- В ней не останется смысла, - пожал плечами дю Эскальзер. – Сани нужны для перевозки дров, которые при наступлении тепла уже не понадобятся. Ну а багаж можно погрузить на самого тробора, как раньше. Мои мысли куда больше занимает другое.

- Что именно, Антуан?

- Возможность использовать его в военных целях. Леонард, вы говорили, что на борту «Улыбки покойника», вам без него ни за что бы не справиться. Нет никаких сомнений, подобная ситуация может возникнуть и в будущем, едва только мы достигнем пределов Гарданики.

Тогда, на «Улыбке покойника», когда я вот-вот должен был погибнуть, тробор помог по зову своего шестеренчатого сердца. Или таких же мозгов – кто заглядывал в его внутренности? И у меня нет никакой уверенности, что тот же зов снова его призовет. Гаспар умеет исполнять незамысловатые приказы. В точности, как наш пес Барри – сидеть, лежать, пошли, и сгинь с моих глаз долой! Все остальное он делает по собственному разумению. Но чтобы приободрить и виконта, и всех остальных, которые внимательно прислушивались к нашему разговору, со всей доступной твердостью я сказал.

- Антуан, тробор обязательно нам поможет! – и подстраховался. - Но только при исключительных обстоятельствах.

Чтобы впоследствии можно было сказать – обстоятельства сложились не исключительные. Затем, желая их убедить окончательно, вознеся над собой руку, щелкнул пальцами. Гаспар мгновенно встал на единственную лапу, задрав обе другие в небо, чтобы некоторое время идти только на ней. Причем настолько ловко, что в его походке практически ничего не изменилось. Разве что высыпалась часть углей из жаровни. Этому нехитрому действу, втайне от всех, я обучил тробора в часы вынужденного безделья еще далеко на юге. И пусть мне даже частично не представлялось, чем такое его поведение сможет помочь нам в жарком бою, остальных демонстрация впечатлила.

- А что, если прикрепить к двум верхним ходилкам Гаспара по мечу, и заставить ими махать? – тут же пришла мысль Казимиру. – Тогда появится возможность послать его в бой впереди всех, некоторое время выждать, а затем только и останется, что собрать трофеи.

- Не беспокойся, он и без всяких мечей справится, - на всякий случай уверил я Казимира.

Скромно умолчав о том, что Гаспар не желает идти впереди, а всегда только следует за мной как собачонка. Но в таком случае получается - в бой мне придется ринуться первым, на значительно превосходящие силы врага. Чего совсем не хочется сейчас, и вряд ли появится желание в будущем.

- За следующим поворотом дороги покажется Стокгард, - объявил Эйдвин, который после ходьбы тробора на единственной лапке и моих слов, начал относиться к механизму куда с большей опаской.

И действительно, вскоре нам открылся вид на речную долину, в глубине которой находился Стокгард. Немалый даже по южным меркам город, обнесенный высокой крепостной стеной, что в этих суровых краях совсем не лишне. Правда его архитектура вызвала сомнения - множество торчащих в небо указующими перстами башен. Отсюда, издали, создавалось такое впечатление, что обычных домов и нет, одни только башни.

- Блез, а почему так? – поинтересовался я. – Земля в черте города настолько дорогая, что его жителям приходится изворачиваться?

- Лео, - ответил он, предварительно покачав головой, - если бы я много раз не убеждался в твоем уме, сейчас подумал бы, что ты – тупень подобно Головешке. Это же очевидно!

- Что очевидно? И для кого?

- Для всех без исключения. Чем выше у тебя дом, тем больше ты возвышаешься над остальными людьми, тем самым подчеркивая свою в этом мире значимость. Иным домам уже несколько столетий, но его хозяева все продолжают строиться.

- А дома не заваливаются от своей высоты?

Некоторые из них даже отсюда казались наклоненными.

- Случается и такое. Но на землю падает все – яблоки с яблонь, сами яблони… Да и люди, когда запнутся, не улетают же в небеса?

- Лео, может мы найдём себе приют где-нибудь за городом? – попросила Рейчел. – Что-то башни мне никакого доверия не внушают. И еще не хочется добираться из спальни в столовую через несколько этажей, что наверняка происходит в каждом из них.

