Коломбина осторожно изменила положение, стараясь не потревожить своего спящего малыша.

— Какой он стал тяжелый! — с улыбкой произнесла она.

Белла освободила ее от этой приятной ноши, взяв мышонка одной огромной лапой:

— Вот чудо! Смотрите-ка, у этого озорника карманы полны камней, чтобы стрелять по бочкам. Жаль, не успел пострелять!

Аббатиса Термина не удержалась от замечания:

— Да уж, вот была бы потеха! Этот будет еще почище отца. Но ты права, Коломбина: Рэдволл совсем не тот без Мартина, Динни и твоего Гонффа. Будем надеяться, что скоро они благополучно вернутся домой.

Командор застыл, не донеся до рта кусок пирога с сыром:

— Прошу прощения, госпожа, я бы уж скорее стал волноваться за тех, кто попробует остановить их на пути домой. Уф-ф! Если бы такие нашлись, мне было бы их искренне жаль!

Коломбина подлила в кружку Командора еще «Октябрьского Эля»:

— Должно быть, вы правы, Командор, и все же от моего Гонффа, где бы он ни был, всегда куча неприятностей. Мне кажется, ему доставляет удовольствие доставлять их себе и другим.

Аббатиса Термина погладила мышку по плечу:

— Но у него есть двое верных друзей: непобедимый Мартин и Динни, осторожный и благоразумный крот. За этих троих не беспокойся, дорогая, они все преодолеют!

Белла незаметно подмигнула Командору: мол, надо бы отвлечь Коломбину от переживаний за Гонффа и его друзей:

— Уже поздно, Командор. А вы еще сегодня ни разу не пели. Спойте-ка нам на ночь одну из ваших забавных песенок.

Выдра не заставил себя упрашивать:

Все медленно пошли к аббатству. Впереди шла Белла со спящим маленьким Гонфлетом, за ней — Коломбина, обнявшись с молоденькими девицами-выдрами, а Ферди и Коггс везли тележку с аббатисой. Командор замыкал процессию, он пел так тихо, как только позволял его мощный голос. Все ему тихонько подпевали. Это было что-то вроде медленного марша, нежно звучавшего над залитыми луной лугами аббатства.

Когда они уже входили в дом, свежий ветерок взъерошил мех Беллы. Она поежилась и шепнула Коломбине:

— Как похолодало!

Гонфлет, который, казалось, крепко спал, вдруг приоткрыл один глаз и улыбнулся:

— Скоро осень, госпожа Белла!

«Жимолость», легкая, как ласточка, неслась к югу. Лог-а-Лог Фурмо с гордостью демонстрировал свой ялик четырем новым пассажирам с «Половины». Мартин сидел на корме, наслаждаясь солнцем, морскими брызгами и ветерком. Рядом с ним был его верный друг Гонфф. Они слушали, как Тримп отчитывает Чаггера за недостаток уважения к взрослым:

— Сколько можно повторять, Чагг, не называй наших гостей «дедушками», это слишком фамильярно!

— Ха! Ты ничегошеньки не понимаешь! Для Чагга они добрые старые дедушки. Мы для них готовим такой пудинг с изюмом!

Фолгрим и Динни были назначены помощниками кока. Они действительно оказывали Чаггеру посильную помощь в приготовлении пудинга и сразу встали на его защиту:

— Чагг не делает ничего дурного, барышня, правда же, Фол?

— Точно. Пускай себе, барышня! Просто у малыша никогда не было дедушки. Хахарр! Зато теперь у него их целых четыре!

Тримп обратилась к Вургу и его друзьям:

— Пожалуйста, простите Чаггера. Надеюсь, он не обидел вас.

— Ну-ну, деточка, не волнуйтесь, пусть называет нас хоть селедками копчеными, лишь бы кормил! Славный парнишка, а, Вург?

