Вот только в Лос-Анджелес раненых солдат не привозят. Они получают лечение на границе военного фронта.

Сигнал сирен узнает даже Тесс.

— Куда они едут? — спрашивает она.

— Я не знаю, — шепчу в ответ. Сажусь на земле и осматриваюсь. Девчонка, похоже, проснулась раньше. Она сидит в нескольких футах от нас, прислонившись спиной к стене, смотрит на улицу, лицо сосредоточенно-серьезное. Кажется напряженной. — Доброе утро, — говорю я. Бросаю взгляд на ее губы. Неужели я и правда вчера их целовал?

Девчонка не смотрит на меня. Выражение ее лица не меняется.

— Дверь дома твоей семьи отмечена, ведь так? — спрашивает она.

Тесс удивленно смотрит на Девчонку. Я молчу и пристально ее разглядываю, не зная, что ответить. Впервые кто-то, кроме Тесс, открыто заговорил о моей семье.

— Прошлой ночью ты за мной следила, — понимаю я. Говорю себе, что должен злиться… но чувствую лишь легкое замешательство. Должно быть, Девчонка пошла за мной из чистого любопытства. Я поражен — вернее, шокирован — тем, как бесшумно она умеет передвигаться.

Сегодня утром Девчонка какая-то другая. Прошлой ночью она хотела меня так же сильно, как я ее… но сейчас она холодная и далекая. Я чем-то ее разозлил? Девчонка смотрит прямо на меня.

— Вот для чего тебе нужны деньги? На лекарства от чумы?

Она проверяет меня, но я не понимаю зачем.

— Да, — отвечаю я. — Почему тебя это интересует?

— Тогда ты опоздал, — говорит Девчонка. — Потому что за твоей семьей едет патруль. Они увезут их.

Чтобы заставить Дэя действовать, много слов не требуется. А медицинские грузовики направились к углу Фигероа и Уотсон, как и обещал Томас.

— О чем ты? — спрашивает Дэй, он еще и удивиться не успел. — Что значит — они едут за моей семьей? Откуда тебе это известно?

— Не задавай вопросов. На них у тебя нет времени. — Я делаю паузу. Его взгляд такой испуганный… такой уязвимый, что мне вдруг требуются все силы, чтобы продолжать лгать. Я пытаюсь вернуть злость, которая охватила меня вчера. — Прошлой ночью я действительно проследила, как ты навещаешь свою семью в зоне карантина, и подслушала разговор двоих военных о сегодняшнем налете. Они упоминали дом с перечеркнутым крестом. Поторопись. Я пытаюсь помочь тебе… Беги туда сейчас же!

Я пользуюсь самой большой слабостью Дэя. Он не колеблется, не подвергает мои слова сомнению, он даже не задумывается, почему я не рассказала ему об этом раньше. Он вскакивает, определяет, откуда доносится звук сирен, и бросается прочь из переулка. К своему удивлению, я испытываю чувство вины. Дэй верит мне… искренне, глупо, верит всем сердцем. Я даже не помню, чтобы кто-то еще так охотно верил моим словам. Возможно, даже Метиас таким не был.

Тесс смотрит Дэю вслед с возрастающим страхом.

— Давай побежали за ним! — кричит она. Вскакивает, подбегает ко мне, берет за руки. — Ему может понадобиться наша помощь!

Я вырываюсь из ее хватки.

— Нет, — бросаю я. — Ты жди здесь. Я сама отправлюсь за ним. Сиди тихо и не высовывайся… Кто-нибудь из нас за тобой вернется.

Не дожидаясь ответа Тесс, я поднимаюсь и бегу вдоль улицы. Оглядываюсь через плечо, вижу удаляющуюся фигуру Тесс, которая стоит в переулке и широко раскрытыми глазами смотрит мне вслед. Я снова смотрю вперед. Лучше ее не впутывать.

«Если сегодня мы арестуем Дэя, что станет с ней?»

Я, щелкая языком, включаю микрофон.

На секунду из микронаушника вырывается шипение. Потом я слышу голос Томаса.

— Ответьте мне, — говорит он. — Что происходит? Где вы?

— Сейчас Дэй направляется к углу Фигероа и Уотсон. Я у него на хвосте.

Томас вздыхает:

— Отлично. Мы уже разместили патрули. Скоро увидимся.

— Ждите моего сигнала! И чтобы никто не пострадал!.. — начинаю я, но меня перебивает шипение помех.

