— И идти в отдел со мною тоже отказываешься?

— Разумеется. Я ведь невиновен, а без должных доказательств вы не вправе забирать меня.

— Хорошо. Можешь говорить, что хочешь. В любом случае мы сейчас во всем убедимся и увидим все необходимые доказательства, — ухмыльнулась Элизабет. Она вынула из плаща тонкую цепь с металлическим блеском и бросила её на пол перед Джино. — Это Цепь искренности. Если говоришь правду, то ничего не происходит. Солжешь — цепь скует тебя по рукам и ногам. Всё просто.

— Я понял, — ответил Джино.

Толпа сгрудилась чуть ближе, но никто не решался влезать в разговор. Лица стражей выражали сдержанное недоверие.

Элизабет выпрямилась, сделав шаг назад, чтобы все видели, что будет происходить.

— Итак, Джино, — чётко начала она. — Это ты убил Гилберта Найта?

Парень не стал торопиться с ответом, выдержал паузу, как будто взвешивая каждое слово. Затем спокойно произнёс:

— Нет.

Все перевели взгляды на валяющуюся в его ногах цепь.

Та лежала неподвижно.

Прошло еще несколько секунд.

Цепь по-прежнему оставалась неподвижной.

Хм… Элизабет пожевала губы, почувствовав короткий тычок замешательства. Почему цепь не двигается? Это ведь он убил Гилберта.

Возмущенный шепот стражей рядом усилился.

— Мы же говорили! — донеслось откуда-то сбоку. Несколько человек утвердительно кивнули.

Элизабет стояла неподвижно, пытаясь осмыслить происходящее. Она не могла ошибиться в виновности Джино. Должно быть просто с артефактом что-то не так.

Мановением эфира она подняла и поднесла цепь к себе, после чего проверила внутренним взором.

В творении чароплетов все еще оставалось немного энергии после прошлых применений, но возможно ее недостаточно для правильной работы.

Ох. Как и любой практик, не любила она тратить свою энергию на такие вещи. Хорошие артефакты требовали ее много, а она еще после прошлого ритуала некромантии не до конца восполнила сосуд.

Но дело об убийстве Гилберта считалось важнейшим на сегодняшний день. Экономить на средствах было бы глупо.

Элизабет зачерпнула энергии из глубин своего эфирного тела и перенаправила в цепь, до отказа заряжая ее.

Как только процесс подзарядки был выполнен, она бросила артефакт обратно на пол.

— Цепь была неактивна. Повторим. — сухо сказала Элизабет. Она выпрямилась, её взгляд вновь стал твёрдым. — Джино, это ты убил Гилберта Найта?

— Нет, — как и в прошлый раз спокойно сказал он.

Взгляды всех снова устремились к цепи. Все замерли в ожидании.

Шли секунды. Одна, две… Пять…

Люди смотрели в надежде, подносили кулаки ко рту, словно боялись своим дыханием испортить процесс.

Лицо же Джино выражало абсолютное равнодушие.

Прошло уже десять секунд. Затем еще десять, но артефакт по-прежнему оставался неподвижным.

Вскоре стражи поняли, что цепь не обнаружила лжи в словах Джино, и облегченно выдохнули. Среди них пронесся мягкий шум одобрения.

В отличие от них лоб Элизабет покрылся складками.

Почему эта чертова цепь не сковывает этого мелкого ублюдка⁈ Это ведь он убил Гилберта!

— Наверное эта цепь… — начала говорить она, как ее прервали.

— Я тяжело ранен, мисс Леттервиль, — вежливо сказал Джино. — Уверен, вы понимаете, что сейчас мне нужно в лазарет. Если вы сомневаетесь в моей невиновности, то мы можем продолжить разговор позже. Но только после лечения.

В обычных обстоятельствах Элизабет настояла бы на продолжении допроса, и не здесь, а прямо в штаб-квартире СБ, но толпа относилась к Джино благосклонно, а артефакт не подтвердил ложь.

В такой ситуации препятствовать его уходу было бы глупо, поэтому Элизабет вынужденно уступила.

— Хорошо. Но я останусь здесь, пока не найду доказательства. Если ты солгал — я это раскрою.

— Не сомневаюсь, — коротко кивнул Джино и ушёл.

Элизабет проводила его взглядом. Ее заинтересовало еще кое-что

Почему стражи заступались за этого преступника? Неужели его поведение заслуживало доверия защитников от химер?

