Дейдра покачала головой.

— Не мне решать. Меня тревожит — почему. Я знаю, раньше ты страдала от депрессии и других проблем из-за магии. Однако нынешнее поведение больше похоже на мятежный дух.

Мятежный дух? Ох, это нечто гораздо большее. Со времени их размолвки Лисса нигде не могла найти Кристиана, и это убивало ее. Она не могла сидеть сложа руки. Она думала только о нем — и обо мне. Вечеринка и сопутствующий ей риск — единственное, что могло отвлечь ее от мыслей о нас.

— Ученики все время развлекаются, — возразила Лисса. — Из-за чего весь этот шум со мной?

— Ты подвергла себя опасности. После библиотеки вы были на грани того, чтобы кинуться в озеро. Плавать в пьяном виде — это, знаешь ли, настораживает.

— Никто же не утонул. Но даже если бы кто-нибудь начал тонуть, уверена, все вместе мы нашли бы способ спасти их.

— Все равно это настораживает, в особенности учитывая саморазрушительное поведение, которое ты когда-то демонстрировала…

Консультация продолжалась еще примерно час; Лисса так же умело, как прежде я, увиливала от вопросов Дейдры. Когда сессия закончилась, Дейдра заявила, что не намерена рекомендовать меры дисциплинарного воздействия. Она хотела, чтобы Лисса продолжила консультирование; сама же Лисса предпочла бы оставление после уроков или мытье парт.

Быстрым шагом пересекая кампус, она заметила идущего в противоположном направлении Кристиана. Во тьме ее сознания, словно солнце, вспыхнула надежда.

— Кристиан! — Закричала она и побежала к нему.

Он остановился, бросив на нее настороженный взгляд.

— Чего тебе?

— Как это — «чего тебе»? — Она хотела, чтобы он обнял ее и сказал, что все хорошо. Она была расстроена, тьма буквально захлестывала ее… но оставалось крошечное пространство уязвимости, которое отчаянно нуждалось в Кристиане. — Я никак не могла найти тебя.

— Я просто… — его лицо омрачилось, — размышлял. Кроме того, ты, как я слышал, не скучала.

Неудивительно, все знали о фиаско прошлой ночи. Мельница сплетен в Академии мелет без остановки, и такие слухи распространяются со сверхъестественной скоростью.

— Какая ерунда, — сказала она.

Он так смотрел на нее, что она почувствовала боль в сердце.

— В последнее время у тебя все ерунда. Вечеринки. Заигрывание с другими парнями. Ложь.

— Я тебе не лгала! — Воскликнула она. — Когда ты наконец выкинешь из головы Аарона?

— Ты не сказала мне правду. Это то же самое. — Его обвинение прозвучало как эхо от слов Джил. Едва зная девочку, Лисса почти ненавидела ее. — Я никак не могу переварить это. Не могу смотреть, как ты возвращаешься к прежним дням, когда была девушкой из высокопоставленной семьи, выкидывающей всякие безумные трюки со своими королевскими друзьями.

Вот ведь какая штука. Если бы Лисса подробнее рассказала ему о своих переживаниях, о том, как чувство вины и депрессия пожирают ее изнутри, заставляют терять контроль над собой, Кристиан мгновенно поддержал бы ее. Несмотря на циничную манеру поведения, сердце у него было доброе — и оно полностью принадлежало Лиссе. Или так было раньше. Сейчас в его глазах она была лишь глупой и пустой девушкой, возвращающейся к тому образу жизни, который он так презирал.

— Вовсе нет! — Воскликнула она. — Я не знаю. Так приятно — дать себе волю.

— Это не для меня, — ответил он. — Если это твоя жизнь, я не могу быть с тобой.

Она потрясенно распахнула глаза.

— Ты разрываешь наши отношения?

— Я… Не знаю. Наверно.

Лиссу охватил такой ужас, что она на самом деле не видела Кристиана — так, как я, — не видела боли в его глазах. То, что он сделал, уничтожало его самого. Он тоже страдал. На его глазах любимая девушка изменялась, превращаясь в кого-то другого, с кем он не мог быть.

— Все не так, как раньше.

