Лейтенант скривился, но кивнул.

Я протёр лицо руками. Ну хотя бы один узелок противоречий удалось размотать, а ведь их ещё несколько, поэтому не стоит торчать столбом на пустом берегу, нужно развернуть оборудование, причём сделать это под навесами. Да ещё и работать придётся под пристальным наблюдением потусторонней особы, что тоже не лучше минного поля: один неверный шаг — и неизвестно, чем всё обернётся.

Рыжая уже устала наблюдать за розовыми соплями, происходившими на берегу. Это Барбаре хорошо, она, кроме как на своего Джека, в подзорную трубу больше ни на что не глазеет, а волчице заняться нечем. Хоть бы графинька с драной кошкой поцапались, но нет же, одна ходит и едва слёзы сдерживает, словно слезливый мальчонка, а вторая стоит и обнимает этого халумари, будто боится, что кто-то украдёт. Вот придушила бы всех, начиная с этого нахального чужака!

Джинджер от скуки надула щёки и начала балансировать ножом на кончике пальца, поглядывая на сидевшего у толстого ствола берёзы Ёвена. Тот был неподвижен, глаза закрыты, а лицо, словно у трупа. Не бывает у живых такого выражения лица, даже у спящих.

Рыжая перестала баловаться, воткнула нож в землю, откинула чёлку и потихоньку поползла к духу воздуха. О беззвучности не было и речи, так как новые ремешки на доспехе слегка поскрипывали, стальные наколенники уподоблялись кастрюлям, коими ворочают на кухне, побрякивая о камушки и веточки. Волчица сжала губы и старалась не дышать, подкрадываясь к Ёвену, и ей очень хотелось провести руками перед лицом. Проснётся или не проснётся?

Когда до духа воздуха осталось совсем немного, она даже раскраснелась, а сердце билось в груди с детским озорством. Вот уже один шаг. Рука потянулась вперёд…

— Ты позволяешь людям такие дерзости? — раздался рядом голос.

От неожиданности рыжая вздрогнула, замерев на четвереньках с вытянутой рукой. Она совсем не слышала, как появился гость. Ни шагов, ни дыхания, ни запаха. Так и нож в спину воткнут, не заметишь.

— Всегда хотел завести породистого щенка, — слегка улыбнувшись, но по-прежнему не открывая глаз, ответил собеседнику Ёвен. — Волки, собаки, шакалы, они, как и я, умеют слушать ветер, умеют чувствовать его аромат. А эта сучка такая забавная, когда думает, что за ней не следят!

Лицо духа воздуха приобрело человеческие черты, исчезла мертвенность. Ну а Джинджер покраснела от негодования, но всё же у неё хватило ума не дерзить бессмертным. Она поджала губы и медленно повернула голову, садясь на колени.

Рядом стоял хозяин кровавого озера, и лицо у него было неподвижным, словно фарфоровая маска. Он даже не моргал.

— И что шепчет твой ветер? — спросил Инфант.

— Что ты пришёл не просто так. Что-то произошло?

Инфант смолчал, а Ёвен резко открыл глаза и быстро встал.

— Что случилось? — повторил он.

— Не при смертных.

— Нет уж! Ты пришёл ко мне, и правила буду устанавливать я, — процедил дух воздуха. — А за них я спокоен. Эти птицы в надёжном силке.

Инфант скрипнул зубами, несколько мгновений обдумывал, а потом заговорил:

— То сестринство, что я использовал в Керенборге против чисельника. Оно идёт сюда.

— Ну и что с того?

— Я сказал им, что у халумари, что на берегу Золотого Ручья, есть ключ Наканы.

Ёвен пожал плечами и ухмыльнулся.

— Закинул жирную, но лживую приманку для хищной рыбы? Ты до сих пор хочешь проверить, стоят ли за пришлыми какие-нибудь божества? Да пусть идут! Юная графиня вместе со своими спутниками разделается с этим глупым сестринством.

Я дал им ключ Мирассы, — ровным голосом продолжил Инфант. Но после этого лицо Ёвена исказилось от злости.

— Глупо давать смертным такие вещи. Потерь будет много, ну да Кашон всё равно справится.

— У их старшей, как оказалось, был свой ключ — ключ Кая, который они хранили, как древнюю реликвию, — понизив голос, произнёс хозяин кровавого озера.

