Калека слушал знакомую историю вполуха, возясь с щипцами. Гразг упорно не желал извлекаться из колеса, засел накрепко.

– ...дурак и согласился. Прицеп поставил решетчатый, коров туда напихал как рыбу в бочку, кузов тоже коровами и кормом забил. Так и поехали. Все бы ничего, но вольные земли Рейколм решил по побережью пересечь. Эйр сэкономить решил, да и боязно было через напрямик идти. Ему команда в один голос твердила, что затея тупая, надо по степи ехать. А то прижмут к берегу и все, деваться некуда. Но тот был упертый как люторог, послал всех к шаргу поперся вдоль берега. – Джус дожег остатки трав в трубочке и сунул ее в кружку, охлаждая. – Ну и нарвался. Все боялся бандитов и кланы, а опасаться следовало собственной глупости. Ну кто в здравом уме повезет тридцать молодых самок по побережью, в самый разгар сезона у люторогов? Да еще и в открытом прицепе. Молодые самцы, едва такое изобилие учуяв, срывались в галоп. У них мозгов на побережье совсем не остается, в башке лишь огонь и бабы. Одиноких кое-как отгоняли, но потом нарвались на здоровенное стадо, они тогда до полутысячи голов доходили.

Брак выковырял проклятого гразга и принялся аккуратно выжигать, стараясь не давить слишком сильно. А Джус тем временем заканчивал историю:

– Ну и началось. Лютороги на трак кидаются, таранят кузов и прицеп. Телки внутри от ужаса ревут, срутся, а двинуться не могут, плотно стоят. Скорости Рейколму не хватало уйти, трак старый, банки быстро расстреляли. Да и что ты против такой кучи будешь делать? Озверевшее стадо сперва прицеп с мясом отодрало, а потом и телок. В кузове тоже задница полная, там места побольше было, а телки взбесились… В общем, раскачали тот трак изнутри, обшивку проломили и чуть кабину не снесли. Повезло кретинам, что дорвавшиеся до телок лютороги про них забыли. Кое-как в степь сбежали, с разбитым кузовом и на одном движке.

Джус помолчал, задумчиво оглядывая свой трак. Перевел взгляд на вылезшего из-под днища сына.

– Уезжали из Джаки загрузив трак товаром на гору кри, а вернулись на обосранной вонючей развалине, которую даже в уплату пени за коров брать брезговали. К Рейколму прозвище “Коричневый Капитан” намертво прилипло, с таким кретином даже команда бывшая работать отказалась, дружно к шаргу послали. А все потому, что плюнул на правило, которое даже малые дети в степи знают. Видишь на побережье люторогов – без гигатрака не суйся. А ты говоришь, кретинов нет…

– Про Коричневого Капитана много историй. Я навскидку штук пятнадцать или четырнадцать вспомню, – Брак против воли увлекся, он давно не помнил Джуса таким. Показалось на мгновение, что сейчас кабины выйдет Сима и позовет завтракать. – Жаль неизвестно, что с ним в конце стало. Он ведь потом гравицепом командовал, где-то на островах.

– Обычным цепом, откуда у него кри на гравик… Спился, скорее всего, или сгинул в океане. Хотя, такое говно всегда всплывает. Ему сейчас под полтинник было бы.

– Больше.

– Тебе то откуда знать? – Джус, будто опомнившись, вновь нахмурился. Выцветшие брови сошлись на переносице, рот скривился. – Гразгов всех выжег?

– Всех, кого нашел, – Брак продемонстрировал отцу закопченный железный блин, покрытый дымящимися ошметками.

– Не юли как девка. Либо ты выжег всех и уверен в этом, либо ты брехло и просто хочешь свалить. Ты брехло?

– Нет, отец. Я всех выжег, – Калека прислонил лом к кузову и устало выдохнул. Туман уже начал рассеиваться, из дымки проступали силуэты таких же бедолаг, бродящих с давилками вокруг машин.

– Если пропустил, выпорю так, что ходить не сможешь. Спрашиваю еще раз, ты брехло? Или уверен в себе?

Брак выругался и снова полез под днище. Джус наблюдал за ним с брезгливой жалостью. Потянулся было за пазуху, забыв что раздет, скривился и опять принялся забивать трубочку.

Гразгов больше не было. Калека с трудом выволок себя из под трака, исподлобья глядя на приемного отца. Тот, больше не обращая на сына внимания, продолжал возиться с куревом.