— Ага! И к тому же своих семей у нас нет, и нам даже приятно, что Чагг держит нас за патриархов. Эй, капитан Чагг! Что, наш пудинг уже готов?

Бельчонок в последний раз перемешал свою смесь в миске и лизнул ложку. Коротко кивнув, он провозгласил:

— Пудинг с изюмом готов! Дядя Фол, дядя Дин, сначала дайте попробовать дедушкам! А вы, госпожа Тримп, накормите всю мою команду!

Мартин и Гонфф, с трудом сохраняя серьезный вид, приняли свои миски от Тримп. Ежиха просто кипела от возмущения:

— Ах, маленький рыжехвостый негодяй! Кем он себя воображает! Указывает мне! Как будто я ему служанка!

Мартин подул на ложку и попробовал:

— Однако пудинг с изюмом он готовит замечательный, этого у него не отнимешь! Как тебе, Гонфф?

— Ничего вкуснее в жизни не пробовал! Как ты думаешь, Чагг и нас причисляет к «дедушкам»?

— Нет, мы слишком молоды для столь высокого звания. Давай-ка попросимся в дядья, как Фолгрим и Динни.

Тримп ушла кормить землероек, ворча:

— Ну прямо не знаю, тут все, как один, потакают этому маленькому толстощекому нахалу!

Ее сдавленное ворчание было прервано новым распоряжением Чаггера:

— Нужны еще миски для землероек, госпожа Тримп! Тут Тримп не выдержала, повернулась к Чаггеру, сложила лапы на груди и пронзительно закричала:

— Да, капитан! Так точно, капитан! Чего изволите, капитан?! Может, мне палубу надраить или весла протереть?

От ответа Чаггера она лишилась дара речи:

— Нет-нет, это можете сделать позже. И не кричите так громко: мои дедушки прилегли отдохнуть после обеда. Потише!

Через несколько дней стало значительно теплее. Фурмо направил «Жимолость» к берегу и радостно помахал лапой ежам, что поджидали их на мелководье:

— Дюнспайк, старый приятель, как ты? Жизнерадостно отфыркиваясь, вождь Дюнспайк добрался до ялика:

— Да ничего, твоими молитвами! Давайте-ка вылезайте на берег, отдохните, посушите свой мех!

Сильные лапы быстро вытащили «Жимолость» за линию прилива. Мурфо и еще несколько молодых ежей так старательно наперебой помогали Тримп сойти на берег, что в конце концов попадали друг на друга.

— Наше почтение, барышня, вы выглядите чудесно, просто чудесно! Вы еще похорошели!

Тримп взяла весло и, воспользовавшись им как шестом, ловко спрыгнула на песок:

— Да, и кроме того, я по-прежнему способна позаботиться о себе сама, благодарю вас!

Мартин сердечно пожал лапу Дюнспайка:

— Приветствую тебя, вождь. Выглядишь прекрасно.

— О да-да! Я с каждым днем молодею: становлюсь круглым, как спелая груша, и проворным, как шмель. Ну а теперь пойдемте к нам, и застегните свои пояса на следующую дырочку. Мы уж который день высматриваем вашу лодку. Повара просто наизнанку готовы вывернуться, выдумывая, чем бы вам угодить. Однако, боюсь, живот Гонффа нам все-таки не наполнить! Как ты там, Мышеплут?

Подражая манере Дюнспайка, Гонфф ответил:

— Твоими молитвами! Но если я выгляжу хоть наполовину таким толстым, как ты, что ж, значит, за это время я потолстел в два раза!

Держась за лапы и весело болтая, команда «Жимолости» и песчаные ежи добрались до хитроумно замаскированного жилища. На Бью и его друзей все это произвело сильное впечатление, и заяц, оттеснив молодых ежей от Тримп, излил им свое восхищение:

— Послушайте! Знатный дом, подумать только: он внутри дюны, будь она неладна! Здорово сработано, ребята! Высокий класс!

Один из молодых ежей все не отставал от Тримп: