- А что, существование инкубов подтверждено наукой? – не успокаивался Стейн.

- Несомненно! - дю Эскальзера его недоверие не поколебало. - Инкубы являются такой же частью нашего мира, как факт, что солнце крутится вокруг планеты, а в сутках двадцать четыре часа. Для них даже имеется своя классификация. Так вот, судя по тому, что обсуждаемый экземпляр проникает в жилища в том числе и через дымоход, он относится к типу хордовых. Впрочем, все мы к нему относимся тоже.

- Виконт, поясните, пожалуйста – к кому из них именно? – заплетающимся языком спросил Казимир. – К хордовым или инкубам?

Пока Антуан, по своему обыкновению, обдумывал ответ, за него ответил Стейн.

- И к тем, и к другим, виконт. Помнится, по молодости лет, был я, ну вылитый инкуб! Разве что до дымоходов не додумался.

- И все-таки проблему нужно решать, - решительно заявил Андерс. – Еще и по той причине, что цены на продукты на городском рынке значительно выросли.

- В этом тоже есть связь? Как и с участившимися простудами? – полюбопытствовал Бернард.

- Не сомневаюсь, - голос Андерса был тверд. – Суть в том, что инкуб предпочитает дам в теле, и оными становятся только при усиленном питании.

Мы с Рейчел переглянулись снова. Теперь сомнений не оставалось никаких – это Головешка.

- Надо изготовить для него ловушку, - предложил Блез.

- Какую именно? – живо поинтересовался местный торл.

- Собрать в одном доме несколько дам в теле, открыть в нем окна, ну а дальше уже вопрос бдительности, чтобы вовремя его увидеть и схватить. Считаю, дело только за добровольцами. Кстати, виконт, как будет слово «доброволец» в женском роде?

- Вдова в теле, - скабрезно заржал Стейн.

- Бесполезная затея! – отмахнулся от предложения Блеза Андерс.

- Это еще почему?

- По той причине, что такая мысль мне уже приходила.

- И что?

- Женщин-добровольцев оказалось настолько много, что поди тут устрой такое количество засад!

- Пойдем дорогая, - предложил я Рейчел.

Язык начал заплетаться не у одного Казимира, и стоит ли ей оставаться за столом дальше? Наслушается сейчас всяческих пошлостей. К тому же и завтрак, судя по всему, не прощальный.

Хотя бы по той причине - и вчера, и даже позавчера он должен был им быть, но не стал. Нет, с я удовольствием остался бы за столом, но в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, определенно не стоит оставлять жену одну. Пусть даже Рейчел совсем не в теле. Проклятый Головёшка - похотливый козел, как правильно назвал его виконт Антуан, мучимый страстью, может отступиться от своих правил, и тогда случится непоправимое.

- Рейчел, - сказал я, едва мы вернулись в отведенные нам покои. – Ты поосторожней теперь с проветриванием.

- Это почему еще?

- Ну мало ли? Заберётся Головешка сюда, а меня здесь не окажется.

- Лео, ну что же ты со мной делаешь-то, а? Всю жизнь мечтала, чтобы в моей постели оказался с ног до головы перепачканный сажей Головешка, и вдруг такое! Ты же мечту всей моей жизни рушишь!

- Рейчел, такими словами разбрасываться нельзя!

Голос принадлежал не мне, раздался он за спиной, заставив обернуться так быстро, как только смог. Теодор выглядел тенью самого себя. Исхудавший, с черными кругами под глазами, и потухшим тоскливым взглядом.

- Головешка! – обрадовалась Рейчел. – Как ты?

- Плохо, очень плохо! – голос у него был почти безжизненным. – Я лучше присяду.

- Сейчас я тебе одну микстурку дам, тонизирующую.

- Стоять! – голос мой был резким и строгим, и потому застыли оба – и Тед, который во-вот должен был опустить седалище на стул. И Рейчел, успевшая склониться над своей лекарской сумкой. – Тед, можешь присесть.

И как только он пристроился на стуле, моментально оказался рядом, чтобы несколько раз обвить его вместе со спинкой толстой веревкой. Во избежание, ибо только на миг расслабишься, как тут же получишь чем-нибудь тяжелым по голове. А когда придешь в себя, выяснится - Рейчел стала очередной его жертвой. Веревка была толстой и крепкой, а стул массивным. Причем настолько, то, чтобы передвинуть его с места на место, требовалась помощь, так что все получалось надежно.

