А в итоге… сейчас буду ещё сильнее кланяться.

— Вы слышали. — Хозяин кабинета закончил разговор, отложил планшет и поднялся. — Мы можем немногое, но ударить по карману там, где в состоянии — вы видели.

— Благодарю безмерно.

— Хорошего дня, передавайте привет Тамаки-тян.

Да я ей кабриолет куплю, если попросит, мысленно ответила Моэко, вежливо попрощавшись и аккуратно прикрывая дверь снаружи под здорово озадаченными взглядами всей приёмной.

Хотя бы потому, что сработка такого вот спонтанного инструмента — очень хороший урок мне самой на будущее (кто бы мог подумать, что их с Хину однокурсница и племянница того, от кого якудза только что вышла — такая фанатка родного отца).

Под впечатлением разговора с главой ассоциации адвокатов Моэко в сердцах набрала соученицу, попросила пролоббировать — и вот оно как получилось.

Впору идти в храмы, ставить свечки всем богам.

Тамаки-тян не просто вписалась, а с точки зрения самой Миёси-младшей сделала невозможное, особенно с учётом затраченного времени. Даже пусть банк и сам за что-то точил зубы на тех же людей из МО.

Взамен однокурсница, смущаясь, попросила представить её лично Миёси Мая после того, как тот выйдет из тюрьмы — в университете девушки общались не то чтобы на короткой ноге, дома друг у друга не бывали.

Кажется, папа популярен там, где никто не думал — Моэко развеселилась, представив родителя с девицей, годящейся в дочери.

¹ По разным оценкам, ведущий банк Японии по капитализации и потребительскому кредитованию.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Токио. Муниципальная досудебная тюрьма. Помещение камерного типа для одиночного содержания.

Прозрачный сегмент двери, выполненный из особопрочного пластика, открылся:

— Миёси-сан, к вам посетители. Прошу прощения.

Мая изрядно удивился такому вступлению, не вписывающемуся ни в рамки, ни в законодательство, ни в распорядок:

— Как мне стать по этому поводу? — разумеется, в японской тюрьме даже ему таким образом лучше бы себя не вести.

Однако и нестандартный выход из-за печки не пойми кого логическому анализу не поддавался. Что здесь ещё скажешь?

— Открывайте, — с той стороны раздался уже знакомый голос, без затей раздающий команды тюремному персоналу и принадлежащий никому иному, как Мацуи Хироюки собственной персоной. Министру внутренних дел.

Оябун озадаченно кивнул самому себе, отложил под подушку телефон и сел на кровати: если бы его пребывание здесь регулировалось режимом на общих основаниях, о нынешней фривольности не шло бы и речи. Однако чего нет, того нет, слава богам.

Бывший спортсмен аккуратно подгадал момент, когда разблокированный с той стороны замок щёлкнул и дверь начала распахиваться:

— Добрый день, министр-сан. Неожиданно, — он поднялся на ноги и поприветствовал высокого гостя, как полагается.

Посетитель отзеркалил поклон едва ли не быстрее.

— Вы не один? — оябун мазнул взглядом по безликому человеку, тоже в костюме, который проскользнул внутрь следом.

— Это и есть причина моего визита, Миёси-сан. Где мы с вашего разрешения можем расположиться?

Мая, не чинясь, расправил на кровати покрывало:

— Прошу. — Сам же он, чуть подумав, занял табурет, поджав под себя ноги и оперев локоть о правое колено, — если вы не возражаете. Потому что теоретически режим запрещает, — он доверительно наклонился вперёд.

Они с Мацуи, не сговариваясь, заржали. Третий остался бесстрастным.

— Как вам здесь? Всё ли в порядке?

— Более чем, — старший Миёси вскинул вверх обе ладони. — Всё даже лучше, чем я рассчитывал в оптимальном сценарии. Благодарю, без вашего участия наверняка пришлось бы грустнее.

Бывший полицейский и борёкудан опять хохотнули.

— Я вам благодарен не меньше, — высокий гость устроился на чужой кровати. — Благодаря вашим готовности к компромиссу и конструктиву кризис начал было постепенно успокаиваться.

