— Люций? — заинтересовался прозрачный друг.

— Да, хранитель моего военного госпиталя и мой лучший друг, — одевая просушенную рубашку, ответила я.

— Хранитель госпиталя? — с придыханием произнесли господин Зу и Мояра.

— Познакомить? — удивляясь реакции друзей на эту новость, спросила я.

— Обязательно, — в один голос попросили мои собеседники.

— Хорошо, но сейчас срочно в библиотеку! — в шутку скомандовала я.

Господин Зу приоткрыл для нас незаметную для глаза боковую дверь прямо в туалете и, последовав за ним по узким и темным коридорам, мы вскоре очутились в университетской библиотеке.

Явуз

Ярость бурлила во мне и пенилась. Как этой мелкой удается всегда выходить сухой из воды, да еще с такой легкостью, и обводить меня вокруг пальца?

Она стояла там полуобнаженная, хрупкая, манящая. Капли воды текли по плечам, рукам, бежали по спине. Светлая, почти прозрачная кожа сверкала от света ламп. Короткие волосы, которые она пальцами зачесала назад, открывали лицо и ее блестящие зеленые глаза, приковывали к себе. Лишь традиционные хвостики-кисточки, кокетливо торчали из ее мокрой прически. Маленькая, совершенно не стесняясь, стояла перед зеркалом у раковины и выжимала свою мокрую форменную рубашку. Малолетка что-то спрашивала, я даже не старался понять то, что она говорила. Все мое внимание было сосредоточено на ней. Изгиб спины, плавность рук, стройность ног, изящность шеи… Она, выкручивая руки, неторопливо выжимала рубашку и вела светскую беседу с Ромэром. Ее осанка и плечи были расслаблены. Син была совершенно спокойна, будто не она сейчас стояла перед толпой возбужденных дракой парней. Кто она? Почему ничего не боится? Почему данная ситуация для нее не является чем-то необычным? Шокирующим? Затем, судя по жесту у мелкой зачесался нос, и она тихонько чихнула, и тут как будто под нашими ногами взорвалась ударная шашка: нас подняло над полом и отшвырнуло в коридор, где мы неслабо приложились о стену и сползли на пол.

Едва поднявшись на ноги, мы рванули к двери в женский туалет, которая оказалась запертой. Открыть ее было невозможно. Мы с Керемом пытались выбить дверь, как по отдельности, так и совместно. Докричаться до девчонок никак не получалось. И когда мы потеряли всякую надежду, и Ронэр уже крепил к ней взрывчатку, дверной замок щелкнул, и она открылась сама собой.

Ввалившись в помещение, мы никого там не обнаружили. Туалет был пуст, о том, что там кто-то был, говорили лишь пара луж у раковин, оставшихся на полу после пребывания в туалетной комнате мокрых девчонок.

Где они? Я и мои парни имели изрядный опыт маскировки, накопленный и подтвержденный во многих военных операциях. Но и мы терялись в догадках, куда могли подеваться две малолетние девчонки.

Цун, друг Керема, что-то напечатал в телефоне и стал напряженно ждать. Через несколько минут ему пришло ответное сообщение, и он озвучил:

— У Син с Моярой — дела, они сейчас заняты.

Ее одноклассники тут же успокоились и ушли. Мы же смотрели друг на друга в недоумении.

— Что происходит? — возмутился Брул.

— Мелкая беспредельничает, — со смешком ответил Ронэр, на ходу снимая мокрую майку розового цвета.

— Разве так можно? — сетовал, как родитель пяти детей, Дерек.

— А кто ей запретит? — продолжал хохмить мой зам.

— Сильно ее задела нанесенная тобой обида, командир, — ворчал Том.

— Да, и она права, — поддержал Саймон.

— Без извинений никак не обойтись, — продолжал на меня давить Горт.

— А если я не буду извиняться перед этой соплюшкой? — ершился я.

— Чтобы так громко возмущаться, ты, командир, сначала штаны просуши, — подколол меня Брул.

— Розовые, — подначил Ронэр.

И все мои мужики заржали, как боевые скакуны, громко и заливисто.

Парни были правы, с мелкой давно нужно было поговорить обстоятельно. В конце концов, она права, я, действительно, перегнул палку. Но нужно признать, особую мотивацию для разговора, мне придавали мокрые розовые штаны, прилипшие к ногам.