- Ну да, ну да, - отреагировал на мои действия Тед грустным голосом. – Отлично, Лео, тебя понимаю.

- Головешка, выпей вот, - сказала Рейчел.

- Что это?

- Тонизирующее средство: уж больно устало ты выглядишь.

«Потаскано», - уточнил я в уме.

- Как поживаешь? – брякнул я.

- Плохо, Лео, очень плохо! Даже не думал, что переизбыток храбрости выльется во все вот это.

- Неплохо ты им тут популяцию попортил!

- Не понял, Лео? – Теодор тряхнул головой.

Но я лишь отмахнулся. Чего тут непонятного? Недаром же говорится – каково семя, таково и племя. Народ Блеза весь как один рослый, светловолосый и светлоглазый. Головёшка – полная ему противоположность. Жгучий брюнет с черными глазами, ростом и комплекцией подростка. И если ему до сих пор невдомек – если мужчина с женщиной занимаются любовью, через какое-то время рождается ребенок.

- После, Теодор, об этом поговорим. Сначала расскажи, зачем сюда заявился. Найти себе убежище до ночи?

- Нет, Лео. Хочу убавить себе смелости. Иначе и погибнуть недолго! Буквально этой ночью в дымоходе так застрял, что все, подумал, конец! Едва оттуда смог выбраться: вся жизнь перед глазами пронеслась! Особенно когда они камин топить начали.

- А что, окно на этот раз было закрыто? – вспомнив о словах Андерса, ехидно поинтересовался я.

- Открыто. Но это я уже потом выяснил.

- Убавить не получится, Головешка. Только убрать полностью. Камней больше не осталось, и потому могу сделать тебя только таким, каким ты был до своей смелости.

- И что, никаких вариантов?

- Ни единого! Все, выпил? Сейчас тебе полегче станет. А то совсем на смерть похож. Ой!

Реакцию Рейчел понять было просто: Головешка побагровел, пытаясь вздохнуть, и еще он выпучил глаза.

- Неужели индивидуальная непереносимость?! – испуганно воскликнула Рейчел, глядя на склянку в своих руках. – Ни разу еще такого не было!

- Сейчас ему легче станет, - уверенно заявил я. – Ты даже не сомневайся.

- Тебе-то откуда знать?! Ты что, лекарь?! – Рейчел бросилась к лекарской сумке, и принялась лихорадочно в ней копаться. – Не то, не то, не то!

Нет, не лекарь. Но убежден, что Теодору через несколько мгновений станет легче. У него обычная реакция человека, который получил под дых. Ибо нечего пытаться гладить Рейчел там, где имеет право только ее законный муж.

- Прости, Лео! – придя в себя, сказал Головешка. – При моей нынешней храбрости очень трудно себя контролировать, - и уже куда громче. – Рейчел, мне уже хорошо.

- Точно хорошо? – поинтересовался она, держа в руках какую-то мензурку с вязкой жидкостью гадостно зелено-бурого цвета. – Не обманываешь? Есть у меня одно средство. Полчаса внутри пожжет, но обязательно поможет.

- Всеми богами сразу клянусь! - торопливо заверил ее Теодор. – Может, наконец займемся моей храбростью? Сил уже терпеть ее нет!

После чего опасливо покосился на меня.

- Знаешь, Лео, чувствую себя виноватой, - задумчиво сказала Рейчел, глядя на дверь, через которую только что вышел Головешка.

- В чем именно? В том, что он сбежал с перстнем? Ну и кто ему виноват?

В отличие от Рейчел, сам я чувствовал только облегчение: теперь нет нужды держать окна и двери по ночам запертыми. Особенно в связи с тем, что в покоях всегда жарко натоплено.

- Нет, в том, что мы постоянно вмешиваемся в его психику.

- А она вообще у него есть? – засомневался я.

- Теперь уже и не знаю. Как не знаю и другое.

- Что именно?

- Не возникнут ли у него побочные эффекты?

- Рейчел, а что вообще пишет Ависьен в своей книге? Как часто перстень можно использовать?

- Тут все сложно, Лео. От Прежних инструкций не осталось, а сам Ависьен вывел свойства перстня экспериментальным путем. Испытуя его и на добровольцах, и на пленных, и на рабах, и даже на тех, кто ничего не подозревал.