— Ты не сделаешь этого! — Закричала она, не замечая его страданий; она видела лишь, что он поступает жестоко и несправедливо. — Нам нужно обсудить все… разобраться…

— Время разговоров прошло, — возразил он. — Тебе следовало объясниться со мной раньше, а не сейчас, когда внезапно все переворачивается с ног на голову.

Лисса не знала, чего она хочет — завопить или расплакаться. Она понимала одно: она не может потерять Кристиана, в особенности после того, как потеряла меня. Если она лишится нас обоих, в этом мире для нее не останется ничего.

— Пожалуйста, не делай этого, — умоляюще сказала она. — Я могу измениться.

— Прости, но я просто не вижу никаких доказательств! — Взорвался он, резко развернулся и зашагал прочь.

Она восприняла его демарш как проявление грубости и безразличия. Я же снова заметила боль в его глазах. Думаю, он ушел потому, что понимал: если он останется, то не сможет и дальше придерживаться принятого решения, такого мучительного, но, как ему представлялось, единственно правильного. Лисса смотрела ему вслед. Внезапно на ее плечо легла рука. Обернувшись, она увидела Эйвери и Адриана. Судя по выражению их лиц, они все слышали.

— Пусть уходит, — с серьезным видом сказал Адриан. Это он положил руку на плечо Лиссе; теперь он опустил руку и снова сплел пальцы с пальцами Эйвери. — Догонять его сейчас нельзя. Дай ему время.

— Он не может! — Сказала Лисса. — Не может поступить так со мной.

— Он огорчен, — заметила Эйвери, обеспокоенная не меньше Адриана. — Плохо соображает. Подожди, пока он успокоится. Тогда он, конечно, передумает.

Глядя вслед удаляющейся фигуре Кристиана, Лисса чувствовала, что ее сердце разбито.

— Не знаю. Не знаю, передумает ли он. О господи! Я не могу потерять его.

Мое сердце тоже было разбито. Мне так сильно хотелось оказаться рядом, утешить ее, поддержать. Она чувствовала себя ужасно одинокой, а я чувствовала себя кошмарно из-за того, что бросила ее. Неведомая сила сталкивала ее вниз, и я должна находиться там, должна помочь ей вырваться. Именно так поступают лучшие подруги. Я должна находиться там.

Лисса перевела взгляд на Эйвери.

— Я совсем сбита с толку… Просто не знаю, что делать.

Эйвери посмотрела ей в глаза, и тут… тут произошло нечто совсем уж странное. Эйвери смотрела не на нее; она смотрела на меня.

«Ох, черт побери! Только тебя тут не хватало».

Этот голос прозвенел в моей голове, и… хоп! Меня снова вышвырнуло из Лиссы.

Тот же самый мысленный толчок, щекотание в мозгу, волны жара и холода. Я растерянно оглядывала свою комнату, потрясенная резким переходом. Однако кое-что я выяснила. Теперь я знала: это не Лисса прерывала нашу связь и в тот раз, и сейчас.

Лисса слишком сбита с толку и вообще не в себе. Голос? Нет, и голос был не ее.

И тогда я наконец-то вспомнила, когда чувствовала это щекочущее прикосновение в своей голове. Оксана. То же самое ощущение я испытала, когда она проникла в мое сознание, стремясь выяснить, каковы мои намерения и склонности. Тогда они с Марком признали, что это агрессивный, нечестный поступок — если он совершается по отношению к тому, с кем ты не связан.

Я тщательно проиграла в уме все, что только что произошло с Лиссой, в особенности последние несколько моментов. Серо-голубые глаза смотрели на меня — не на Лиссу.

Не Лисса вышвырнула меня из своей головы.

Эйвери.

Эйвери была пользователем духа.

«Вот дерьмо!»

Я села на постели; мысли вихрем проносились в голове. Я никогда не думала ни о чем подобном. Черт, никто не думал! Эйвери убедительно продемонстрировала, что она пользователь воздуха. Каждый морой имеет относительно невысокий уровень способности управлять любой стихией. Ее уровень доказывал, будто воздух и есть ее специализация. Никто не стал вдаваться в подробности; по правде говоря, кто ожидал, что рядом обнаружится еще один пользователь духа? И поскольку она была не из нашей школы, не было никакой причины подвергать ее испытаниям или даже вообще заставлять демонстрировать свои способности. Ни у кого даже мыслей таких не возникло.