Это всё равно, что мечом картошку чистить. Теоретически возможно, но проще в кожуре испечь. Вот тёмные и жили у нас, пытаясь освоить всё, что им может пригодиться в будущем. Магия ведь одна, и многие наши заклинания им тоже доступны. Им плохо даётся только исцеление и способность чувствовать природу, но при их регенерации и образе жизни — это не самые нужные умения.

— Понятно. Скажи, а это правда, что Кристарн был в том первом посольстве дроу, которое уничтожил король Реинир?

Нечеловечески прекрасные голубые глаза с неожиданным острым вниманием всмотрелись в изображавшее абсолютную беспечность лицо целительницы.

— Очень интересно, откуда ты это знаешь?

Девушка пожала плечами и как можно более равнодушно соврала, что от короля Анрэя. Но внутри всё перевернулось — по одному только взгляду Витарра она поняла, что это правда. Значит и сны её не дурацкие выверты подсознания, а вполне возможно, реальные видения прошлого.

— Отец никогда не рассказывал, что там произошло. Знаю только (да, конечно, подслушал!) что в живых остался один Кристарн, потерявший свой Дар и папа помогал его вернуть. Ваш Реинир умел каким-то образом отрезать от магии, а без силы Тьмы любой дроу — просто очень хороший воин. Но что там и как — лучше спросить у него самого.

Аталь закатила глаза и постучала по голове, выражая своё мнение, по поводу гениальности подобной идеи.

— А не подслушал ли ты, случайно, ещё одну вещь, — подозрительно глядя на спину Эшэри, она понизила голос до еле слышного шелеста. — Правда, что Реинир убил возлюбленную Кристарна?

— Это тебе тоже король сказал? — взгляд Витарра стал неуютно пронзителен, и девушка с досадой пожалела, что начала этот разговор. — Когда погибло посольство тёмных, твой Анрэй сидел в Школе магии, и таких подробностей знать не мог. А очевидцев Кристарн в живых бы не оставил.

Так что, или ты немедленно говоришь, откуда всё это узнала, или считай, что я тебе больше не друг. И хватит врать — забыла, что я тебя чувствую так же, как и ты меня? От последствий обмена Даром так просто не избавишься, милая.

Девушка просительно глянула на непреклонного эльфа, и сдалась.

— Я сон видела. Странный такой, как видение. Словно происходит всё на самом деле… а как только просыпаешься — понимаешь, что этого не может быть. А если и может — то уже было и, к счастью, не с тобой, — прошептала девушка, кратко пересказав, что ей снилось. — Витарр, что это может означать?

Эльф сочувственно пожал плечами, задумчиво теребя прядь светлых волос. И досадливо прикусил губу, отгоняя невозможную мысль.

— Вернёмся — спроси у отца. А ещё лучше — у самого Кристарна. А то, получается, что с ним говорить тебе неловко, а пообсуждать его прошлое направо и налево — ничего так, не смущает.

— Не бухти. Я же не сплетничаю с первым встречным, а вроде как с другом советуюсь! С другом, который умеет держать язык за зубами, не так ли?

— Так ли. Ничего никому не скажу, даю слово. Только… не нравится мне это, — Витарр мгновение колебался, но всё-таки решился озвучить свои подозрения. — Похожие видения бывают у эльфов после «слияния душ». Не кривись, сейчас объясню. К примеру, твоя любимая о чём-то переживает, но прямо не говорит. Ты это чувствуешь, а понять в чём причина — мозгов не хватает. Если дело действительно серьезное, и ты неотрывно думаешь о проблеме, может присниться такой вот сон-видение, который популярно объяснит, чего и кому не хватает для полного счастья. Но это, во-первых, бывает крайне редко, а во-вторых, в вашем случае — невозможно.

— Что так? Я, между прочим, со сновидениями дружу. В отличие от предвидений.

— А так, дружелюбная ты наша, что любимая Кристарна действительно погибла, а повторного «слияния души» просто быть не может. Вот и хотел тебя предупредить. Ты много времени проводишь с Крисом, и видно (по крайней мере, мне), что он тебе интересен. Да, он никогда не обидит женщину, защитит, беседой развлечёт, но ответить на любовь не сможет.