Я поворачиваюсь и бросаюсь вслед за Дэем. Рана в боку вопит от боли. Я низко наклоняю голову, чтобы Тесс было не так просто меня заметить, и бегу со всех ног. Дэй не мог уйти далеко… Он убежал менее полуминуты назад. По наитию я направляюсь по пути, проделанному Дэем прошлой ночью, на юг к Юнион-Стейшн.

И вскоре я вижу его мелькающую далеко в толпе кепку.

Весь мой страх и гнев теперь направлены Дэю в затылок. Я соблюдаю дистанцию, чтобы продолжить слежку незамеченной. Вспоминаю, как Дэй спас меня во время уличных боев, как бинтовал ноющую рану в боку, какими нежными были его руки. Мне хочется кричать. Хочется ненавидеть его за эту сумятицу в голове. Глупый мальчишка! Удивительно, как ему удавалось так долго скрываться от правительства… Но теперь ты не можешь прятаться, ведь твои семья и друзья в опасности. «Никакого сочувствия к преступнику, — жестко напоминаю я себе. — Мне лишь нужно свести личные счеты».

Обычно мне нравятся людные улицы Лейка. В них легко смешаться с толпой и выйти из нее, оторваться от преследователей или зачинщиков драки. Я использовал эти шумные улочки бесчисленное множество раз. Но сегодня я безмолвно их проклинаю. Даже срезав путь у берега озера, я бегу прямо перед медицинскими грузовиками и не сумею увеличить отрыв, чтобы добраться до дома раньше их.

У меня не будет времени вывести семью. Но я должен попытаться. Должен добраться до них раньше солдат.

Порой я останавливаюсь проверить, в каком направлении едут грузовики. Как и ожидалось, они продолжали двигаться прямо к нашему району. Я ускоряю бег. Не останавливаюсь, даже случайно толкнув какого-то старика. Он спотыкается и падает на тротуар. Я слышу, как он кричит мне вслед, не теряю времени, оглядываясь назад.

— Простите, — тихо шепчу.

К тому времени, как я добираюсь до нашего дома, по-прежнему тихого, окруженного лентой зоны карантина, с меня ручьями стекает пот. Проникнув через переулки к полуразрушенному забору на заднем дворе, я пролезаю в отверстие и отодвигаю сломанную доску, ведущую под крыльцо. Морские маргаритки, оставленные мной у вентиляции, не тронуты — они уже увяли и высохли. Через щели в полу я вижу мать, которая сидит у постели Идена. Джон смачивает в тазике полотенце. Я бросаю взгляд на Идена. Он выглядит совсем плохо. Словно его кожа лишилась всех красок. Дыхание неглубокое и хриплое, такое громкое, что я слышу его, даже находясь внизу в подвале. Присмотревшись, прихожу в шок. Голубые глаза Идена стали черными.

Я лихорадочно ищу выход. Можно было прямо сейчас вывести Джона, Идена и маму из дома, но тогда мы рискуем столкнуться с патрулем солдат или полицейскими. Мы можем укрыться там, где обычно прячемся с Тесс. Джон и мама смогут бежать. Но как насчет Идена? Только Джон сможет нести его так долго. Или я обманываю себя? Может, Девчонка ошибается и патрули направляются не к моей семье? Все мои страхи могут оказаться беспочвенными. В этом случае я помогу семье спрятаться, выждать время, а потом на наши с Тесс деньги купить всем билеты на поезд. Мы можем сбежать в другой штат. Законы Аризоны не такие строгие, как Калифорнии. И у них реже случаются вспышки чумы. А может, я вообще не должен показываться. Может, лучше оставить все как есть, как всегда было, а я продолжу собирать деньги на лекарство для Идена. А медицинские грузовики к нам не приедут, и патруль пройдет мимо.

И тут издалека я слышу приближающуюся сирену медицинского грузовика. Чувствую, как по земле грохочут солдатские ботинки.

Должно быть, они пришли за Иденом.

Я принимаю решение и бросаюсь бежать. Выбираюсь из-под крыльца и спешу к задней двери, что ведет в подвал. Отсюда я слышу сирены еще отчетливее. Они приближаются. Я открываю заднюю дверь и спускаюсь в темноту подвала. Затем бегу по ступеням наверх в нашу маленькую гостиную.

Глубоко вздыхаю. Вторжение получится довольно резким.

Ногой толкаю дверь и вырываюсь на свет.

Мать испуганно вскрикивает. Джон быстро поворачивается ко мне. Мгновение мы смотрим друг на друга, не зная, что делать.