— Сам ты дебил! — огрызнулся я на Андрея. — Я не для того в дерьмо вляпался, бегая за Джеком, чтобы теперь отступить, к тому же мы отправимся в запланированную и согласованную точку исследований. А если не хочешь, можешь идти в Галлипос. Тут всего несколько дней пути. Дорога знакомая, не заблудишься.

Лейтенант скрипнул зубами, сплюнул на траву, а потом направился к фургону.

— Пустая точка и точка, кишащая тварями — не одно и то же, — бросил он, не оборачиваясь.

Я проводил товарища взглядом. У самого внутри не было стопроцентной уверенности в правильности решения, но и признавать, что неправ, не хотел. Вот просто не хотел. Пусть хоть лопнет от злости!

Сзади подошла Катарина. Храмовница тяжело вздохнула и заговорила.

— Юрий, лучше отвернуть от задуманного. Мы можем одолеть полусотню разбойников, полусотню псоглавых, но не полусотню демонов. Если каждый из них хоть в четверть слабей водяного змея, мы не выдержим их натиска. Отверни. А мы с Гердой отговорим графиню. В этом нет ничего постыдного для мужчины.

— Для мужчины? — ухмыльнулся я. — А что ты знаешь о мужчинах наших земель?

— Они такие же глупцы, как и ты?

Я резко обернулся и поглядел в глаза Катарине.

— Глупцы?

Девушка отвела взгляд и покачала головой.

— Не надо. Ты понял, что хотела сказать.

— Да куда уж мне! Я же глупый.

— Юрий, — прошептала Катарина, а я отвернулся от неё и обратился к Клэр.

— Ваше Сиятельство, вы готовы к подвигам?

Графиня улыбнулась от уха до уха и закричала на всю поляну:

— Герда! Приказываю собрать лагерь и выдвигаться!

Я оглядел всех присутствующих, наткнулся на полный неодобрения взгляд Ребекки, а потом снова поглядел на Катарину.

— Глупый? Почему все думают, что я бросаюсь в приключения, не подумав? Почему все думают, что я капризный мальчишка? Я заранее взвешиваю плохое и хорошее.

— Юрий, — тихо протянула девушка, а я взорвался, взмахнув руками и сделал полшага в её сторону.

— Что «Юрий»?! Я докажу, что я не бездарность! Что я настоящий!

— Настоящий кто?

— Неважно, — процедил я и пошёл к торчавшему посередине поляны столбу с генератором и привязанным к длинному рычагу бычком Дизелем. Нужно смотать кабели и сложить распакованное оборудование, свернуть провода освещения и обернуть пузырчатой плёнкой хрупкие вещи. И это придётся делать в одиночку. Но я всем докажу — и им, и себе. Все всегда считали меня неудачником, который только и грезит никому не понятными глупостями, мечтает о приключениях, что я не вписываюсь в формат общества. А вот хрен им! Где они, эти сослуживцы? Один на автомойке работает, другой женился по залёту, а потом кредитов понабрал, третий попался на краже бытовых роботов, четвёртый грузчиком работает. А чего от меня хотели? Чтоб я до пенсии вкалывал в цеху по сборке пылесосов с потолком мечтаний быть начальником цеха, как отец? Да хрен вы угадали! Я не хочу быть типовым хомячком, я хочу быть кем-то большим, чем они думают! Я другой мир покоряю! И я покорю его!

От злости я пнул подвернувшийся по пути ящик, тот с грохотом качнулся, но удержался. Зато лежавшая сверху коробка накренилась и вот-вот должна была упасть. Понимая, что не успею поймать, я всё же прыгнул в её сторону.

Коробка сорвалась, но до земли не долетела, оказавшись в руках Катарины. Девушка-львица успела раньше меня. Она поставила коробку на место и тихо произнесла:

— Урсула говорит, что нам платят не за то, чтобы мы обсуждали, прав наниматель или нет. Мы либо возвращаем задаток и отправляемся на шесть ветров, либо молча делаем, что прикажут. А за такие вольные слова меня можно высечь.

— Хочешь вернуть задаток?

Катарина потупила взор.