Аталь кивнула, мысленно обозвав себя нехорошим словом. А она пол-утра напрягала сражённые дриадской настойкой мозги, как бы помягче намекнуть зеленоглазому дроу, чтоб он, кроме как на дружбу, ни на что не рассчитывал! Не зря почудилось, что глупость говорит. Глупость и есть! Нашлась краса неписанная, вообразила себе невесть что.

Он же сам честно сказал — женщинам везде у них дорога, женщинам везде у них почёт. Значит, вся эта обходительность, нежность, тёплое внимание и забота — обычное дело. Это не лично ей, распрекрасной, так редкостно повезло, а просто рядом не было других девушек для сравнения, а то всем бы ручки целовали и сказками на ночь развлекали. Хотя, остальные тёмные в таком возвышенно-внимательном отношении к ней, вроде как, замечены не были? Впрочем, может у них каждый раз жеребьёвка — у кого нервы покрепче, тот и развлекает бабу повреднее. И в этот раз не повезло Кристарну…

Упоённо занимаясь самокопанием, она не обратила внимания на подозрительно затянувшееся молчание спутников. Они уверенно продвигались вперёд, и Аталь, потянув носом воздух, почувствовала, что впереди скоро покажется искомое болото. Обернувшись к Витарру, она замолкла на полуслове — светлый эльф, не моргая, вперился остекленевшими глазами в невидимую ей точку. Словно спал на ходу.

Толкнув друга в плечо и пощёлкав перед лицом пальцами, она, недолго думая, одарила светлого заклинанием пробуждения. Но ничего не произошло. Попытавшись пришпорить Звёздочку, чтобы догнать игнорирующего её оклики Эшэри, с удивлением обнаружила, что лошадь тоже движется, словно в каком-то трансе, осторожно огибая препятствия, и абсолютно не реагируя на понукания хозяйки, словно точно знала дорогу. Аталь лихорадочно перебирала заклинания, пытаясь вернуть своих спутников в мир реальный, но все они были слабее «пробуждения» и видимого эффекта не оказали.

Лес незаметно перешёл в болото, под ногами начало подозрительно чавкать, а путники уверенно и самостоятельно топали прямиком в трясину. Девушка поняла, что тянуть дальше некуда, нужно действовать. Хоть как-то.

Сосредоточившись, она создала уже привычное до автоматизма заклинание защитной сферы, постаравшись растянуть её на Эшэри и Витарра. Первое творение лопнуло, не достав до тёмного. Аталь спешно повторила, добавив силы, и с облегчением увидела, как остановилась лошадь дроу, наткнувшись на невидимую преграду. А вслед за ней и остальные, выстроившись в рядок у границы щита.

— Ну что ж, теперь будем ждать. Или нас сожрёт местный вампир, или спасут доблестные воины дроу. Не очень оптимистично, но в мою бедную похмельную голову ничего умнее не приходит, — с досадой вздохнула девушка, повернувшись к спящим спутникам. — Вы не возражаете? Я почему-то так и думала. Молчание, как известно, знак согласия…

Кристарн вздрогнул, резко мотнул головой, прислушиваясь к чему-то, и поднял ладонь. Тебар мгновенно заткнулся, повторяя поисковый жест друга. Ничего опасного вокруг не обнаружилось.

— Что такое? Что ты заметил?

Крис прислушался к своим ощущениям, но его сбивала с толку острая тревога Тебара.

— Ты можешь связаться с Эшэри? — отрывисто спросил тёмный, пытаясь почувствовать эльфов или Аталь. Ничего не получалось, словно они сквозь землю провалились.

— Не могу. Такое чувство, будто он… спит, — неуверенно ответил Тебар.

Кристарн скрипнул зубами, резко разворачивая Тень.

— Найди их, моя хорошая, пожалуйста!

Тень понятливо фыркнула и помчалась по едва заметной тропе.

Эшэри снилась Ночная Песнь — подземный город тёмных. Их крепость, защита и дом родной. И последнее сражение — яростная атака драуков, понимающих, что возвращаться им некуда, что они всё-равно уже погибли без покровительства Ллот. Последнее усилие чудовищ, движимых только одним желанием — отомстить напоследок, умереть, прихватив с собой за Грань как можно больше ненавистных тёмных, так долго им сопротивляющихся.