Но я не могла ответить на его взгляд, мои зрачки, будто кто-то другой управлял ими, обыскивали плохо освещённую комнату и останавливались на каждом остром предмете.

Я открыла рот и хотела сказать, что больше не контролирую себя. Но не смогла выдавить ни слова, только удушье застряло в глотке и жгло горло.

- Сельма?

Паника в голосе Адама заставила меня понять, что я выгляжу ненормально.

Я попятилась назад. Чёрт, я прямо сейчас теряла контроль над собой и понятия не имела, почему. Я хотела сказать Адаму, что была в Антарктике, что Энакин отвёл меня туда.

- Ант..., - подавилась я, но не смогла сказать и это слово.

Вместо этого мои руки легли на сломанную палку от метлы, прислонённую к стене. Я попыталась сопротивляться, когда поднимала её. И когда она в первый раз обрушилась на Адама, я поняла, что случилось.

Энакин наложил на меня заклинание, которое не позволяет мне рассказывать другим о его тайне, и каждый слог, который я выкрикиваю, приведёт к тому, что я своим собственными руками совершу убийство.

- Чёрт! - выкрикнул Адам и в последнюю секунду увернулся, прежде чем я воткнула сломанную палку ему в грудь. - Что ты делаешь? - он смотрел на меня округлившимися от ужаса глазами.

Я открыла рот и хотела объяснить, что случилось.

- Эн..., - начала я, и почувствовала, как мои руки вновь взметнулись вверх.

- Что происходит?

Адам испуганно смотрел на меня.

Я отчаянно закашляла, в то время как мои руки снова нанесли удар и в этот раз ранили Адама. Палка от метлы застряла в его бедре, и он закричал.

Я шокировано смотрела вниз на кровь, которая пропитала брюки Адама. Шок, казалось, на одно мгновение заблокировал заклинание. Я почувствовала, что снова владею своим телом.

Этот момент я должна использовать только для одного: задыхаясь, я выбежала из дома, прежде чем руки и ноги вновь откажутся мне служить, и я опять атакую Адама. Что я натворила? Никогда в жизни я не смогу простить себя, что ранила Адама. Я бежала в ночи, в то время, как по щекам текли горячие слёзы.

Почти вслепую, я, спотыкаясь и рыдая, неслась по тёмным улицам. Как только Энакин мог сделать со мной такое? Он вбил клин между мной и Адамом, отвратительный, болезненный клин, а я понятия не имела, как это исправить.

Мрак окружал меня, чёрное и безрассветное горе. Когда я закрыла за собой дверь дома моей бабушки, я так же заперла за ней мир. Мне требовалось безопасное расстояние между мной и Адамом. На самом деле между мной и любым существом, которое начнёт задавать неверные вопросы.

Во мне всё онемело, и образовалась пустота, когда я опустилась на пол. Холод был как раз то, что нужно. Каменные плитки в коридоре были ледяными. Уже много недель и месяцев дом стоял пустым, и никто не топил.

Много времени не потребовалось, и холод обжёг щёку, но я поприветствовала боль. Я заслужила её. За то, что причинила Адаму, я заслужила намного больше боли.

Он безоговорочно доверял мне, а я собственным руками утопила это доверие в крови. Должно быть он считает меня сумасшедшей психопаткой. Кто ещё в такой момент нападает на своего парня с твёрдым намерением убить. Рыдая, я обхватила руками согнутые колени, ожидая, что боль сожжёт меня. Я хотела вспыхнуть ярким пламенем, чтобы наконец убить в себе это чувство стыда. Но раскаяние из-за моего омерзительного поведения жгло внутренности всё горячее и глубже и разъедало сердце как кислота.

Но время не стояло на месте, и ночь закончилась, а я так и не вспыхнула огнём.

Но счастье ушло, а также тепло, которое поддерживало в моём сердце жизнь. Остались только холод и тёмное одиночество.

Энакин нашёл самое ранимое место, потому что без Адама я чувствовала себя такой слабой, что даже дыхание больше не имело смысла. Для чего дышать? Для чего жить? И какой смысл в жизни без Адама?

Когда пришёл рассвет, а я, всё ещё дрожа, лежала на полу, я начала искать в себе что-то; искру любви, немного надежды. Но как бы ни искала, там ничего не было, что могло бы придать мне сил.

