Поэтому я почти готов признать себя учеником самой Джуны, тайным поклонником, только я ничего про нее не помню, кроме фотографий привлекательной женщины. Поэтому, лучше буду сам по себе и рыть свою личную траншею.

Интереса в глазах собеседников прибавилось, теперь я не какой-то непонятный шарлатан, а человек, почти официально признанный народной молвой как личность, которая может больше других. Что же, будем эксплуатировать уже натоптанную немногими энтузиастами тропку, ведущую в туманное будущее.

— Больше ничего не хочешь добавить? Кто ты, откуда и почему оказался здесь? — теперь интересуется Заместитель, как решил называть его для себя я.

— Больше ничего, все остальные знания совсем не так важны, как мои уникальные способности, — достаточно важно объявляю я, собираясь сразу ограничить личные вопросы. Попал к вам в руки такой алмаз не ограненный, как я, радуйтесь этому и не лезьте в душу.

Собеседники это хорошо поняли, переглянулись и, видно, как-то молча обсудили мои слова, потому что Заместитель продолжил:

— Нам требуется знать, какие грехи на тебе есть? Не подведешь ли ты нас под монастырь, образно говоря.

Русским языком все очень хорошо владеют, почти идеально, только легкий акцент иногда проскакивает и все.

— Могу сказать, что никаких грехов на мне нет, в розыск я не объявлен и меня никто не ищет, во всем Союзе.

Тут я даже подумал, что надо немного приоткрыть тайну моего появления и добавил:

— Повестка пришла, как… очевидцу, — немного замялся я, показывая, что не хочу лишний раз употреблять слово «свидетель». Потом знакомый в дознании шепнул, что хотят поменять мне статус, поэтому я решил уехать, ни с кем не прощаясь. Только паспорт не нашел, торопился очень, может, и потерял его до этого. Так что, розыска по мне нет и не будет, я остался очевидцем.

— Так, складно поешь. Решил начать новую жизнь, значит? — вступает в разговор и хозяин бани, который стал для меня Банщиком. Дядя Тенгиз не вмешивается, дает гостям поговорить со мной, он уже уверен в моих способностях и просто наслаждается жизнью без боли в спине.

— Чего же не начать? С такими способностями? — достаточно показательно недоумеваю я, — да еще в таком красивом городе, среди хороших и просто очень хороших людей.

Прощупывание взаимных интересов началось как-то сразу и мне стало не до рекламы своих способностей, переговорщики попались талантливые и очень жесткие, чего я, в принципе, и ожидал. Выяснив, что мне требуется для стабильной и результативной работы, Банщик и Заместитель посовещались вдвоем, что они могут предпринять для этого.

Наглядно раскрыли мне глаза на то, что открыто и независимо работать человеку, пусть, типа, даже массажистом без удостоверения об окончании каких-либо курсов, не говоря уже о полном отсутствии документов — очень рискованное дело, в Советском Союзе.

— Даже в этой самой бане нельзя оказывать услуги массажиста, не предусмотрена такая возможность законодательством и ведомственными инструкциями. Баня — слишком низкого уровня, даже для такого дела. На таких мелочах, вроде бы, могут спалиться все, и мы и директор бани.

— Здесь требуется очень подумать, коллеги, чтобы не погореть сразу и не погореть вообще, — задумчиво заметил Банщик и добавил, — Я считаю, что использовать именно эту баню — больше ни к чему! Она и так хорошо засветилась. И, вообще, залезать на территорию государственных организаций — тоже слишком опасно. Даже, если возможности нашего гостя — это правда, а я не смею спорить с мнением нашего уважаемого хозяина, что все обстоит именно так.

— Однозначно, пойдут разговоры и все, компетентные органы заинтересуются, потребуют лечить своих людей, под угрозой разоблачения, и мы не сможем отказать, — высказался и Заместитель.

— Я думаю, рано пока обсуждать наши возможности и всякие варианты, следует пока удостовериться в наличии способностей у нашего гостя, — подвел итог Банщик.

— Олег, что вы можете показать прямо сейчас? Из своих способностей?

