— Прищемите мне хвост, ну и вид отсюда! Теперь я понимаю, почему птицы так весело щебечут. Отсюда мир выглядит совсем по-другому.

Он на секунду прикрыл глаза, когда на крыше появилась леди Амбер. Она шла по самой верхней балке лесов так, как будто прогуливалась по ровной земле.

— О, умоляю вас, госпожа, не делайте так, по крайней мере пока я здесь. У меня внутри все переворачивается!

Королева белок прыгнула и мягко приземлилась около Командора:

— Ах, извините, Командор, я и забыла, что вы наземный житель. А что, флюгер уже готов?

— Почти. Ферди и Коггс — замечательные кузнецы. Лучше работы я не видел. Правда, госпожа Коломбина говорит, что скоро на кухне не останется ни одного уголька. Они разогревают железо на открытом огне, а потом куют на каменной наковальне. Я поднялся сюда, потому что больше не могу выносить этого шума. Дин! Дон! Дин! Дон! У меня уже в голове звенит!

Однако леди Амбер не посочувствовала Командору, а заметила со свойственной ей практичностью:

— Так вы, значит, не выносите шума? Что вы говорите! По-моему, это именно вы производите его больше всех своим трубным голосом. Что до высоты, если вы к ней не привыкли, не советую здесь задерживаться, а то голова закружится. Почему бы вам не отправиться во фруктовый сад и не помочь плотникам? Это занятие гораздо безопаснее.

Командор потянул за трос подъемного устройства:

— Отличная мысль, госпожа, насчет фруктового сада! Подъемное устройство представляло собой не что иное, как систему противовесов. Командор встал на небольшую платформу, и она начала медленно опускаться. Где-то на полпути он встретил другую платформу, поднимавшуюся вверх. На ней стояла белка с двумя плитами песчаника. Они помахали друг другу:

— Куда направляетесь, Командор?

— Вниз, приятель, во фруктовый сад, помочь плотникам.

— Передайте Гердлу: пусть погрузит на платформу еще раствора. Я оставлю одну из плит для противовеса.

Внизу Командора встретили крот и четверо мышей. Они закрепили платформу, на которой он прибыл, с помощью бревна, выступающего из стены. Крот дотронулся до своей мордочки в знак приветствия:

— Им нужны еще плиты наверху, Командор?

Выдра наконец ступил на твердую землю и с облегчением вздохнул:

— Пока нет, Гердл. Но им нужен раствор.

Гердл и его помощники принялись лопатами нагружать на платформу смесь песка, дробленого песчаника и воды. Этим раствором строители цементировали тяжелые плиты.

В дальнем уголке фруктового сада каменщики устроили себе мастерскую. Плотники вырыли яму и распиливали бревна большими двуручными пилами. Тут же стояла скамья с тисками, стамесками, молотками. Поблизости развели огонь. Рядом лежали сверла: высверливать отверстия и скреплять куски дерева колышками. У стены были сложены штабелями просушенные стволы вязов, дубов, берез, сосен и сикомор. Командор любил запах сухой древесины и свежих стружек. Старый усатый толстяк — мышь полевка в длинном парусиновом фартуке — выглянул из-за соснового ствола, над которым он трудился, и кивнул выдре:

— Добрый день, Командор. Не поможешь ли мне ободрать кору вот с этой сосны? Люблю сосну, у нее такой приятный запах!

Командор раздобыл рубанок и принялся за работу, встав по другую сторону ствола. Длинные сосновые стружки выползали из-под острого лезвия, и Командор с наслаждением втягивал носом воздух:

— Ты прав, Миггло, замечательный свежий запах! Прочищает голову!

Из ямы с опилками высунулась мордочка сони:

— Привет, Командор! Как там на южной башне? Вы ведь были там сегодня? Уф-ф! Меня-то туда нипочем не заманишь, ни за какие коврижки!

Командор сдул стружку, приставшую к кончику носа:

— Да, оставим это белкам и некоторым рисковым ежам и мышам. Им это нравится. Знаете, госпожа, я был просто поражен: когда они успели столько сделать! Леди Амбер говорит, что через пару дней примутся за самую башенку. А потом установят флюгер.