В этот раз никого не было рядом, кто мог бы дать мне Клубневые ягоды и позволить забыть. Никого не было рядом, кто мог бы утешить и поставить на ноги.

Темнота окончательно поглотила меня, и я потеряла счёт времени. Часы проходили, а я не замечала их. Я застыла, как цветок на морозе, сердце всего лишь мышца, которая неохотно и упорно выполняет свою работу.

Когда солнце в какой-то момент осветило коридор, а золотистые лучи коснулись моих век, я услышала стук. Он звучал как далёкое сердцебиение, нетерпеливо, но оживлённо.

Я не двигалась. Для чего? Пусть и Энакин ждёт вечность в своём ледяном царстве, когда я вернусь.

- Сельма!

Я услышала голос Адама за дверью, но не смогла его почувствовать. В этот момент мне стало так от этого больно, что я чуть не задохнулась.

- Открой дверь!

Его голос не был злым или гневным, а скорее решительным и упрямым.

- Нет! - слабо прошептала я и с трудом села.

У меня занемели руки и ноги после ночи, проведенной на полу. В кончиках пальцев побежали мурашки, когда я пошевелила ими.

- Я знаю, что ты здесь. Открой эту чертову дверь! - сказал Адам уже громче, теперь в его словах слышался гнев.

Он справедливо злился на меня. Может проще было вынести его гнев, чем разочарование?

- Сельма!

В его голосе появились угрожающие нотки. Я должна отреагировать.

Медленно поднявшись, я неуклюже побрела на кухню. Ноги были такими тяжелыми, будто прошлой ночью разучились ходить и теперь с трудом вспоминали как это делается.

С каждым шагом, ведущим к двери, ко мне возвращались и оживали воспоминания. Как в кино, я прокручивала в голове тот момент, когда вонзила в ногу Адама палку от метлы. В пальцах появилось то самое притупленное ощущение, хотя мне хотелось задвинуть это воспоминание в самый дальний угол. В сетчатку моих глаз врезался полный боли и одновременно шокированный взгляд Адама, от которого я не могла избавиться.

Я никогда не избавлюсь от него.

Чем ближе я подходила к двери, тем медленнее становились шаги. Я нерешительно сделала последний шаг, прислонилась лбом к двери и прислушалась, пытаясь почувствовать Адама. Я слышала его дыхание, но в душе у меня было пусто. Энакин заблокировал все мои ощущения.

- Сельма, я хочу поговорить с тобой, - потребовал Адам, и я стиснула зубы, чтобы не открыть дверь и броситься в его объятия.

Одно не верное слово с его стороны и объятие могло превратиться в смертельный удар. Если бы я только могла дать ему понять, что сделал со мной Энакин.

- Что случилось? Ты должна поговорить со мной! - потребовал он и у меня появилось нарастающее стремление рассказать ему правду.

Одновременно я ощутила странное подергивание рук, а глаза без моего ведома начали беспокойно бегать по комнате, пока не остановились на наборе ножей рядом с холодильником.

- Уходи! - крикнула я, испугавшись до смерти. - Уходи и не возвращайся!

- Сельма?

Хотя Адам почти шептал, я расслышала холод в его голосе. Еще никогда он не произносил мое имя с такой болью.

- Ты можешь все рассказать мне, - сказал он настойчиво. - Вместе мы справимся.

- Я не могу, - с трудом пролепетала я, чувствуя, что ноги сами ведут меня к набору ножей.

Что-то взяло надо мной контроль, я должна спасти Адама, прежде чем снова нападу на него. Придется смириться с тем, что я сейчас разбиваю ему сердце, если я хочу спасти его жизнь. Спасти от меня же самой! Никогда в жизни не подумала бы, что стану смертельной угрозой и буду угрожать нашему счастью. Эта мысль пульсировала во мне, вызывая тошноту.

- Исчезни! - крикнула я, так грубо как могла, после чего выбежала в коридор, спустилась в подвал и закрылась в одной из кладовок, где не было слышно звуков сверху, а значит и вопросов Адама.

Сидя в темноте, и перестав плакать, я вдруг совершенно успокоилась.