Я и сам склонялся к подобной мысли. Блез безусловно прав – на землю в конечном итоге падает всё. Но нет ни малейшего желания упасть на нее вместе с домом.

- Для чужестранцев есть в Стокгарде и обычные дома, - успокоил нас Блез.

Проблема возникла на въездных воротах – стражники категорически отказались пропускать внутрь Гаспара.

- Относительно механизмов Прежних у нас есть предельно четкие инструкции, - опираясь на секиру сказал старший. – И они гласят – только с личного разрешения самого торла.

Со слов Блеза я знал, торл – местное название губернатора. Оно имеет древние корни, и происходит от племенного вождя. Не помогла и золотая монета.

- Нет! – покачал головой страж. – Разве только в случае, если вы сумеете спрятать его в карман. Или в торбу.

Что, конечно же, было невозможно. Бросить тробора за стенами означало, что вскоре он к нам присоединится, и ничто не в силах его остановить. Даже городские стены, на которые Гаспар вскарабкается также легко, как на мачты тех кораблей, на которых мне пришлось вместе с ним побывать. Приковать цепями – затея не менее безнадежная. Если Гаспару не хватит сил их порвать, значит, он придет к нам с куском того, к чему они были прикованы сами. Ну и зачем нам лишний ажиотаж? И потому мы с Рейчел, Головешкой, Мэри, и псом Барри нашли себе приют на постоялом дворе недалеко от городских ворот. Блез вместе с Казимиром и виконтом, присоединились к Эдвину Бычья Кость.

Утро началось с того, что меня разбудил громкий разговор за окном.

- Ну так позови его! Да поживее!

- Понимаете, господа, он еще спит, - ответил кому-то Головешка.

Голос Теодора заставил тяжело вздохнуть. Он был настолько робким и просительным, что уже по одному этому легко было заключить: его обладатель – трус каких мало. В Айсейнте, в краю мужественных людей, быть робким категорически нельзя. Здесь вообще принято разговаривать друг с другом на повышенных тонах, а между делом сыпать угрозами. Вежливость считается признаком слабости, а иронию, которая порой уязвляет самолюбие посильнее пощечины, не поймет никто.

- Плевать мне, что он там делает. Зови сюда, я сказал!

- Сейчас, сейчас, господин! – торопливо и тоненьким голоском заверил кого-то Тед.

Я страдальчески поморщился: по любому из тех, кто у вас в компании, смело можно заключить – что собой представляют все остальные.

- А это, чтобы бы ты действительно поторопился!

После чего раздался звук, весьма похожий на тот, если лягнуть кого-нибудь ногой под зад. Лихорадочно одеваясь, я выглянул в окно. Недалеко от него находился очаг, а посередине, уронив на бок вертел с котлами, стоял объятый языками пламени Гаспар. Тробор, когда позволяют обстоятельства, пристраивается на ночь в ногах нашей с Рейчел постели. Было время мы его немного стеснялись, занимаясь тем, чем и занимаются ночами любящие друг друга супруги. Затем догадались накидывать сверху какое-нибудь покрывало. Глаз у Гаспара не видно нигде, но и сомневаться в том, что они есть, не приходится: ни разу еще не доводилось наблюдать, чтобы он наткнулся на дерево или стену. На этот раз комнатка оказалась настолько мала, что тробору места в ней попросту не нашлось.

- Лео, что там происходит? – Рейчел проснулась тоже.

- Сейчас приду. Да, не выходи никуда из комнаты. Если любопытно, можешь в окно посмотреть.

Буквально следом в комнату ввалился Головешка.

- Лео, там это… ну в общем… - начал мямлить он.

- Знаю, пошли, - сказал я, заодно вздохнув еще раз – даже чрезмерно смелым он нравился мне куда больше.

Еще пришла мысль: «И как же я терпел его раньше?! Хотя настолько трусливым он точно не был. Или все-таки был?» Затем вспоминались слова дю Эскальзера, что смелость может быть как врожденным, так и приобретённым свойством человеческой натуры. Мы с Блезом – люди неробкого десятка, и тогда получалось, что, находясь рядом, Теодор впитал от нас, пусть и небольшую, часть храбрости.