор, не поднимая глаз.

Шин поразился, такого он не ожидал. Смотреть в лицо слушающему считалось во дворце верхом неприличия, но чтобы сам великий правитель Такаси Курита опустил голову, обращаясь к нему, было знаком высокого почтения.

— Ты был отребьем, — продолжал Такаси. — Разбойником, но заслужил право стать водителем боевого робота. Мы поверили тебе и не ошиблись. Ты стал воином, для которого бушидо, путь самурая, не пустые, ничего не значащие заклинания. Очень многие критикуют моего сына за то, что он принимает к себе на службу якудзу, каким когда-то был ты. Они считают, что бандитам не место в нашей армии. Дай им волю, они тебе глотку перережут. Но я думаю иначе. Я знаю, что ты, простолюдин, человек без образования, не щадил своей жизни ради Дома Куриты, и ценю твои заслуги. Скажу тебе, что не все представители знати могут похвастать таким же благородством. За это и за твои заслуги перед правящим Домом ты достоин Ордена Дракона...

Сначала Шин не поверил своим ушам. Орден Дракона давал заслужившему его титул рыцаря королевства. Шин вздрогнул и едва не поднял голову. Ему казалось, что Координатор или шутит, или смеется над ним. И тут он услышал окончание фразы:

— Но твое прошлое мешает мне наградить им тебя. И тем не менее я нашел способ отплатить тебе за честную службу. Ты, конечно, заметил, что на тебе и на моем внуке одинаковые кимоно. Так вот, я назначаю тебя командиром моей личной охраны. Отныне «Когти Дракона» находятся в твоем подчинении. В твою же честь они получают другое имя и с этой минуты будут называться «Воины Идзанаги».

Шин не двигаясь смотрел на стоящую перед ним чашку с чаем. Он знал старинную легенду о древнем воине по имени Идзанаги, который отправился в ад, победил всех врагов и вернулся на землю. «Совершенно верно. Если сложить все те битвы, которые мы прошли с Хосиро, то как раз ад и получится. Да и врагов мы не меньше уничтожили. Скорее даже побольше».

Тем временем Такаси поправил кимоно и придвинул к себе оставшуюся чашку.

— А теперь мне хотелось бы сказать о главном. Я знаю, что вы все сейчас думаете. Вы хотите сказать, что без помощи Виктора Дэвиона и его воинов нам бы не удалось спасти Хосиро. И это правильно. Я награжу и их. Каждый воин Федеративного Содружества, участвовавший в операции, получит такое же кимоно, как у Хосиро и Шина. Кроме того, я учреждаю денежный фонд, из которого их детям будут платить стипендии все время, пока они учатся. Я также буду просить Виктора Дэвиона принять участие в их судьбе и зачислить в свою личную гвардию. Следить за выполнением взятых Виктором Дэвионом обещаний будет... — Такаси немного помолчал. — Мне кажется, что наиболее для этого подходит тот, кто в будущем станет хранителем чести нашей семьи.

Оми низко поклонилась Такаси.

— А теперь позвольте мне еще раз поблагодарить вас. Все вы герои и заслуживаете высоких почестей, — произнес Такаси, приподнимая чашку. — Здесь нас пятеро. Так давайте же как один думать и действовать во благо Синдиката Драконов. Давайте считать нашу чайную церемонию началом пути к сохранению единства Синдиката Драконов. И посвятим себя служению нашей стране и нашему великому народу.

Военная база Высшего круга,

остров Хилтон-Хид

Северная Америка, Терра

6 июня 3052 г.

Анастасиус Фохт, военный регент Ком-Стара и победитель кланов на Токкайдо, стоял в центре зала, разглядывая величественный монумент, возведенный в честь его славной победы. Черный мраморный обелиск с массивным постаментом, усыпанным золотыми звездами покоренных Ком-Старом миров, возвышался над Фохтом. Военный регент был не взволнован, а скорее шокирован. Имитировать радость становилось ему все труднее. Он кашлянул и снова начал читать, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более искренне и душевно:

— Сознавая, какую страшную угрозу установлению Священного Порядка несут кланы, следуя приказу примаса Ком-Стара Миндо Уотерли, Анастасиус Фохт и подчиненная ему Ком-Гвардия бесстрашно вступили в битву с захватчиками и разбили их в первые три недели три тысячи пятьдесят второго года. Благодаря победе Анастасиуса Фохта мы смогли возродить основы Священного Порядка в том виде, какими их представлял себе великий Джером Блейк, основатель Ком-Стара.