Переодевшись в сухое и успокоившись, нужно признаться, это далось не так уж легко, я стал искать Син. У мелкой обнаружился удивительный талант, исключительно полезный для разведчиков: она умела потеряться так, что никто не мог ее найти. Даже подключение к поиску этой малолетней и вредной особы всех моих ребят, техники, визуальных и энергетических потоков, не дали никаких результатов. Причем, мы не стали ограничиваться настройкой только на мелкую, поиски Мояры, Керема и Цуна дали те же нулевые результаты. Этот дружный квартет, как сквозь землю провалился.

— Командир, ночевать-то она домой приходит? — продолжал веселиться Ронэр.

— Да, — сердился я.

— Вот там ты на нее засаду и устроишь, — озвучил итог наших бесполезных поисков Том.

Син

Господин Зу был очень гостеприимен, и, обрадовавшись нашей женской компании, принялся поить нас крепким чаем и угощать чудесными плюшками из нашей столовой.

— Ммм, как это вкусно! — протянула я, отпив горячий чай из кружки, которую, как обычно, держала обеими руками, и грелась.

Надо же! В пылу споров, интриг и провокаций даже не заметила, как замерзла. Сидевшая рядом со мной Мояра, во все глаза смотрела на хранителя, затаив дыхание.

— Девочка, ты уже отомри и пей чай, а то на тебя смотреть боязно, того и гляди от восторга в обморок свалишься, — подлетев вплотную к лицу подруги, деловито ворчал библиотекарь.

Мояра дернулась, ее глаза подозрительно затянулась поволокой. Господин Зу не растерялся и от души шлепнул девочку по щеке.

— Ой, — вскрикнула она, — ты чего дерешься?

Мояра возмущенно потирая обиженную щеку, громко пыхтела.

— Вот теперь ты хоть на человека стала похожа, а не на безмозглую субстанцию с восторженными глазами! — пафосно подняв вверх прозрачный указательный палец, хитро подмигнул подруге хранитель. — Пей чай и плюшки трескай, поклонница.

Мояра немного смутилась, но быстро взяла себя в руки и последовала совету хранителя.

— Сегодня снова будешь изучать лекарское дело? — млел от нашей компании одинокий хранитель.

— Нет.

Господин Зу удивился: — И что же ваши пытливые умы хотят узнать?

— Причину покушения на моего генерала, — деловито засовывая в свой рот последнюю плюшку, сообщила я.

От таких новостей Мояра чуть не подавилась предпоследней наисвежайшей пироженкой, а господин Зу завис над нами от недоумения.

— И что, ты рассчитываешь найти эту причину в моей библиотеке?

Я смерила мерцающего хранителя насмешливым взглядом:

— У меня в друзьях целый скучающий хранитель-библиотекарь. Разве теперь имеет значение: фолиантом, из какой именно библиотеки, я заинтересуюсь?

Господин Зу, подбоченясь, ответил мне таким же нахальным взглядом:

— А жизнь-то становится все интереснее и интереснее!

— А вы разве живой? — не к месту ляпнула Мояра и, поняв свою оплошность, густо покраснела.

— Дитя, когда вы рядом, я начинаю чувствовать себя именно таким, живым, — искренне улыбнулся мой прозрачный друг. — Ну-с, с чего начнем?

— История рода, — деловито облизывая руки, делала я заказ на литературу.

— Зачем же так издалека? — удивился хранитель.

— Все ближайшее мы с мамой уже проверили по своим каналам. Там все чисто, — ответила я.

— Что, значит, чисто? — спросила, подобравшаяся Мояра.

— Уважаем, почитаем, обласкан престолом, злопыхателей в служебной и личной жизни не обнаружено. Завистники мелковаты и даже не помышляют проявляться, дабы не быть раздавленными талантом моего генерала решать проблемы, — авторитетно заверила я.

— Это точно? Может, вы что-то пропустили? — засомневалась в моем авторитете подруга.

— Все проверено и перепроверено тщательным образом. Или ты думаешь, что моя мама вновь пышет желанием остаться вдовой? — зло спросила я.

— Вот умеешь же ты подобрать аргументы! — восхитилась Мояра.