Я оглянулся вокруг, на чем же можно не очень сильно использовать ману. Присмотрел торшер, стоящий на столе в паре метров от меня, с большим таким куполом, который можно легко подтолкнуть.

— Саша, придержи пожалуйста лампу, чтобы она не упала со стола и лампочку не разбила, — обратился я к своему приятелю, внимательно слушавшему рассуждения авторитетных для него людей. Приятель подскочил и встал позади абажура, выставив руку в полуметре от него.

Придется выступить немного фокусником и иллюзионистом, от меня не убудет, да и та же Джуна на такое не способна. В лучшем случае получалось лист бумаги передвинуть у самых сильных экстрасенсов, да и то, всегда это оказывалось связано с какой-то хитростью.

Немного посидел, как бы концентрируя энергию в себе и легонько выкинул руку в сторону абажура, снеся его даже слишком быстро и сильно. Получился не какой-то легонький толчок, вполне реальный удар, абажур ударился о руку Сашу и собрался, немного замедленно, упасть в другую сторону, но был вовремя пойман моим приятелем.

Да, не тренировал я что-то такие нежные касания в своей практике и сейчас получилось не так, как я собирался показать зрителям.

Но вот именно действо зрителям и понравилось, такое наглядное осуществление воздействия на абажур, суда по восклицаниям и загоревшимся глазам. Банщик и Заместитель даже подбежали, один, правда, сильно прихрамывая, к столу, на котором стоял абажур и попробовали найти какие-нибудь невидимые нити или еще какие хитрости, которыми можно было осуществить толчок. Но, быстро успокоились, под смеющимися взглядами дядя Тенгиза и после уверений Саши, что он абсолютно не в курсе того, как я буду показывать свою силу и не мог бы мне помочь.

Сомнения у всех зрителей, впервые столкнувшихся с демонстрацией моих способностей исчезли сразу и теперь меня попросили, в знак наших будущих плодотворных отношений, использовать свою силу и помочь оставшимся членам триумвирата в излечении сильно досаждавших им хворей.

Триумвирата — так я подумал потому, что Банщик обмолвился о том, что я вступаю в отношения с определенным обществом, которое они представляют.

И, после оказания помощи в излечении, это будет считаться моим взносом и определенным залогом в наших отношениях с этим самым обществом.

Пока потрясенные будущие пациенты вертели по-разному абажур, а Саша помогал им удостовериться в отсутствии подготовленных хитростей, я внимательно присмотрелся ко всем присутствующим и заметил, что эти представители торговой мафии немного, но заметно, похожи друг на друга. Черты лица у каждого из них не только похожи на грузинские, но, еще и на восточные, такие типа, арабские.

— Скажите, вы родственники все, что ли? — пришел мне в голову такой вопрос и я выпалил его, не успев обдумать, как следует.

— Родственники? — улыбнулся дядя Тенгиз, — Совсем нет.

Тут и два остальных мафиози обратили внимание на мой вопрос и ответил мне именно Банщик:

— Мы, как нас называют в шутку, конечно, представители еврейской мафии из города Они, — и они дружно рассмеялись этой фразе, именно, как шутке.

Но, все же, все внимательно посмотрели на мою реакцию, не окажусь я антисемитом или еще что-нибудь в этом роде.

Это они зря, лишь бы люди оказались хорошие, не важно, какой национальности.

Да и в моем шатком положении гораздо лучше иметь дело со сплоченным влиятельным сообществом, которое отлично разбирается в местной жизни. И не только разбирается, но и достаточно затейливо управляет многими процессами, помогая членам сообщества высоко вскарабкаться по служебной лестнице. То, что основными торговыми потоками в грузинском городе управляют именно выходцы из городка Они, который я проезжал по дороге, говорит о солидной организационной работе, большом уме и огромном влиянии в самом городе. На такие должности с удовольствием сели бы и сами местные уроженцы титульной нации, как принято в странах Закавказья.

На дальнейшее обдумывание времени не осталось, меня плотно взяли в оборот восхищенные поклонники, можно так сказать, и сразу отвели в готовую к употреблению баню-сауну со своим хамамом.