Миггло усмехнулся в густые усы:

— Вовсе не белки будут устанавливать флюгер. Это работа Ферди и Коггса. Хо-хо! Представляете себе этих двух толстых кладовщиков на верхотуре! Вряд ли им не терпится туда попасть!

Командор улыбнулся при мысли о близнецах-кладовщиках, залезающих на южную башню:

— Да уж, даже представить трудно!

Майская Ягодка и Ольховая Сережка принесли на подносе большой глиняный кувшин и кружки. Они поздоровались и, смущаясь, сделали книксен:

— Госпожа Белла велела принести вам прохладительные напитки: мятную и розовую воду из погреба.

— Она сказала, что вам надо запить все те опилки, которых вы наглотались.

Миггло выпил кружку залпом:

— То, что надо! Холодная как лед. Очень освежает. Спасибо.

Командор выпил свою кружку медленно, смакуя напиток. Молоденькие выдры тут же опять наполнили кружку деда.

— А мы и не знали, что ты еще и плотник, дедушка. Он подмигнул внучкам:

— Вы еще многого не знаете, мои красавицы! Ваш старый дедушка еще и не то умеет!

— О нет, кое-что мы знаем!

— Правда? Что же, например?

— Мы знаем, что ты умеешь прятаться в пруду под водой, когда подходит твоя очередь мыть посуду и чистить кастрюли.

— Да, а еще мы знаем, что ты можешь разбудить любого, когда разговариваешь во сне своим громовым голосом.

— А еще мы знаем, что ты можешь выхлебать больше всех супа из кореньев, и выдуть больше всех «Октябрьского Эля», и навернуть больше всех сливового пудинга…

Тут Командор сделал страшную физиономию и стал с угрожающим видом надвигаться на своих дерзких внучек:

— Хахарр, красавицы! Зато вы еще не знаете, как я умею прищемлять носы маленьким болтливым выдрочкам!

Внучки убежали из фруктового сада с визгом и хохотом.

В тот вечер неожиданно похолодало. Стоя на крепостном валу аббатства, Белла и Коломбина любовались последним летним вечером, величественным зрелищем заката, замутненного потеками перистых облаков. Далеко, у самого горизонта, цвет неба переходил от багрового к малиновому, а от малинового к нежно-розовому. А чуть выше по темно-синему фону тянулась палевая полоса. Загадочно мерцали первые звезды. У Коломбины вырвался долгий, задумчивый вздох:

— Надеюсь, что мой Гонфф тоже видит сейчас эту красоту.

Белла ласково положила лапу на плечо подруги:

— Я уверена, что видит. Я знаю, что он часто думает о вас с малышом и что ему не терпится к вам вернуться.

Тут Коломбине в голову неожиданно пришла смешная мысль, и она тихо засмеялась:

— Если только, конечно, в данный момент поблизости от него нет какой-нибудь еды. Гонфф скорее залюбуется фруктовым пудингом, чем закатом.

Белла тоже рассмеялась:

— Тогда предлагаю поставить на этой стене наблюдателя. Когда Гонфф появится, мы успеем подготовиться и утолить его жажду прекрасного большим яблочным пирогом.

Первый день осени начался прохладным ветром, который разогнал легкий утренний туман. «Жимолость» стояла как раз под холмом, и команда, а также ежи-союзники, вооруженные веслами и пращами, находились в полной боевой готовности.

Фурмо послюнил лапу и определил направление ветра:

— Ветер — лучше и быть не может, Мартин!

Воитель сделал знак Фолгриму:

— Иди, друг, и не забудь позвать в нужный момент!

Самый маленький из бойцов Гуосима сгибался под тяжестью накидки, которую Тримп когда-то соорудила для Чаггера. Они с Фолгримом взялись за лапы и заковыляли вниз с холма. Старик выдра шел крадучись, походкой охотника. Они с землеройкой выглядели как дедушка с внуком.

Долговязая ласка бранилась с хорьком из-за деревянного вертела, унизанного тельцами насекомых и подвешенного над огнем. А разношерстная компания крыс и других хищников с интересом наблюдала за ними, предвкушая драку. Ласка схватила вертел, хорек пнул ласку:

— Убери свои грязные лапы от моей еды, длинноносый! Ласка упала ничком и обожгла себе лапу. Оскалившись, она кинулась на обидчика: