— Вы в курсе?

— «Одно дело делаем»! — хохотнул бывший спортсмен, потом стал серьёзным. — Если вы серьёзно рассматриваете вариант реставрации в нашем обществе тех обычаев, которые устарели в прошлом веке, лично я бы очень хотел ходить с вами в один спортивный зал в течение следующего месяца, как и, возможно, играть в гольф вместе. Вы меня сейчас понимаете?

— По сути намёка и предложения — да. И я согласен. Но не понимаю подоплёки: ваша семья и фамилия — синоним самого ортодоксального из классических воспитаний, которые только можно представить. Увеличение роли Микадо, возврат к старым временам — стереотипно то, что такие как вы приветствуют аплодисментами. Как считается. — За сегодня было сказано достаточно и Масаши решил продолжить резать в лоб, не ходить вокруг да около полунамёками.

Миёси, не вставая из кресла, перетек в положении «скрещенные под собой ноги», предварительно разувшись. Затем водрузил локоть на колено:

— Мир меняется. Общественный договор трансформируется. Роли политической элиты и широких масс населения тоже преобразовываются. Если кто-то считает, что прогрессом для страны будет возврат на сотни лет назад, я бы этого не приветствовал. — Якудза, не поднимая подбородка с ладони, посмотрел в глаза банкира. — Теперь, после вашего пояснения, кое-какие события вокруг близких мне людей приобретают другую окраску.

Как и действия некоторых государственных структур, но этого он вслух говорить не стал.

— Будем дружить? — простенько предложил Курияма. — Ещё по чаю? Я на сегодня, пожалуй, с работой завязываю.

— Почему нет? — задумчиво отозвался собеседник. — Приятное лично для меня знакомство, чай хороший, еда нормальная. Особенно после тюрьмы.

— Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха…

Масаши, кроме прочего, умел быть достаточно тактичным. Он видел по посетителю, что тот прямо здесь осознал себя в новых реалиях — и принялся над ними размышлять. Попутно оябун Эдогава-кай со свойственной ему прямотой осматривался по сторонам, образно.

В тех самых высоких кругах, о которых они сейчас рассуждали, Миёси Мая ориентировался не сильно хорошо, да он этого и не скрывал. Вместе с тем, своё фактическое новое положение конкретный представитель якудза понимал тоже неплохо — о паре его университетских дипломов, полученных абсолютно законными путями, ничего не было в новостях, но они были явственно написаны на лбу бывшего спортсмена.

Если присмотреться и поговорить в неформальной обстановке, например, как сейчас.

— Привет. Падай. — Когда Мая вышел из банка, на специальной парковке его уже ждала неброская хонда с ультраправым товарищем за рулём.

— Быстро ты, — кивнул оябун, занимая переднее пассажирское сиденье.

Он отписал новому другу ещё из кабинета Предправления, но рассчитывал, что придётся ждать.

— Был неподалёку, повезло со светофорами. Что-то случилось?

— Да и нет. — Дальше Миёси-старший выложил без обиняков и купюр то, что узнал от банкира. — … таким образом, наши с тобой совместные приключения — следствие того, что принцесса примеривается к новому престолу, который планирует отреставрировать.

— Наши с тобой приключения — следствие неправомочных действий государственных органов, — вздохнул Кэн, аккуратно перестраиваясь в нужный ряд. — А вот почему те решили наплевать на присягу, это уже вопрос номер десять. Принцесса или сам Микадо — с точки зрения закона без разницы.

— Что ты обо всём этом думаешь? — Мая не планировал плодить сложностей конкретно с этим собеседником.

Есть люди, которых можно спрашивать в лоб и говорить которым тоже можно в лоб.

— Я об этом много чего думаю, в основном там непечатное. Прикидываешь, а не полезть ли нам с тобой в политику?

— Не хочется.

— Не хочется.

С минуту ехали молча.

— Следующие выборы — примерно через год с небольшим, — нарушил тишину ультраправый.

— Если будет идти, как сейчас, то нынешний кабмин и до конца срока не досидит, — согласился оябун. — Я и так думаю, что он не досидит, но это пока в перспективе.