Ёвен замолчал и прикрыл лицо руками, после чего стал смотреть на гостя сквозь пальцы. Лишь пропустив десяток ударов сердца, заговорил:

— У них ключ Кая, и ты об этом не знал? Гордыня и тысячи лет уединения покрыли плесенью твой разум? И теперь, когда у них оружие против бессмертных, ты приходишь и говоришь: «Извини, так получилось»? Ты глупец! Старый глупец! — едва сдерживая крик, произнёс Ёвен, хотя его собеседник выглядел как юноша, только вошедший в возраст цветения. — Откуда у них вообще может взяться ключ Кая?!

— Это старое сестринство. Они никому не мешали. Раньше не было нужды к ним пристально приглядываться.

— И тут явился ты, — протянул Ёвен, словно плюнул. — И разворошил муравейник. Наверняка явился в образе старухи-провидицы, наговорил пышных слов, пообещал богатства и власти. А в качестве залога своей правоты отдал ключ Мирассы.

Инфант опустил глаза и недовольно поморщился.

— Да. Я не почуял ключ Кая, хотя был совсем рядом с ним.

Дух воздуха опустил руки и покачал головой.

— Надо звать старших. Надо отобрать у смертных ключ.

— Нет, — процедил Инфант. — Мы должны сделать все сами.

— Мы? Это не я отдал ключ.

— Я прошу помощи. Буду должен.

Ёвен ещё раз качнул головой, словно стряхивая с себя дурные мысли.

— Боишься позора? Но даже если соглашусь, что можно сделать? Твоя сестра не помощница. Сами мы не можем вмешаться.

Он сел на траву и прислонился спиной к дереву, а Инфант начал меняться. Лицо его потекло, как воск, теряя человеческие черты. Сам он с хрустом костей увеличился в росте, и иногда плоть не успевала за превращениями, лопаясь, как старый пергамент. Но из алых ран не текла кровь, да и сами они вскоре затягивались.

Джинджер неуверенно поглядела на застывавшую с раскрытым ртом Барбару, которая даже кашлянуть боялась. Вскоре на месте юнца стояла дряхлая старуха, похожая на обтянутый жёлтой кожей высохший труп. Старуха взмахнула длинными руками, похожими на паучьи лапы, и набросила на плечи возникшую из пустоты серую шерстяную накидку, после чего сгорбилась.

— Пообещаем ключи, золото и прочие блага всем в округе, — проскрипела старуха, совсем недавно бывшая прекрасным юношей. — Устроим бойню всех против всех. Даже у ключа есть предел силы.

Инфант повернулся на месте и направился прочь, а Ёвен проводил его взглядом, барабаня пальцами по колену. Лишь когда гость исчез среди деревьев, он поглядел на Джинджер.

— У нас будет два спокойных дня. За это время халумари и его спутницы должны подготовиться. Нужно натравить на них какую-нибудь мелочь, чтоб не расслаблялись. Я дам тебе манок на живодранского зверя, подкинешь, а сам шепну южной орде потеряйцев, что в ручье снова нашли золото.

— А зачем вам эти живыми нужны? — спросила волчица, кивнув в сторону запруды, — Ну и пусть всех убьют.

— Не твоего ума дело! — прорычал Ёвен и снова встал, ибо дел предстояло много, и некогда было праздно проводить время.

* * *

Я стоял возле многофункционального станка и водил в воздухе руками, выбирая рисунок для импровизированного амулета «иммунитет». Вместо выточки изображения пошёл по более лёгкому пути, заменив на лапе манипулятора фрезу лазерным излучателем. Из-за слабого источника питания мощности не хватит, чтобы резать металл или хотя бы дерево, но выжечь узор вполне по силам. К тому же это быстрее и красивее, чем просто вытачивать. Чёрное на светлых берёзовых плашечках очень гармонично смотрится, а если потом ещё и залакировать, так вообще красота! Жаль, лака нет.

Со стороны должно было казаться, что я колдую, так как многочисленные окошки меню и трёхмерные модели были видны только мне. Зато нагоняло мистики. Я весь такой из себя колдун числовой магии.

Всё бы ничего, но меня прижимала к себе Катарина. Она стояла за моей спиной, обхватив меня руками и положив подбородок мне на макушку. Из-за разницы в росте это вызывало дискомфорт, к которому я до сих пор не мог привыкнуть, причём дискомфорт не только психологический, но и физический, так как сейчас ощущал лопатками все выступы на её гамбезоне, ибо всякие пряжки и застёжки отнюдь не мягкие. Да вдобавок в бок упиралась рукоять фальшиона.