Ее желваки взбугрились. С обличением Джино как совершившего тяжелейшее преступление походу придется повременить. По крайней мере пока она не найдет способ доказать его причастность другими методами.

В Луноцвете хоть и правила сила с тайной жестокостью, но он все же считался цивилизованным городом. Поэтому Элизабет не могла устраивать произвол.

В это время неожиданный звук жетона отвлёк её. Она активировала связь.

— Мисс Леттервиль, — раздался голос помощника из корпуса СБ, — Мы нашли интересную подробность. Архивы указываю на то, что из районов места жительства жертв, поступали сообщения об изнасилованиях. Виновных тогда не нашли. Мы экстренно связались с пострадавшими женщинами, и все они подтвердили, что погибшие были на самом деле насильниками.

Насильниками?

Элизабет напряглась, вспомнив, кое-что о прошлом Алисии. В детстве на ее невинность покушался родной дядя. Неизвестно, что точно там произошло, так как Дом Крулл не предавал это дело огласке, но до Элизабет, бывшей уже тогда лучшим дознавателем, дошла информация об этом.

Значится, она убийца, выбирающий жертв похожих на того, кто обидел ее в детстве… Вот каков ее принцип отбора.

Это звучало логично и многое объясняло.

По телу Элизабет пронеслась волна нетерпеливого возбуждения от того, что она приблизилась к разгадке.

Она повернулась к Горро, стараясь говорить ровно:

— В вашем отряде есть кто-нибудь, кто мог бы попасть под такую категорию?

Лысый надсмотрщик задумался, потирая подбородок. Наконец пробормотал, словно нехотя:

— Горшок… Его за это упекли на Стену.

— Где он?

Горро оглядел площадку в поисках поднадзорного, но его неудовлетворенный взгляд говорил о том, что бойца нигде не было. Он уточнил этот вопрос у ближайшего члена Фарша.

— Горшок был тут недавно. Здоровый и невредимый. На удивление после столкновения с Гором он отделался легким испугом. Так как ему не нужно в лазарет, он сказал, что пойдёт проветриться, — ответил поднадзорный.

— Куда именно он пошел? — вмешалась Элизабет.

— Не знаю, — пожал боец плечами.

— Нам нужно найти его срочно. Это вопрос жизни и смерти.

Она оглядела рядом стоящих, но они тоже лишь пожимали плечами. Внезапно сбоку подошел еще один член Фарша.

— Мисс, я кажется знаю, где его искать, — осторожно, словно в извиняющейся манере сказал он. — Он любит выпить. А так как нам это запрещено, то единственное место, где он может себе это позволить это отдаленные безлюдные коридоры Стены. Подозреваю, что после сегодняшнего стресса, он именно туда и решил направиться.

— Какие именно коридоры?

— Не знаю, их много.

— Хм… ясно. Спасибо, — Элизабет быстро развернулась к Джулио с Горро. В ее глазах не было ни намека на сомнения или вежливость. Ситуация вышла на новый уровень, и если её догадки верны, то счёт шёл на минуты. Направившись к спуску, она бросила им не оборачиваясь. — Идемте со мной в эти коридоры. Нам нужно как можно скорее найти его, пока не стало слишком поздно…

Горшок шагал по пустому коридору внутренней части Стены.

В этот поздний час посты уже успели перевести дух после недавней вылазки химер, а раненых отнесли в лазареты. Все выглядело так, будто гарнизон наконец на миг выдохнул. Сам он отделался царапинами и синяками, зато выжил — в отличие от некоторых сослуживцев, но ситуация все-равно была на грани. Вдобавок он еще и пари с Вайле проиграл. Этот стресс однозначно стоило заглушить.

Бойцам Фарша нельзя было пить, но кто ему запретит смочить горло?

Горшок свернул в один из дальних коридоров, где редко кто ходил. Вытащив камень из стены, он достал заранее спрятанный бурдюк с крепкой настойкой.

Он сел на пол, снял шлем и неудобные ножны с рунным мечом, положив их рядом.

Горшок приподнял флягу, сделал глоток, и жгучая горечь ударила в горло, пробивая путь к желудку. Он закашлялся, вытер рот тыльной стороной ладони. В голове появилась приятная легкость, будто на мгновение отступили тяжесть и неопределенность завтрашнего дня.