– Больше нет. Пойду в мастерскую, – не дождавшись ответа, Брак похромал в сторону костра.

Джус промолчал.

На стоянке царила нездоровая суета. Недотягивающие до садмов Котобои внимательно осматривали технику и землю, при обнаружении гразгов громко призывая на помощь вооруженных давилками помощников. Вокруг постоянно раздавались глухие шлепки и шипение, камень густо покрывали бурые пятна.

Даже у костра не видно было привычной фигуры Отбивки – вооружившись давилкой, повариха грязно ругалась и выжигала тварей вокруг столов. Гразги – это не шутка, тут не до готовки. Если позволить тварям расплодиться, можно запросто потерять бесценную технику. Сейчас все в форте, кто способен самостоятельно передвигаться, заняты поиском и изничтожением мерзких слизняков. Ну, или почти все.

Брак почти доковылял до “Мамаши” по опустевшему торгу, когда его догнал запыхавшийся Логи. Толстяк выглядел еще хуже, чем после рейда, весь опухший и покрытый лиловыми синяками. На спине он тащил здоровенный округлый мешок, перемотанный веревкой и явно скрывающий внутри что-то очень тяжелое.

– Бракованный стой, твою шаргову мать! – лысому явно было тяжело громко говорить. – Ты точно хромой? Рванул от костра как флир от драка…

– Доброе утро, Логи, – калека остановился, разглядывая напарника. – Это не я быстро хожу, это ты еле ползешь. Ты с таргой подрался??

– Какое оно нахер доброе. На! – лысый скинул с плеча мешок, глухо бухнувшийся о землю. – В следующий раз сам… Ааа, шарг с тобой, не поймешь. Тут колесо для скиммера и светильники, какие нашел. Дальше сам тащи, я вусмерть удолбался.

Брак кисло взвесил мешок взглядом и оценил расстояние до “Мамаши”. Выходило не очень, похоже недолго толстяку оставаться единственным удолбанным. Хотя наличие долгожданного колеса грело душу и сулило скорое окончание работ над скиммером.

– Хоть до двери дотащи, он больше меня весит.

– Подгони тележку, у вас там есть. Что ты как маленький. Хотя ты и есть маленький, вот такусенький, – Логи показал пальцами. – Я ради этого круглого говна вчера кровь проливал, твоя очередь проливать слезы, или что там у вас, у калек. Короче, тащи сам. Я гразгов искать, некогда. Жаль их кувалдой нельзя.

– Гразгов кувалдой не получится. Они от такого…– начал было Брак, но был бесцеремонно перебит.

– Ты мне на каждый чих будешь по полчаса языком трепать? Шаргова плесень, Бракованный, каждый ребенок знает, кто такие гразги. Все, иди уже! – толстяк хлопнул напарника по плечу задавая направление, а сам развернулся и пошел в сторону кабака.

– Эй, а гразгов искать?

– В кабаке они тоже есть, я уверен. С моей тушей только по всяким щелям лазить. Я герой, мне не положено.

Глядя вслед удаляющемуся громиле, Брак тяжело вздохнул. Чего еще было ожидать? В последнее время он слишком расслабился рядом с толстяком, забыл про его поганый нрав. Общая цель сплотила, из голоса Логи исчезла покровительственность, да и шутки перестали больно кусать. И вот – опять. Все как обычно.

Впору в очередной раз задуматься, правильно ли он поступил, положив весь груз в этот прицеп. Выбора особого не было, но…

Снедаемый злостью и вновь накатившими сомнениями, парень волоком дотащил тяжеленный мешок до боковой двери. Постучал, кивнул охраннику и продолжил борьбу с трижды проклятым колесом. Шаргов толстяк небось уже дует пиво и смеется над тупым калекой. Брать тележку нельзя, придется идти через Чегодуна, просить о помощи тоже нельзя… Шаргов толстяк, неужели ему сложно было протащить мешок лишние пятьдесят шагов? Даже не волоком ведь, на спине пер, скотина отожранная.

В мастерскую калека ввалился озлобленный на весь мир и мокрый как медуза. Помимо колеса, еще и многострадальное крепление ноги опять разболталось, вынудив садиться и перезатягивать.

Брак не успел даже толком перевести дыхание, как подлетевший с выпученными глазами Рист сунул ему в руки давилку и фонарь. Сын старшего механика молча ткнул пальцем в распахнутый зев технического люка в полу, после чего убежал в трюм.