— Урсула мне по шее дала. Сказала, что я дура. Что… — Девушка замялась, прежде чем продолжить: — Что одной рукой взяться за кошелёк, а второй за яйца хозяина кошелька не каждой дано. Но я с тобой не из-за кошелька.

— А из-за чего? — переспросил я, глядя, как девушка поставила на место коробку.

— Глупый лягушонок! — обозвала меня Катарина. — Маленький, холодный и громко квакающий. Неужели ты не видишь?

Я отвернулся и подошёл к генератору, а когда поднёс руку, то выругался, так как от прибора к пальцам с сухим треском проскочила яркая искра. Удара током я почти не почувствовал, но волосы встали дыбом и зашевелились.

— Прокля́тая статика! — выругался я, а потом повернулся к молча стоявшей храмовнице.

— Я вижу. Понимаешь, вижу, но боюсь ошибиться. Мне уже пришлось обжечься. Я признался в чувствах девушке, а в ответ меня смешали с дерьмом и бросили под ноги мелочь, мол, вот тебе за ночь, большего ты не заслуживаешь.

Катарина поджала губы, поглядела под ноги, потом словно решилась на что-то и резко подняла взор на меня.

— Знаешь, почему я не люблю луки? Помнишь, я говорила, что моего первого мужчину посадили на кол? Так вот, он мне подарил на праздник Агнии охотничий лук. Хотя мужчина мало что может понимать в оружии, и лук оказался красивой игрушкой, но это был подарок. А когда его казнили, то лук повесили ему на шею как напоминание мне, что не имею права на чувства. И знаешь, каково мне было решиться на то, чтоб сделать шаг к тебе?

Я тяжело вздохнул, но промолчал. Мне нечего было сказать. Храмовнице, наверное, тоже.

— А-а-а! — раздался со стороны крик Урсулы, а когда я повернул голову, мечница стукнула друг о друга два кулака и заорала.

— Да пацалуйтесь вы уже, наконец, пустоголовые!

Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, а потом поглядел на Катарину.

— Помоги собрать вещи.

— А как ты хочешь победить речную деву?

— Хитростью, Катюша. Хитростью.

Профессор сидел в плетёном кресле за красиво отделанным дубовым столом, пролистывая сводку, переданную ему посредством нарочного, или, проще говоря, гонца. В тексте сухим канцелярским языком приводились новости науки, касающиеся как Реверса, так и чисто земных реалий. Время от времени он отрывался от чтения, переводя взгляд то на один, видимый только ему, экран, то на другой, коих было много. Экраны висели в воздухе, пестря разными графиками, текстами и личными данными. Как это ни странно, но одной из главных приятных особенностей Системы оказалась простая возможность избавиться от очков дополненной реальности, натирающих переносицу, и постоянно жмущих голову обручей нейроконтроллеров. Информации от отряда «Мерлин» до сих пор не было, а ведь по плану должны были прислать соколиной почтой ещё вчера. Наверняка эти идиоты просто забыли вовремя составить отчёт и сформировать пакет файлов. А может, элементарно забили на настройку оборудования, столкнувшись с первой же непонятной ситуацией, или решили вместо чтения доков поотжигать с бабами и нажраться спиртного. Можно сделать хоть самого лучшего интеллектуального справочного бота, но если человек не хочет… как говорится, можно завести лошадь по шею в воду, но не заставить её напиться.

Профессор криво улыбнулся и поглядел в окно, выходившее на озеро, в которое впадала небольшая река. К живописному виду воды, густых древесных крон и немногочисленных домиков зажиточных горожан и нескольких прогулочных лодок добавлялось медленно вращающееся колесо водяной мельницы. Изначально оно было декоративным, и пришлось убить два дня на то, чтобы заменить деревянные опоры оси на нормальный роликовый подшипник, прикрепить редуктор и ременную передачу, поставить рядом скворечник с генератором. После долгих регулировок удалось получить двенадцать киловатт, чего вполне хватило на питание приборов и бытовой техники, а то вышестоящие на базе запретили ставить не только ядерный реактор, но и обычные солнечные панели или генератор на водородных топливных элементах. А ещё называют себя научной организацией! Да они — тормоз науки в чистом виде!

Глушков устало отпил из кружки местного отвара из листьев смородины с мятой и вернулся к сводкам, зачитывая и комментируя их вслух.