— Начал было? — якудза изогнул бровь. — Ультраправые? — вопрос сорвался на автомате.

Одновременно от глаз бывшего спортсмена не ускользнуло, что третий вздрогнул. Это было занятно и кое-что говорило об организации, которую незнакомец мог представлять — явно из другого ведомства.

Ладно, всему своё время. Раз пришли сюда, сейчас всё объяснится.

— По счастью, не они. — Министр помахал ладонью перед глазами, изображая облегчение.

Оябун тоже выдохнул. Если бы дровишек в огонь подбросили люди Кэна, союзника по уличному противостоянию, текущий разговор стартовал бы иначе.

— … Но и ненамного лучше, — несколько картинно вздохнул чиновник. — Ваша родная дочь, Миёси-сан. Именно поэтому я пришёл за вашей поддержкой.

Мая добросовестно поднял брови на затылок, отвесил челюсть до пола, потёр висок:

— Подробности?

Да, Моэко осталась на хозяйстве на то время, пока он отправился сюда, но оябун отлично знал своего ребёнка. Никаких революций вопреки его генеральному курсу по доброй воле она бы не затеяла — во-первых, на дочь можно положиться. Во-вторых, между ними в вопросах стратегии Эдогава-кай никогда не было разногласий.

Да и свои бы уже на этот телефон звякнули, если б что. Братья и без сэмпая неплохо представляли, куда в каких условиях двигаться — если бы команды химэ противоречили идеологии главы, дали б знать.

Там же, через четверть часа.

— … таким образом, лицензированный адвокат окружной палаты выдвинул уголовное обвинение. Сотрудники министерства обороны переданы в полицию под надзором прокуратуры вместе с набором доказательств. Того, что ваша дочь в их качестве представила, — поправился Мацуи. — Дело открыто и не зарегистрировано в едином реестре лишь потому, что я взял ответственность на себя, — перевёл дух министр и поднял на собеседника взгляд, полный тоски. — Решил перед тем, как устраивать ядерный взрыв — образно — попытаться с вами договориться. Уже в новых рамках, на более высоком уровне и по новому поводу.

— Вы сейчас выступаете от имени Канцелярии Премьера? — спортсмен Миёси в некоторых вопросах предпочитал полную ясность, над главой МВД в голову приходит только одна персона выше рандом. — И я пока не понимаю, в чём моя дочь неправа, — вежливо, но непреклонно качнул подбородком обитатель камеры.

— По второму пункту Мацуи-сан не совсем точно сформулировал, прошу извинить, что вмешиваясь, — незнакомец наконец разлепил губы. — Он так поступил в качестве поддержки мне лично. Кстати, искренне извиняюсь за недостойное поведение моих сотрудников.

Когда перед «извиняюсь» кто-то ставит «искренне», такими извинениями обычно можно подтереться, отстранённо подумал Мая:

— Прошу прощения за резкость, могу спросить, с кем разговариваю? — он легко выдержал отсутствующий стеклянный взгляд с короткой дистанции и ответил таким же. — Вы кто? Что не из полиции и даже не из министерства, я уже понял. Даже не из юстиции.

— Разрешите вас познакомить. Миёси-сан, вы сейчас разговариваете с начальником Штаба разведки Управления государственной обороны. Его зовут…

— Не нужно! — оябун перебил. — Я вижу, что уважаемый начальник штаба не хочет представляться по имени. По мне, в этом действительно нет необходимости, если только на противоположном не настаиваете вы, Мацуи-сан.

— Не в моём положении ставить условия, — достаточно откровенно обозначил военный.

— Слушаю внимательно. — Оябун поёрзал на табурете и переменил руку, поставив левый локоть на колено.

К чести незнакомца, случившееся он начал описывать без приказ, искажений либо недоговорок. На первый взгляд.

На второй тоже — обитатель камеры сопоставил за секунду. Телефон под подушкой, Министр в курсе. Достать и позвонить дочери — секунда дела.

Через пару минут армеец забросил ногу на ногу и накрыл колено скрещенными ладонями: