— Дыши, мой хороший, дыши. Я прогоню все твои страхи, — нежно ворковала она надо мной.

— Ты чего тут делаешь? — закашлялся я.

— В гости пришла.

— Почему? — ее поведение меня удивляло.

— Ты позвал.

— Как?

Односложные ответы маленькой сильно раздражали, а абсолютное спокойствие вводило в ступор. Я все еще лежал головой у нее на коленях, а она продолжала водить своими тонкими пальчиками по моему лицу, и делала это так, как будто это само собой разумеющиеся вещи.

— Приснилось, что ты меня зовешь, я и пришла.

Опять эти ее непонятные сны!

— Почему? — настойчиво допытывался я.

— Тебе нужна была помощь.

— Но мы же так и не заключили с тобой мир, — напомнил я.

— Ты прав, мира между нами нет, но мы своих в беде не бросаем, — спокойно ответила она.

Я поднялся с уютных девичьих колен и сел напротив маленькой. Она заботливо осмотрела меня, оттянув веки, заглянула в глаза, приложила палец к сонной артерии и отсчитала пульс, прислонила пальцы к вискам и прикрыла свои глаза. Я замер, боясь спугнуть видение и, как зачарованный, рассматривал девушку. Она была сосредоточена, слегка сморщила нос, рот был немного приоткрыт, и сквозь розовые губы виднелись жемчужные зубы. Маленькая слегка массировала пальчиками мои виски, и мне казалось, что через них в меня вливались тонкие, едва заметные энергетические потоки. Неожиданно она распахнула глаза и нежно улыбнулась. Малышка дарила такую улыбку только своей маме и моему отцу. Даже с подругой и Керемом Син была более сдержана. А сейчас маленькая дарила мне свою нежность.

— Я тебе тут энергопотоки поправила и нервы чуток успокоила. Спать будешь, как младенец, — сообщила мелкая, убирая руки с моих висков.

Я перехватил ее кисть. В моих ладонях она показалась маленькой и хрупкой.

— Откуда ты знаешь, как нужно выводить из кошмара? — спросил я.

— Живу давно! — ушла она от ответа.

— Пришла и даже не испугалась, я же мог тебя обидеть! — возмутился я ее беспечности.

— Почему я должна тебя бояться? Ты такой же, как и остальные ребята, вернувшиеся с войны, — устало улыбнулась она, смущенно вытягивая свою ладошку из моих рук: — Днем хорохоритесь, а ночью, когда больно, в подушку плачете, а в бреду мамку зовете.

Она одним гибким движением встала с кровати и ушла из моей спальни. Со мной остался лишь запах луговых цветов. Я еще долго смотрел в потолок и думал о ней.

Син

Утро радовало. Чирикание пташек, солнечные лучи, запах свежескошенной травы под окном. Сладко потягиваясь, я встала с кровати.

— Жизнь прекрасна! Тянет сделать гадость! — прошептала я.

— Может, не надо? — возмутился проявившийся Фукус. — Мальчик же попросил у тебя прощение. А ты с ним даже мириться не захотела.

— Мир нужно еще заслужить! — коварно улыбнулась я хранителю.

— Тогда, что означает твое прощение? — растерялся прозрачный друг.

— Лишь то, что я не буду ему пакостничать, — ответила я.

— То есть, мне больше нельзя перекрашивать все его вещи в розовый цвет? — загрустил хранитель.

— Вообще, это была твоя инициатива! Но, если ты продолжишь это занятие, то выдашь свое существование. И дальше спихивать на меня твою самодеятельность уже не получится, — подначивала я друга.

— Подожди, а они что, даже не подозревают, кто устроил им все это розовое безобразие? — негодовал прозрачненький.

— Почему же не подозревают? Они просто уверены, что это я. Правда, не знаю, как объясняют себе способности, которые у меня напрочь отсутствуют, — рассмеялась на недогадливого друга.

— Вот так всегда, стараешься, изобретаешь, инновационные идеи продвигаешь, а вся слава достается маленькой пигалице! — негодовал друг.

— Да-да, страдалец, слава твоя досталась именно мне, а то спрятался за женским подолом, а теперь плачешься. Неблагодарный!

— Почему это я неблагодарный? — подскочил в воздухе хранитель.

— Потому что все косые взгляды от твоих инновационных идей достаются исключительно мне! — парировала я.

Как обычно, душевно переругиваясь с хранителем родового замка Позеванто, я и встретила новое утро. Завтрак прошел в мирной обстановке. Все тщательно пережевывали пищу и весело переглядывались. Причиной тому был мой недородственик. Явуз удивил всех хорошим настроением. Он спустился в столовую, улыбаясь, и вежливо со всеми поздоровался. Судя по удивленным лицам моего генерала и его сестры с мужем, улыбающийся Явуз — это редкость. Поэтому все вели себя очень тихо, дабы не спугнуть это чудо.

— Явуз, — не выдержал мой генерал. — Раскрывай карты, чем обусловлено твое хорошее настроение?

— Я сегодня проснулся без заколок на голове! — хмыкнув, ответил парень.

— Розовых, — уточнила мама.

— Розовых, — подтвердил мой сосед по апартаментам, и все, присутствовавшие за столом повернули ко мне головы, на что я лишь легкомысленно пожала плечами. Подумаешь, мелочь какая!

— Ты считаешь, это позитивный знак, сынок? — все также не отрывая от меня глаз, спросил мой генерал.

— Безусловно, — едва сдерживая смех, ответил нахал.

— Может быть, ты проснулся в штанишках НЕ РОЗОВОГО цвета? — подколола за меня этого зазнайку моя родительница.

— Нет, к сожалению. Но, я думою, это связанно с тем, что в моем гардеробе больше не осталось одежды, в том числе и домашних штанов другой расцветки, — печально вздохнул мой недородстванник, при этом хитро скосив на меня глаза, и подмигнул.

— Аккуратней, дорогой, — сделала парню предупреждение моя родительница. — Чтобы быть в дальнейшем таким самоуверенным в цвете своего гардероба, необходимо вначале заключить надежный мир на долгие времена со своим оппонентом!

Мама так же хитро скосила глаза на Явуза и подмигнула нахалу, отчего у того форменно отвисла челюсть, а когда он опустил глаза на маленькую кофейную чашечку, стоявшую на крошечном блюдце, кофейная пара на его глазах порозовела в знак предупреждения.

Явуз шутливо поднял руки вверх и, смеясь, произнес:

— Все, сдаюсь на милость победителя!

— Боюсь, дорогой, этого будет мало, — скептически хмыкнула мама.

Когда закончили завтракать, Керем привычно прислал мне сообщение, что ждет меня во дворе. И только я направилась к нему, как меня перехватил Явуз:

— Давай я тебя подвезу, зачем беспокоить парня?

— Ты же знаешь, что розовый цвет негативно сказывается на моей репутации, — отшутилась я. — И я не хочу давать Лории повода снова быть утопленной в песке.

На это парень только хмыкнул, но возражать не стал.

— Вы помирились с Явузом? — первое, что спросил у меня Керем, увидев нас, выходивших вместе из дома.

— Нет, — рассмеялась я. — Просто решили попробовать не ругаться.

Мой ответ явно не понравился парню, но он промолчал, проводив Явуза недобрым взглядом.

День в школе проходил хорошо, уроки, домашнее задание, даже обед в столовой я провела в мирной обстановке. Явуз со своими парнями подошли к нам, вежливо поздоровались и, заняв соседний столик, стали обедать, иногда бросая на нас любопытствующие взгляды.

Конечно, Лория не упустила момента и демонстративно вешалась на Явуза, громко сообщая всем и каждому, чьей девушкой она теперь является. Но ее главный посыл звучал так: «Явуз занят! Он теперь МОЙ! Все слышали? МОЙ!» Не только окружавшие слышали и видели ее посыл, но и сам Явуз, отчего сильно морщился, косясь на свою счастливую подружку. Та же, не замечая его реакции, счастливо щебетала, подпрыгивая на его коленях и делая вид, что в упор меня не видит. Что лично меня вполне устраивало.

А затем случился форс-мажор. После обеда все старшие классы школьников согнали на полигон, и старший тренер по военной подготовке озвучил «счастливую» для меня новость:

— Друзья, рад вам сообщить, что наши кураторы из военного гарнизона согласились провести для нас военные стрельбы, в которых вы сможете принять непосредственное участие. Для этого вы сейчас разобьетесь на группы из десяти человек и попробуете свои силы в таких дисциплинах, как наведение на цель, управление оружием, командование огневой точкой. Наши шефы предоставили во временное пользование двадцать орудий. А теперь слушайте внимательно: от орудий не отходить, четко выполнять команды куратора. Большинство из вас знает, что такое артподготовка и знает последствия беспечного отношения к ней, — серьезно предупредил нас тренер.