Вечный дежурный по связи в чине лейтенанта, назначенный на призванную охранять передатчик заставу, сидел и водил пальцем по пожелтевшему листку книги. Книга была не земная, а из местных, рукописная. Светло-сизые строки затейливого письма, где только стараниями женщины-писчихи слова отделялись друг от друга точками, складывались в сказ о небесной паре и сотворении этого мира.

— Блин, Андрюха! — произнёс стоящий рядом с лейтенантом начальник блокпоста и одновременно с этим точки ретрансляции. — Харэ́ зубрить, нет здесь принцесс, не напасёшься их на всех.

Лейтенант поднял глаза на начальника и поправил очки. Что ему ещё делать? Он ведь не начка́р, он всего-то оператор систем коммуникаций.

— А тебе разве не интересно узнать про этот мир? Чужая планета ведь вокруг, сказочное средневековье. И сидим тут уже месяц.

— Да брось. На этой тропе хрен кого дождёшься. Только наши на телегах подвозят консервы.

Андрей вздохнул и пожал плечами, а потом снова уткнулся в книгу.

Начальник сел рядом, откинулся на стуле и уставился в потолок:

— В одном месте я видел это средневековье. Хоть бы пускали куда, а лес я дома могу посмотреть. У тёщи такой же за огородом.

Все замолчали, и лишь гудение трансформатора разбавляло тишину.

Едва слышно прошипела в соседнем помещении рация, доложив голосом солдата, что на подступах без происшествий.

Шла минута. Шла другая. Миновал час.

— Тащ майор! — раздался вдруг крик. — Там человек. Местная.

Все повскакали с мест и бросились к бронированному стеклу. И вправду, средь утреннего тумана, погрузившего лес и дорогу в серую кашу, шла девушка. Она шаталась и, казалось, вот-вот упадёт.

— Караул! — раздалось рядом. — По боевому расчёту занять позиции!

Андрей взглянул на майора, а тот накинул бро́ник, вжикнул застёжками, взял автомат и повернулся к подчинённому.

— Чего ждёшь, лейтенант? Идём. Вот и пригодятся твои факультативы — переводчик наш с диареей слёг.

Тот встал и тоже потянулся за защитой. А девушка всё приближалась. Ей, на первый взгляд, было всего лет шестнадцать. Но сказать точно было сложно. Лицо в крови, куртка сюрко, накинутая поверх доспеха, порвана. При этом она сжимала руку на рукояти меча. Шлем потерян.

— А́лто! Стой! — закричал часовой вызубренную фразу на местном вперемешку с русским. — Но поде́мос сегура́де ла́нтэ! Дальше нельзя!

— Socórro. Э́сто буска́нд алума́ри Юрис. Соко́рро, — донеслось со стороны девушки, и Андрей поморщился, вспоминая слова. — Помогите. Я ищу халума́ри Юрия.

Начальник с лейтенантом переглянулись.

— Кто вы? Квэн эс у́ста? — закричал он, проклиная грубый акцент. Не получалось у него чисто говорить.

— Ми но́мбре э́а Клэр хаф да Кашо́н. Моё имя Клэр…

* * *

Я уже месяц на земле. После возвращения на базу из Таркоса меня отправили для полной диагностики встроенной в мозг системы. Сказали, на Реверсе сделать это невозможно — нет соответствующего оборудования. Месяц меня сканировали томографами, месяц ежедневно совали провода в разъёмы прямого подключения, что на затылке. Как итог, выявили множественные сбои блоков памяти, из-за чего пострадало много файлов. Из сорока вычислительных процессорных ядер полетело шесть. Нейропроцессор потерял семнадцать процентов искусственных синапсов. А вот почему система решила, что я постоянно находился в состоянии сна, так и не поняли. Спецы просто развели руками, сославшись на неизвестные внешние факторы.

Чтоб избежать худшего, принудительно снизили производительность системы, переведя её в очень щадящий режим: мол, почти всем, кому система была поставлена ранее, выполнена такая процедура. И это ещё хорошо, что я не сошёл с ума.

Теперь система сидит в голове молча, ожидает моих приказов и не даёт советы. Анализ окружающей обстановки в режиме реального времени оказался слишком большой нагрузкой для неё. Учёные чуть не угробили мои мозги, но затем вежливо извинились. Мол, с лабораторными крысами проще. Мол, двух предыдущих, которыми оказались Васька Рыжов и Степан Игнатыч, уже не вернут в иной мир. Один списан по искусственной эпилепсии, второй парализован до пояса.

Зато ведь извинились: дескать, жертвы во благо науки.