— Сегодняшняя коалиция на следующих выборах сыграет в ящик, как и правящая партия. Я знаю, что говорю.

— Не спорю. С моим анализом совпадает. Если мы сейчас создадим свою партию, через год имеем полноценный шанс преодолеть барьер и набрать свои проценты в нижней палате.

— Тебе это надо? — Кэн серьёзно покосился на товарища, успешно вписываясь при этом в поворот на скорости за полсотни и не глядя на дорогу.

— До последнего времени было не надо. А тебе? Вы же всегда метили в ряды властьпредержащих? В отличие от нас?

— Хочешь посмеяться?

— Нет.

— Придётся. У нас в организации есть зарегистрированные официально члены, а есть так называемые группы поддержки. Они по количеству превосходят в разы официальный список.

— Скажи что-нибудь новое.

— Я бы ещё три дня назад через онлайн оповестил всех. Бы. И затеял разрабатывать коррекцию наших политик — в свете грядущих политических перемен. После твоей новости…

— Ну да. Вы за монархию топили всегда, по крайней мере, в лозунгах и воззваниях.

— … И вот тут самая вишенка. В нашем понимании идея настоящей монархии (не такой, как у нас сейчас) неразрывно связана с личностью правящей персоны.

— А ну, удиви меня, — Мая оживился. — Ты хочешь сказать…

— Я категорически против, чтобы эту светлую идею вытаскивали в жизнь не совсем чистые руки такого человека, как Принцесса Акисино.

— Вот это поворот событий, — впечатлился старший Миёси. — Пчёлы против мёда. Если бы не знал тебя там, на перекрёстке, подумал бы — или с ума сошёл, или шутишь.

Разговор между ними имел тот плюс, что слов можно не подбирать, по крайней мере, наедине.

— Для меня это тоже как страшный сон, — хмуро прокомментировал товарищ. — Можно сравнить знаешь с чем?

— С чем?

— Ладно. Это неприлично. В общем, если ты хотел узнать мою позицию, то лично я буду последовательно и непримиримо выступать против этого политического курса. По крайней мере, пока во главе стоит Ишикава Рион.

— Банкир говорит, других кандидатур не предвидится. По целому ряду технических моментов. — Мая цепко отслеживал мимику ультраправого, не стесняясь смотреть в упор.

— Чистая идея в грязных руках не стоит ничего. Слабое тело не может быть вместилищем высшего духа. — Ультраправый затеял целую минуту цитировать известные буддистские постулаты.

Делал он это с серьёзным лицом, без намёка на иронию и без пауз.

— Закругляйся с агитацией, а? — попросил якудза, который поначалу не перебивал, но потом терпение кончилось. — Можно сразу вывод? Для меня-примитивного?

— Престол и Персона должны друг другу соответствовать. Ишикава таким соответствием не является. Из затеи ничего не выйдет, точнее, мы выступим против. Если хочешь — давай прямо сейчас начинать сколачивать наш партийный альянс, как раз к следующим выборам поспеем.

— Погоди, даю переуточнюсь. Мало ли, вдруг я что-то не так из тебя понял… Ты же против этого выступаешь не потому, что тебе идея монархии претит?

— Не потому. К монархии мы нормально, и всегда были. Против я потому, что на это место нехороший человек нацелился.

— Других кандидатур не предвидится, — напомнил оябун.

— Именно поэтому мы против. Хотя и за саму идею.

— Занятный у нас с тобой альянс, — без разбега задумался Миёси. — Что тогда на перекрёстке, что сейчас, если партию делать начнём. Свою. На перспективу, которая через год с небольшим.

— Я уже думал об этом, — нехотя признался товарищ. — Мы с тобой никогда не были друзьями до этого случая, но я тебя всегда неплохо понимал и отдавал должное твоей принципиальности. С тобой можно иметь дело, а сейчас мы опять совпали в оценке.

— Ничего себе совпали! — развеселился Мая. — Один — отъявленный монархист, второй — категорически против.

— А это неважно, — возразил Ватанабэ. — У самурая нет цели, есть только Путь. Вот Пути Принцессы Акисино я не приемлю и буду этим путям возражать. Изо всех сил, насколько меня хватит.