Фохт замолчал, вглядываясь в текст, хмыкнул и недовольно покачал головой. Несмотря на его неоднократные донесения о потерях, Миндо Уотерли так ничего и не поняла. Или не захотела ни понять, ни увидеть, что победа на Токкайдо стоила Ком-Гвардии тысяч убитых и раненых. В душе Фохт возмущался властолюбием и коварством примаса. Она считала кровавую бойню на Токкайдо всего лишь неплохим поводом для установки очередного памятника.

Миндо Уотерли видела в Токкайдо средство для достижения своей цели — власти Ком-Стара во всей Вселенной. И примаса совершенно не беспокоило, что ее патологическое стремление к господству оставляет повсюду свои страшные, кровавые следы. «Я должен раскрыть ей глаза на реальность», — подумал Фохт и молча расстегнул золоченую пряжку на плече. Скользнула на пол широкая мантия, под ней оказался оливкового цвета костюм офицера Восемьдесят второго дивизиона. Он был поднесен Фохту в подарок в тот день, когда военный регент принимал во Второй армии присягу у новобранцев. К ремню была пристегнута большая толстая сумка, в которой находился список погибших на Токкайдо. Больше всего воинов Ком-Гвардия потеряла в схватке Восемьдесят второго дивизиона с Пауками Наташи Керенской. Анастасиус Фохт положил руку на сумку, пальцы его скользнули по корешку книги и коснулись рукоятки пистолета, спрятанного во внутреннем кармане на бедре. «Я обязан рассказать ей все, что мы испытали на Токкайдо. Кроме меня, сделать это некому».

Обелиск представлял собой высокую стелу, пробитую стрелой. Острие ее указывало на зал истории Ком-Стара. Там, в резной каменной беседке, военного регента ждала примас. Обойдя гранитный многоугольник постамента, Фохт направился в зал. Войдя, он увидел Миндо Уотерли и рядом с ней Шарилар Мори. На настоятельнице была золотая мантия, а на ее любимице — ярко-красная. Военный регент остановился и поднял руку в комстаровском приветствии. Примас в знак восхищения действиями своего главнокомандующего сложила ладони, поднесла их к груди и учтиво склонила голову. То же сделала и Шарилар.

Когда военный регент приблизился к Уотерли, та спросила его:

— Вы, конечно, видели монумент. Как он вам понравился?

— Прекрасный памятник, госпожа примас, — ответил Фохт.

— Я очень рада, что вы довольны, — пропела Уотерли и улыбнулась. Смахнув с плеча упавшую на нее прядь длинных серебристых волос, она продолжила: — За все двадцать лет существования Ком-Гвардии ей еще никогда не приходилось биться с таким опасным и сильным противником. Не будем лукавить, сражение на Токкайдо имеет колоссальное значение для всех нас. — Миндо Уотерли снова улыбнулась. — Честно говоря, Анастасиус, я не верила, что вы способны разгромить кланы. И не только я, многие регенты Высшего круга говорили, что отправлять на битву необстрелянных воинов — безумие. Но мы проявили настойчивость, — с этими словами Миндо посмотрела на Шарилар, — и, как оказалось, правильно сделали.

— Я крайне благодарен вам за ту поддержку, которую вы оказали мне, — ответил военный регент. — Но я удивлен тем, что, кроме нас, здесь никого нет. Где остальные регенты Высшего круга? Разве я не буду выступать перед ними с отчетом?

Примас развела руками.

— Увы, слушать вас некому, — ответила она и хитро посмотрела на Фохта. — Все регенты заняты своими делами. Как вы уже слышали, Анастасиус, наступает новая эра Ком-Стара. И зажглась она с победой на Токкайдо. Считайте, что свет нам принесли вы.