Месяц. А потом меня отпустили из медтехноцентра, признав годным для отправки в параллельный мир, как Белку и Стрелку для полётов. Но когда будет отправка, не сообщили. График работы портала расписан на год вперёд. Всё расфасовано по килограммам. И каждый килограмм буквально на вес золота.

— Да уж.

Я стоял рядом с кассами гипермаркета. В корзине небольшой набор продуктов — пельмени, картошка, яйца, молоко, колбаса, хлеб. Ничего необычного. Но за полгода, проведённых мной в другом мире, отвык от всего этого. Нет здесь монстров, нет магии, нет благородных рыцарш. Взгляд зацепился за стайку девушек в баскетбольной форме, обсуждающих прошедшую тренировку. Все под метр девяносто ростом, как на подбор. Я вздохнул: они совсем как жительницы Реверса. Те тоже высокие, в отличие от тамошних мужчин-коротышек.

Так бы и стоял, глядя с тоскливым взглядом на спортсменок, коим я приходился по плечи, если сзади не раздался знакомый голос, да ещё и заговоривший на том диалекте, которым пользуются обитатели Реверса рядом с нашей базой.

— Аюда ми, Шана ун Сол.

«Помогите мне, Шана и Сол».

Я резко обернулся, увидев своего шефа.

— Сан Саныч!

Тот улыбнулся и звякнул ногтями по пол-литровой бутылке водки:

— Я слышал, врачи не запретили.

— Вроде нет. А вы какими судьбами?

— Да как бы это сказать, Юра? Я за тобой, — ещё шире улыбнувшись, произнёс начальник.

— Расплачиваться будете? — влезла в нашу встречу кассирша, и я быстро выложил на ленту нехитрый набор. Шеф сунул бутылку в мои покупки с хитрой фразой: «Ещё должен будешь». Но спорить я не стал, уж очень было любопытно, что он хотел от меня.

Вскоре кассирша пропикала товары, сунула чек и процедила сквозь зубы: «Спасибо за покупку».

— Пойдём, сядем в моей машине. Автопилоту наливать не будем, а сами хряпнем, — деловито изобразив из себя дачника, радостно пропившего дачу, и хлопнув в ладони, произнёс шеф. — За мной.

Я сунул бутылку в пакет и с улыбкой пошёл следом. Было ощущение какой-то неправильности и наигранного ребячества. Ну, не будет начальник пить прямо на ходу, как алкаш с похмелья.

Но шеф в самом деле повёл на подземную парковку. Спустившись, повёл в угол, где стоял его новенький автомобиль.

— Здравствуйте, Александр, — мягко заговорила машина и добавила: — Вы с пассажиром?

— Да.

Двери щёлкнули замками. Вспыхнула подсветка.

Шеф плюхнулся за руль и дождался меня, а потом поглядел на служебный экран. Управляющий машиной искусственный интеллект сразу же начал отслеживать взгляд, отчего по экрану забегал курсор, а окна стали сменять друг друга. Я ожидал, что тронемся с места, но вместо этого шеф заговорил:

— Извини, в штаб далеко вести, а времени мало, весь день по пробкам убьём почём зря. Введу тебя в предварительный курс дела прямо так.

Он замолчал на секунду, потянувшись между креслами за небольшой папкой.

— Вот. Узнаёшь?

Из папки на свет появилась распечатка фотографии темноволосой девчонки лет пятнадцати. Под глазом у неё виднелся большой кровоподтёк, на лбу несколько больших ссадин, а ещё опухла разбитая губа. Карие глаза глядели устало, но с какой-то искрой в глубине. Наверное, надеждой на некое чудо.

— Это графиня Клэр хаф да Кашон. Внебрачная дочка старого да Кашона, — ответил я. — Довелось познакомиться.

— Просто познакомиться? — с ухмылкой переспросил шеф. — И именно поэтому она лезла с цветами в окно твоей гостиницы?

— Шеф! — повысил я голос. — У нас ничего не было! Ей Ребекка голову задурила! Типа, у каждой рыцарши должен быть юноша сердца. Типа, это полезные связи. Я тут ни при чём.

— Успокойся, — ответил начальник. — Никто тебя ни в чём не обвиняет. Но три дня назад эта девочка вышла к одной из наших застав, охраняющих вышки-ретрансляторы. Вся в крови, и просила помочь найти тебя. Девочку доставили на базу. Там выяснили, что она попала в засаду большой банды дезертирш, двигавшихся на родину и грабящих всё по пути. Её отряд сдержал атаку, дав ей уйти. На редкость идейные телохранители оказались. Да и девчонка, похоже, очень хорошо бегает.